Исток
Шрифт:
По городу уже разъезжали глашатаи, оповещали горожан о необходимости надёжно обезопасить всех рабов, закрыть их в домашних тюрьмах и складах, в погребах и кладовых.
Агентам эпарха следовало превентивно арестовать всех подозреваемых в сношениях с еретиками-павликианами, а таковых набиралось несколько сотен.
Необходимо было, также без промедления переправить на азиатский берег Босфора людей, знающих потайные входы в Город, для встречи императора и обеспечения высочайшей безопасности.
Предстояло эпарху
Колесница мчалась по настороженной, притихшей главной улице. И эпарх столицы видел эту улицу словно бы внове.
Непривычными, до боли беззащитными показались Никите дома и площади, портики и колонны, сооружённые в честь славных монархов, правивших сотни лет тому назад.
Константинополь!.. Царственный град!..
Никита любил этот город, и нашествие дикарей лишь заставило заново прочувствовать всю глубину его любви к этому необозримому мегаполису, оплоту христианской цивилизации, к самому родному уголку во всей вселенной...
Ах, Константинополь, город славы Господней, богатый и кичливый, роскошный и трудолюбивый, изнеженный и воинственный, разноязыкий и единый...
Рядом с богатыми дворцами теснились трущобы, благоухающие сады и цветники соседствовали с гниющими отбросами рыночных площадей, залитые щедрым солнцем площади переходили в узкие, не ведающие света Божьего проулки. На берегу знаменитой бухты Золотой Рог смешивались тонкие ароматы мироваров и едкая вонь кожевенных мастерских, вырабатывавших лучшие в мире сафьян и пергамен.
Со всей земли, из Европы и Азии, Индии и Африки стекались в Константинополь лучшие мастера и умнейшие философы, здесь жили потомки славных и знатных фамилий, берущих своё начало в Великой Римской империи, и важные царедворцы, умелые зодчие и мудрые священнослужители.
Однако Никите было ведомо и то, что ни один город на земле не мог соперничать с Константинополем по числу нищих и увечных, воров и проституток, юродивых и бродяг, грабителей и мошенников, взяточников и клятвопреступников, лжесвидетелей и лихоимцев.
Пришла беда неведомая, но жители Города даже под угрозой смерти от варварских мечей не спешат занять места на стенах. Слабые плачут и молятся, богатые надеются откупиться, неимущие рассчитывают поживиться при дележе чужой добычи.
Большую часть чрезвычайного ополчения Константинополя на случай войны составляли крестьяне — жители стомильной зоны вокруг столицы. Власть эпарха распространялась на всю эту зону, и Никита сам инспектировал стратиотские формирования, следил за тем, чтобы стратиоты, приписанные к городскому ополчению, регулярно совершенствовались в ратном искусстве, чтобы у них было исправное вооружение, чтобы их боевые кони были крепкими и здоровыми.
И именно тогда, когда ополчение должно было сыграть свою роль в защите Города, оно оказалось отрезанным от столицы.
Лишь в эти тревожные часы понял эпарх, что все клятвы верности отечеству, даваемые в мирное время, обесцениваются в годину испытаний. Сейчас Городу нужны люди, готовые без лишних клятв и заверений взяться за мечи, готовые сражаться на городских стенах до последней капли крови, — но где же они, эти люди?..
Эпарху они были неведомы.
В чести пребывали другие — лгуны и льстецы, лизоблюды и угодники без чести и совести.
Прозрение всегда приходит, но всегда запаздывает.
ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ
Сопровождаемый лишь полудюжиной телохранителей, останавливаясь только для смены лошадей на почтовых станциях, император Михаил вместе с протостратором Василием и протоспафарием Георгием прискакал на азиатский берег Босфора под вечер третьего дня осады столицы варварами.
До наступления полной темноты нечего было и думать о том, чтобы переправляться через пролив, по которому нахально, словно у себя дома, перемещались во всех направлениях варварские моноксилы.
Страдая от невозможности попасть в осаждённую столицу, Михаил стоял на берегу, глядел на клубы дыма, поднимавшиеся над Золотым Рогом, и думал о том, что варвары в неразумии своём не столько грабят, сколько в бешенстве уничтожают не принадлежащее им богатство. Увидеть и оценить последствия того или иного действия способен и дурак. Умный же будет стремиться к тому, чтобы понять глубинные причины поступков, чтобы суметь в дальнейшем предотвращать их пагубные последствия.
Главная причина набегов северных варваров на империю — отнюдь не их жадность, но отсутствие знания о Боге истинном.
Одурманенные ложными верованиями, они и не догадываются о существовании истинного пути к спасению, они отягощают свои души грехами, причиняя империи убытки... Мы обязаны просветить дикарей светом истины и тем самым избавить границы империи от постоянной опасности!
Рядом с монархом стояли Василий и Георгий, почтительно молчали, лишь изредка сочувственно вздыхали.
Наконец Василий осмелился сказать:
— Всё обойдётся, ваше величество... Я сейчас загадал: если чайка ринется к воде и поймает рыбку, мы отгоним варваров. И точно! Чайка поднялась с огромной кефалью в клюве.
Простодушный Василий заглядывал в грустные глаза своего монарха, желая развеять тяжкие думы.
— А ты что думаешь по этому поводу, Георгий?
— Все гадания ошибочны и греховны, ваше величество. Думаю, что мы одолеем варваров и без содействия глупой птицы.