Исток Миллиона Путей (весь цикл)
Шрифт:
– Приникни челом своим к Алатору, верд!
– повелел Хеймдаль, вокруг правой руки которого появились в воздухе крутящиеся в едином кольце альпарги.
Стрий не без трепета повиновался. Впервые, насколько судить он мог, кому-то из вердов дозволялось притронуться к самому Алатору. Ожидая ощутить челом холодную шершавую поверхность камня, Стрий удивился, когда понял, что поверхность эта тёплая и ритмично пульсирующая, как если бы билось внутри камня могучее живое сердце. В следующий миг обволокли его разум и тело ощущения настолько необычные, что и описать их он, пожалуй, не смог бы. Это было намного сильнее,
– Алатор вверяет тебе свои частицы для благого дела и исцеления миров ради. Послужат они тебе, и слышать тебя будут, и ты их слышать будешь. И не обратятся они против тебя, коли их единство будет грозить тебе гибелью. И да сможешь ты выполнить предначертанное отныне и смыть бесчестье с рода вердов, коим покрыл его один из вас, - донеслись до Стрия произнесённые нараспев слова Хеймдаля, трактующего послание Алатора.
Стрий отступил на пару шагов назад от Алатора и земно поклонился ему.
– Сделаю я всё, что в моих силах, даже если погибну при этом, - произнёс он.
Этого было достаточно. Многословия здесь не требовалось. Впереди предстояли деяния.
– Даём мы тебе и это, - Хеймдаль одной рукой коснулся своего знака на груди, а другую направил прямо в центр лба Стрия, где слабо мерцала серебристым светом в сумраке буква 'С'.
Стрий ощутил поток ярких образов, наполнивших его знанием той потаённой магии, коей владели Хранители, и которую верды именовали тончайшей. Владеющему ею подвластны были мельчайшие частицы, формирующие всё сущее в вещественном мире.
С теми знаниями, что получил он от Алатора и от Хранителей, да с семью альпаргами возвышался он отныне над всеми сущими вердами. Но не возникло у него помыслов нечистых и корыстных. Ведал он, ради какого дела всё это дадено ему, и собирался именно этому делу посвятить себя.
В глазах Хеймдаля, устремлённых на Стрия, зажглась надежда. Но не во всех. В одном по-прежнему светилось сомнение...
Неприятной неожиданностью для Стрия сразу по возвращении в Рагосту стала весть о том, что Вьюжень исчез. Невзирая на строгий наказ Стрия сыновьям пребывать в святилище стихийных сил, его первенец ушёл, сказав братьям лишь, что отправился по важному для него делу.
Стрий слегка помрачнел, ибо не в первый раз уже своеволие необъяснимое проявлял Вьюжень. Однако быстро отвлёкся от этого, ибо разум его занимал предстоящий поход. В Рагосте ждал его ещё один верд, готовый встать с ним плечом к плечу в грядущей битве, - Гермерис, благородный и сильный мастер металлов. Не собирались его отпускать одного и сыновья. Поглядев на них, Стрий принял решение. Прямо тогда, в святилище Рагосты произвёл он посвящение третьего своего сына, который был уже готов к нему, хоть и было ему чуть более полувека от роду, что молодым для посвящения возрастом среди вердов считалось. И принял он имя Видень.
После того сказал Стрий:
– На возможную гибель мы идём, а потому всем рисковать не след. Вьюженя нет с нами, то его
Видень очень хотел возразить, ибо не желал отца и брата одних в битве оставлять, но не осмелился, зная, что воля отца непреклонна.
Наутро Стрий, Гермерис и Стир выступили к мирам Недр, ожидая, что в условленной точке присоединятся к ним Верамирд, Сиринус и Хляй.
Пока же ждали они их, Стрий попросил Гермериса рассказать ему подробно о мире, который Кошт превратил в гигантский лабиринт и где выводил он своих воинов-ойхо. Ибо зародилась у Стрия одна хитроумная идея, которую очень желал он попытаться осуществить.
Внимательно выслушав мастера металлов, Стрий в тот мир и отправился, не медля.
Учебный бой одновременно сотни чёрных в золоте воинов ойхо был поистине завораживающим зрелищем. Кинжалы свистели, рассекая воздух, и бликовали в ярких солнечных лучах, создавая визуальный экспрессивный аккомпанемент боевым песням и кличам, с коими на устах сражались каменные гиганты. Мелькание обсидиановых фигур в виртуозных па смертельного танца наводило на мысли об упоении искусством поединка, закаляющего тело и разум.
Стрий, до поры не обнаруживая себя, притаился на невысоком всхолмии в тени молодой рощицы, откуда открывался прекрасный вид на поле, служившее местом для учебного боя ойхо. Он мог бы долго и с удовольствием наблюдать за столь искусной демонстрацией ратного мастерства, но терять много времени ему не хотелось. Следовало как можно скорее определить главного среди этих воинов и побеседовать с ним. В этом и заключался его план. Ещё в Фолсгарте Стрий почувствовал некое внутреннее благородство ойхо и их преданность идеалам воинской чести. Такими их создал Кошт для того, чтобы усилить боевой дух. Однако сам он считал это качество недостатком своего творения. Стрий же видел здесь ту струну, на которой можно было сыграть.
Он, наконец, чётко определил того ойхо, который отдавал приказы и явно был командиром, по воле которого начинались и прекращались учебные поединки. Сам он периодически тоже вступал в единоборства, раз за разом повергая своих сородичей.
Стрий переместился прямо к нему, благо ни одна из невидимых стен, созданных Коштом, их не разделяла.
– Здравия тебе, воин!
– начал Стрий с ходу, дабы показать свои мирные намерения. Произнёс он это на языке ойхо, в который успел вникнуть за время наблюдения за ними в Фолсгарте и здесь.
Гигант-ойхо крутанул в руках одновременно все четыре своих кинжала и нацелил их в грудь и горло Стрия. Причём сделал он это чисто рефлекторно, реагируя на внезапное возникновение и голос того. Глаза ойхо сузились и пристально оглядели верда. Тот стоял в расслабленной позе, не предпринимая никаких попыток прореагировать на агрессивное движение кинжалов вблизи его тела. Для опытного воина это тоже была демонстрация силы, даже лучшая, нежели ответные угрожающие движения. Ойхо понял, что перед ним человек, уверенный в своей сдержанной силе и готовый в любую секунду отразить атаку, откуда бы она ни последовала. Оценив возможного соперника, ойхо слегка поклонился ему, не спуская при этом с него сосредоточенного взгляда.