Истоки (Книга 1)
Шрифт:
"Забавные люди", - решил он. Но, несмотря на снисходительную оценку, ему хотелось снова повидать этих "забавных". И он решил к часу дня обязательно вернуться в номер, когда Юля будет там.
В свой номер Иванов явился, однако, с уверенностью, что случайно приголубленные гости ушли. Но они сидели за столом, как у себя дома, и пили чай.
Юля была в зеленом платье, сапожки заменила туфлями. Только теперь Иванов заметил, что была она высока, несколько худощава и все-таки стройна. Она стояла посредине комнаты, спокойно давая оглядеть себя.
"У нее еще одно редкое
"Очевидно, трудно привыкнуть женщине к усам у человека невысокого", озорно думала Юлия. Да, если бы не этот выпуклый лоб, не эти серьезные глаза, она бы не поверила, что перед ней мужчина, а не мальчик.
"Ну прямо сущая лялечка... Хочется пожалеть, приласкать", неожиданное желание мелькнуло у нее. Подняла руку, чтобы откинуть со лба его нависавшие двумя глянцевыми крыльями волосы, но вовремя изменила движение руки, поправила воротничок своего платья.
– Садитесь, Толя, чай пить. Попали на Волгу - чай пить надо: тут водохлебы, - сказала Юля.
– Хотя за вашу любезность полагалось бы угостить вас чем-нибудь покрепче, но... в городе очень сильны антиспиртные страсти.
– Почему бы это?
– спросил Иванов, принимая чашку из рук Юлии.
– Какое-то начальство скомпрометировало себя по этой части, и теперь в ожидании верховной кары даже рядовые в рот хмельного не берут. Говорят, партийное руководство на заводе проводит линию сухого закона. Мой давний друг Юрий Крупнов - парторг. Воображаю его в этой роли! Он может отучить не только от вина, но и от курева!
– И Юлия нервно засмеялась.
– Давайте-ка чай допьем и к твоему Юрию отправимся. Авось он поможет нам. Для завода будем работать, - сказал парень.
– Не люблю одалживать у знакомых, тем более у таких, как мой Юрий.
– Опять кокетничать? Что с тобой? Взвинтилась вся. Вот от товарища Иванова без спеси приняли помощь. Отдохнули. Спасибо.
– От Анатолия Ивановича можно принять, а от Юрия никогда, - сказала Юлия, улыбаясь весело и вызывающе.
Иванов снова почувствовал всю прелесть ее дерзкой женственности.
"Своевольная, язвительная, очевидно, нервная и горячая, - думал он, наблюдая ее порывистые движения.
– Давно где-то видел я эту девчонку, именно эти синие глаза и медные волосы". Он пожалел, что им придется скоро расстаться. После чая пошел проводить гостей.
– Так вы тоже геолог?
– спросила Юлия и решительно посоветовала: Ищите настойчиво и найдете, что вам надо.
– Постараюсь... А я вас и прежде встречал где-то...
Взвалив на плечи рюкзак, Юля спросила:
– А вы, случайно, не пишете стихи?
– Да, пишу, по вдохновению, - легко признался Иванов, выходя вместе с девушкой в коридор.
– Тогда вы совсем хороший парень! Ей-богу!
– Вы мне тоже нравитесь. У вас глаза синие-синие и правдивые.
– А у вас черные и наиправдивейшие... Усы вам... сбрейте.
"О, она отваживается подавать советы!.."
Когда она взяла удостоверение у администратора
– Юля, можно взглянуть на вашу карточку?
– Можно, - охотно согласилась Юля и, вздохнув, пожаловалась: - Я тут выгляжу старушенцией.
Когда ее фотографировали, она, очевидно, хотела выйти очень серьезной, плотно сомкнула губы, но глаза не подчинялись, они улыбались, звали, дразнили.
"Что-то рискованное, ненадежное в этих глазах. Заведут и бросят".
– Что скажете, если я оторву карточку?
Юля выхватила из рук Иванова удостоверение.
– Сдирали бы, когда была в ваших руках.
– И, явно поддразнивая, добавила: - На такие поступки санкции не требуется. Ну-с, прощайте, товарищ Итакдалее. Странный вы человек...
И досадно стало Иванову: мелькнула и, наверное, навсегда исчезла. Сами собой складывались в уме неясные, как предчувствие, певучие строчки о девушке. И невозможно было разъединить эту тихую певучесть в душе и образ Юли. Они слились вместе, как воды разных рек в одной большой реке. И радостно и грустно было оттого, что так случилось.
"Она явно нервничала, говоря о Юрии Крупнове. Неспроста, тут какая-то тайна", - подумал Иванов. Он поймал себя на мысли: Юрия хотелось увидеть совсем не потому, что он парторг завода, - ему не терпелось узнать, какие отношения между Юлией и Крупновым.
У Иванова был давний острый интерес к семье Крупновых: собирал материал для книги о революционном движении в Поволжье. Говорили, что обер-мастер Денис хранит письма Ленина, но точно об этом никто не знал. "На простой козе к нему не подъедешь, - сказал Иванову доцент-историк. Строгая семья".
В его памяти остался Михаил Крупнов - рябой, ошеломляющий своей откровенностью. С ним познакомился давно: вместе ходили на собрания литературного объединения. Юрия помнил плохо.
XI
В партком завода Иванов пришел в пять часов, в точно назначенное ему время. До этого он побывал у Солнцева, под руководством которого работал когда-то в горкоме комсомола. Солнцев посоветовал ему вникать глубже в дела, "влазить" в шкуру тех, кого проверяешь. Как знать, сказал он, хитровато улыбаясь, может, самому Иванову придется работать на месте того же Юрия Крупнова.
– Кто мне по душе, с тем я легко не расстаюсь.
Иванов знал, что обком считается с желаниями Тихона Тарасовича и еще не было случая отказа в какой-либо просьбе его.
Авторитет Солнцева особенно возрос после решительного и глубокого обновления руководства области и города в 1936 - 1937 годах; многие тогда были отстранены от работы, исключены из партии, а некоторые посажены в тюрьмы. Тихон прошел сквозь эту бурю еще более окрепшим, закаленным.
В приемной парткома Иванов скромно сидел у порога, поставив ноги под прямым углом и положив на колени руки. Эта наивная детская поза не вязалась с пытливой настороженностью небольших черных колючих глаз. Рядом с ним беспокойно ерзал на стуле румяный человек, от которого пахло сдобными булками. Оба они прислушивались к тому, что рассказывал Марфе Холодовой хитроватый парень, блестя золотым зубом.