Истоки нашего “демократического” режима
Шрифт:
Что творилось этим летом 2000 года в Польше, можно долго не объяснять…
Но и во всей международной чекистской мафии тоже была тогда большая напряженность. У нас в России в июне этого года начался разгром группы "Мост" из московского клана - 11 июня арестовали Гусинского. В августе 2000 года у нас в стране тоже бог знает, что творилось: 8 августа был взрыв в Москве - в подземном переходе погибло тогда 13 человек. А 27 августа было возбуждено уголовное дело против знаменитой чекистской фирмы "Три кита"…
4 декабря 2003 года потерпел аварию правительственный вертолет с премьер-министром Миллером на борту - никто тогда не погиб, но были серьезно раненные.
Сам по себе 2003 год был очень бурный для всей чекистской мафии - но к концу этого года напряжение уже повсеместно начало понемногу спадать. В Польше тоже в декабре 2003 года было вроде бы все тихо - но будущий политический взрыв под названием "Орленгейт" продолжал тогда назревать в этой тишине (он разразился в апреле 2004 года).
На этом мы закончим разговор о борьбе между кланами чекистской мафии в Польше.
17.07.2008
Олег Греченевский.
25.1.2007, ATAC (Румыния)
(оригинал:
– Почему именно писатели были выбраны для содействия программе реформ Горбачева? Потому что эта каста раньше была на краю общества, где-то там, где были и диссиденты?
– Нет, они были большей частью истеблишментом. Всегда, еще начиная со сталинских времен. До этого у них были ассоциации всякие, а когда Сталин создал Союз писателей, это было уже частью истеблишмента. И он их взял под свой контроль. Он сам решал, кому давать сталинские премии, кому не давать. Это была для него серьезная вещь - одно из направлений его идеологической работы.
Так оно оставалось и при Брежневе. И каждый раз, когда менялось направление политики, им надо было как-то обновлять фасад этих институций, в том числе Союз писателей. Вот Горбачев пришел - у него легенда состоит в том, что он проводит глубокие реформы, значит, нужны новые люди, нужны какие-то новые лица, чтобы это выглядело как смена, и в то же время, конечно, нужно было, чтобы они оставались подконтрольными.
– Значит, люди, которые появились на самом верху этого движения, не были случайными?
– Нет, конечно. Никто не был случайным. Со сталинских времен уже не было. И все остальные творческие союзы: Союз композиторов, Союз художников... Это все подбиралось очень аккуратно.
– Существует ли связь между КГБ, мафией во времена Брежнева, «узбекским делом», «молдавским делом» и так далее - и перестройкой: с ростом криминальных структур в начале 90-х годов, разделом сфер влияния?
– Связь, конечно, есть. Возникновение этих криминальных дел при Брежневе было связано с загниванием аппарата. Система не имела обратной связи. Партия сама правила и сама же себя контролировала. «На местах» стали возникать коррупционные структуры, а проверить это было нельзя, потому что единственный инструмент - партия. И вдруг внезапно вся партия стала географически распадаться на региональные мафии. Центр уже совершенно не знал, что там происходит, и никак не мог это контролировать. А для советской системы это смертельно. Они не могут допустить бесконтрольность: это же тоталитарная система.
Какая здесь связь с перестройкой? Очень простая. Идея перестройки в том и состояла, чтобы расшевелить население, создать некую общественную обратную связь.
– Существует теория, что вообще-то КГБ устроило эту перестройку для того, чтобы как-то ввести новые экономические структуры: они были более подходящими для рыночной экономики, чтобы удобнее было.
– Ну, видите ли, у них система была непроизводительная. Это была система распределительная, а не производительная. И уже к началу 80-х годов наверху руководству стало видно, что она уже не работает, эта система, с ней надо уже что-то делать. Они проигрывали гонку вооружений Западу, а это для них смертельно. У них экономика уже не тянула. Они понимали, что они обанкротятся. Момент, когда они это поняли, - это польский кризис.
– 81-й год, Гданьск…
– Да. И тут они вдруг поняли, что они даже Польшу выкупить не могут из долгов. Не могут, нет денег. Там смешной эпизод был. Ярузельский потребовал целый ряд товаров перед вводом военного положения, в том числе 30 тысяч тонн мяса. И вот советская система не смогла собрать им такого количества мяса. Каждое заседание Политбюро Брежнев начинал с вопроса: как там с польским мясом, как мясо для Польши? Вот Горбачев - секретарь по сельскому хозяйству: вот, Леонид Ильич, мы разослали резолюцию, со всем энтузиазмом она воспринята во всей стране… Он говорит - все замечательно. А мясо есть? Нет, мяса нет. И вот из недели в неделю они не могут собрать 30 тысяч тонн мяса. Так и не собрали. Собрали всего 16 тысяч тонн. Это потрясающе: огромная империя, которая весь мир может уничтожить, 30 тысяч тонн мяса собрать не может.
Они вдруг поняли, что их экономическая база слишком мала для их политических амбиций. Ничего не получается. Произвели революцию, Куба стала коммунистическая - в результате Куба стоила несколько миллиардов в год. Проблема еще состояла в том, что их внешний успех утяжелял их расходы. Это было бременем для них. Скажем, Вьетнам стоил миллиарды, африканские страны - Ангола, Мозамбик… Они же экспортируют непроизводительную модель. Таким образом, внешний успех делает их расходы еще больше.
Это уже было для них непосильно. Поэтому идея самой перестройки с экономической точки зрения была очень простая. Это была идея попытаться сделать экономику более производительной. Только и всего. Речь шла в основном о чем-то наподобие нэпа ленинского, даже меньше, чем нэпа. Они до последнего момента не могли решить проблему частной собственности. Ленин довольно легко это обошел. А они - нет, не могли.
– Просто существуют всякие спекуляции на этот счет. Существовала мафия, для которой нужна была эта перестройка, чтобы перейти на другие экономические модели.
– Конечно, конечно. Чтобы больше производить.
– Именно этим объясняются всплеск криминала и раздел сфер влияния в 90-е годы?
– Ну, что касается криминала, то они его в большой степени сами сознательно и расплодили.
– Зачем?
– Вот это очень интересный момент был. С одной стороны, они позволяли какую-то частную предпринимательскую деятельность. Но, чтобы иметь больший контроль, им нужны были уголовные структуры, которые бы наезжали на этот бизнес. А они бы обеспечивали защиту. Они в это время создавали банды.