Исток бесчеловечности. Часть 1. Этот ненавистный
Шрифт:
– Обязательно, – согласился Минц. – Самому интересно. Прово был моим наставником и первым учителем фехтования. Мы за ним, малыши, таскались, как козлята за мамкой. Прямо отряд сопливых таких гвардейцев. Настоящие солдаты нас гоняли, конечно. Кое-кому от них серьёзно по ушам доставалось, особенно за хулиганство в порту или на базаре. Прово подначивал: «Лучшие гребцы сразу бросают грести, как только получат в руки весло». Уж мы гребли и гребли – при любом урагане, истинная правда! Каких только сказок про Марка ни ходило… Только про то, как он глаз потерял, имелось
– Проигрался, что ли? – уточнил лучник, косясь всепонимающим глазом.
– А хоть бы и так, – Минц развёл руками. – Зачем честному охотнику деньги? Натурально, играть. Времени у меня, кстати, тоже немного: неделя-две. Потом в Еремайе звали на змеины. Так что предлагаю отправиться прямо сегодня же, вечерним троллем. Бретта?
Бретта вынула нос из уха Штиллера и кивнула.
– Согласна. Чем скорее начнём… Рен?
– Кто? Ах, Рен! – ненатурально изумился Минц, и ключник снова возненавидел его.
– Да, вот этот самый, Штиллер, – ощетинилась наёмница, тыкая ключника пальцем в бок. – Он уже пару минут в списках, значит, имеет право.
– Пожалуйста-пожалуйста, я против, что ли? – охотник замахал руками, точно его с моста толкнули. – Дело такое, что неясно, кому и за какое место браться. Жаль, что Прово попался. Вот был мастер неожиданных решений! – Минц скосил глаза на пресловутый «договор». – Похоже, сей талант ещё при нём.
– «Прово» – от слова «проводник»? – предположил вполголоса Штиллер.
– Нет, «провокатор», – Бретта всё ещё находилась в области ключникова уха и немедленно воспользовалась этим. Минц с кислой улыбкой наблюдал, убеждённый, наверное, что его уши лучше.
– Кать, пряников нам в дорогу найдётся?
Штиллер был уверен, что ответит девчоночка в тунике, всё ещё разглядывающая креатуру под окном. Однако кивнул второй лучник. Средних лет, плотный, одетый как горожанин с достатком, он за всё время не проронил ни слова, лишь ковырялся в потрёпанной рукописной книге без переплёта, приводя в ещё более нечитаемый вид. Похоже, за пряники тут отвечал именно он. Заметив, что ключник смотрит, «Кать» поднял правую ладонь без мизинца: поприветствовал.
– Катер моё имя, – представился он. – Я с вами не пойду. На мне и так дело немыслимое: картина Марион, помните?
– Начали забывать уже! Сколько ты с нею возишься, год? Два? – немного оживилась Бретта. – Сам виноват, жадина, в одиночку тебе её не найти. Возьми хотя бы Хигга.
И показала на хозяина штанов, который сразу закивал с насмешливой ухмылкой, поделившей рыжую бороду поперёк, как ручей – траву. Видимо, он уже не раз предлагал свою помощь.
Катер помотал макушкой, выстриженной аккуратно, по-горски, кружком. И снова погрузился в чтение.
– Пряников от вас не убережёшь, проглоты, так хоть награду себе оставлю.
– Я тоже остаюсь, – нежным голоском высказалась эльфовидная блондинка. – Справитесь и без меня. На болоте только осторожненько.
– Постараемся ножки не промочить! – пискляво, с ненатуральным воодушевлением пообещала Бретта и, не
– Так в полдень, у Константа! – объявил Минц, неожиданно ставший компаньоном Штиллера, и вышел, уронив плащом стул. Хотелось бы надеяться, что мантию он сменит на дорожную, попроще, а то в глазах рябило. Ключник проводил его усталым взглядом и простился с мечтой о неторопливом, обстоятельном исследовании пустых домов Лена Игел. Он обнадёжил себя, что до зимы ещё два месяца, вспомнил, что осенью на болоте особенно гнусно, решил сменять на базаре запасной камень-искатель на толковые сапоги… и заметил, что молчание затянулось.
– Минц в порядке, зря ты василиском смотришь, – шепнула Бретта, и Штиллеру стало неловко. – Я у него в Буролесье охоте училась, правда, недолго. Нам повезло его встретить, разыскать ведь специально невозможно, котопередачей буролесцы почти не пользуются. Как нога?
Рен открыл рот, чтобы пожаловаться.
– Получше? – не дожидаясь ответа, обрадовалась наёмница, и пришлось согласиться: конечно! – Если у тебя в городе нет срочных дел, тогда идём прямо к Понедельнику поискать что-нибудь поновее об Оомеке и болотах.
– А четвёртый? – удивилась молодая хозяйка амулетной лавки. – Разве вы не берётесь за дела всегда вчетвером?
– Только если сумма гонорара нечётная.
Штиллер подумал, что ослышался.
– Обычно по пути приходится примерно четверть потратить на проводников, информаторов и сахарных петушков для троллей… Что ты кудахчешь, Хиггище, ты попробуй подари петушка на палочке железнодорожному троллю и увидишь, что будет, – с трудом сохраняя серьёзность, посоветовала Бретта. И добавила: – На самом деле, дурной знак, если награда делится поровну. Товарища потеряешь. Знаете… давайте-ка через чёрный ход? Неохота встречаться с этой штуковиной, с мелочью поганой! – предложила Бретта, и все закивали. – Рен, ты куда?
– Я в «Рыбу», инструмент прихватить, переодеться да и Ребекку успокоить. Она уверена, что из меня получился тихий, скромный труп, не нуждающийся в жилье и личных вещах.
– Фу, Штиллер, шушун тебе на язык. Давай, я тебя и госпожу Нойн дворами выведу.
– Вы идите, а мне бы на болотницу глянуть, – помедлив, признался ключник. – Я ей не нужен, так что опасности нет. Всё равно ведь увяжется.
– Увяжется, – подтвердила Бретта. – Вы, ключники, удивительный народ или ты сам по себе такой отважный? Я вот думаю: мы ведь раньше где-то встречались. Будет время – посидим, подумаем?
– Подумаем, – согласился Рен, и поморщился, припомнив, что то же самое ему пообещал некромант. А может, и лучше – на время исчезнуть из столицы?
– Иди к Константу, как сможешь. Или уже сразу на поезд. Отправление на закате.
2.
Штиллер отворил дверь Дома Наёмников изнутри – и остановился на пороге. Оставалось только гадать, каким видела его тварь да и видела ли вообще. Зачарованный порог обманывал, скорее всего, исключительно человеческий глаз, а у болотца ничего, напоминающего зрительный орган, не было.