Исток Миллиона Путей 1-7 [СИ]

Головин Алексей Геннадьевич

– Так она у него не одна?
– вырвалось у Стрия.

– Трое пока, насколько я знаю, - уточнил Хляй.
– Так вот, старшая - Мерхафа, умудрилась неслабо увлечь собою моего сына Кираса. Да и доброго бы им сожительства, дело-то молодое... Только вот спустя год родила она от Кираса сына и поспешила исчезнуть с ним. Сдаётся мне, ради этого всё и было затеяно.

– А найти он не пытался?
– невольно заинтересовался историей Стрий.

– Пытался. И я с Коштом толковал по сему прискорбному поводу, - ответил Хляй.
–

Да результата поначалу не было. Кошт мне сказал, что ни о чём не ведает и не слыхивал даже, мол, девочки у него самостоятельные, ему не докладываются...

Хляй вздохнул.

– А на днях вот, то бишь лет пяток спустя, натолкнулся Кирас в каком-то гнусном мирке Недр на Мерхафу с малым дитём как раз того возраста. И когда потребовал ответа от неё в слегка грубоватой форме, тут-то этот гадёныш обернулся каким-то чудищем кривым да сына моего так отделал, что тот еле ноги унёс. Спасибо нашей семейной реакции отменной.

Стрий присвистнул. Да, тут было отчего предаться мрачным раздумьям.

– А вновь Кошта попытать?..

– Ну так, верно рассуждаешь, - устремил на него взгляд поверх кувшина Хляй.
– Я первым делом в Фолсгарт-то и наведался. А Кошт мне, дескать, у дочерей его рождаются сущности особые, коих он фоморами нарёк. Они суть новая ступень эволюции, по-научному выражаясь, и их трогать не след. Поди же их потрогай, когда они хорошо обученного уж верда по стенке размазать могут...

Хляй хмыкнул.

– Ну а по поводу Кираса он что сказал?
– нахмурился Стрий.

– А что тот мол сам виноват, агрессию проявил, а фоморёныш этот, выходит, себя и мать защищал... Вот так вот, друг Стрий. Потому сижу и думаю, что делать. Вызвать на бой Кошта мне, вроде бы, пока и не за что. Да и силён он чересчур. А распри не избежать: Кирас как поправится, обязательно в бой кинется. А он у меня единственный пока сын, и боязно мне за него. Одного не оставлю, а там, значит, воевать нам с Коштом и выводком его...

– Погоди воевать, - успокаивающим жестом положил ему руку на плечо Стрий.
– Иной путь придумаем. Я к тебе с чем, собственно...

И Стрий поведал продолжившему заливать в себя эль Хляю о создании Собора и о том, что есть задумка повлиять с его помощью на Кошта, заставив раскрыть свои планы.

Хляй идею одобрил, и два верда выпили за успех начинания.

Вернувшись домой в Рагосту, Стрий обнял Виллеру, посадил на коленку трёхлетнего сынишку и попытался отвлечься от тревожных дум. Но, видя его состояние, Вьюжень вытянул-таки его на разговор о том, в чём причина этих дум. Стрий поведал ему о виденном у Кошта и о появлении новых сущностей - фоморов, кои опасны зело.

Вьюжень выслушал всё очень заинтересованно. Хотя могло сложиться впечатление, что и не новость для него вовсе многое из услышанного...

Кое-что отложилось само собою и в детской памяти третьего сына Стрия, коему лишь спустя пять десятилетий предстояло принять при посвящении имя Видень.

Так пускала свои корни и сеяла опасные семена будущая великая смута среди вердов, род которых лишь ступил на путь становления.

Веха вторая. Смута и распри. Неметона - Хлидскьяльв - ИМП - мост в Эребус

Не шедевр, но сойдёт...

Олирд сидел на изгибе мощной толстой ветви одного из исполинских деревьев Неметоны и внимательно разглядывал подошвы своих любимых сапог, которые держал в руках.

На подошвах этих красовались два одинаковых металлических кружка, на каждом из которых возникло собственноручно Олирдом созданное рельефное изображение. Одним из результатов его периодических погружений в память Стрия стало то, что он припомнил герб, который имел место быть на ботинках оного. Герб Олирду понравился, а потому он решил, что от добра добра не ищут, и по праву присвоил его.

На персональном гербе Стрия была изображена летящая то ли по волнам, а то ли по облакам ладья с распущенным и наполненным ветром парусом, на котором красовалось шестилучевое колесо, нанесённое широкими линиями. Позади ладьи виднелось огромное восходящее солнце, лучи которого пронизывали и саму ладью, и окружающие её стихии.

Эскиз по описанию Олирда набросала Белка, ну а чеканкой он занимался сам. Вышло вполне сносно. По крайней мере, герб отпечатывался в его следах на сырой земле или песке.

Таким вот изобразительным искусством он занимался те три дня, в течение которых его не посещали никакие видения из памяти Стрия. Однако сегодня с утра Олирд вновь почувствовал нарастание привычной уже волны воспоминаний, сопровождавшейся отчётливым зовом одного из миров. На сей раз это была Неметона. Олирд прибыл на место и стал ждать начала 'сеанса', размышляя попутно о том, что память работала избирательно. Наверное, это диктовалось его сознательным волевым стремлением разобраться с главными событиями этой запутанной истории. Как бы то ни было, но воспоминания шли не сплошным потоком 'день за днём, год за годом', а выхватывали лишь ключевые события, даже если те отстояли друг от друга на годы.

Погружаясь в очередную волну памяти, Олирд понял, что на сей раз он вспомнит нечто, что произошло спустя пятьдесят лет после возвращения Стрия из Фолсгарта и Руммерсвига...

...- Скорее, отче, он напал на него!

Резкий выкрик разбудил Стрия посреди ночи. Это был голос Стира.

– Кто на кого напал?
– уточнил он, немедленно вставая с кровати.

Хотя, насчёт 'кто' он уже догадался. Уж много лет как Стир был приставлен им к продолжавшему всех настораживать Кошту в качестве негласного наблюдателя. Стиру удавалось успешно следить время от времени за седьмым Природным вердом. Приходилось идти на такие меры, ибо Собор вердов так и не смог ничего от Кошта добиться.