Истоки
Шрифт:
– А кто же ими всеми управляет?
– Я так полагаю, что перед гибелью люди задали им какие-то программы, вот они их и выполняют до сих пор, а энергию берут из солнечных лучей, – ответил он, случайно наступив на чьи-то кости, лежащие на земле. Они громко затрещали.
– А если закончатся боеприпасы? – глухо полюбопытствовал Ботаник из-под противогаза.
– Тогда просто так ползать будут, но у тарелок они никогда не закончатся, – проговорил со вздохом полковник. – Там ведь лазер. Только если Солнце потухнет.
– Ясно, – обронил я, удовлетворив свой интерес.
После этого короткого разговора мы до самых сумерек рыскали вокруг города, и нашли-таки
Кос пошутил, глядя на то, как эльфийка ловко управляется с мясом, а ведьма невозмутимо на это смотрит:
– Вот теперь точно ясно, кто у нас хозяюшка, а кто Чертовка.
– Дебил, – обронила она, а потом вслед за всеми стащила с лица противогаз. Радиационный фон здесь оказался невелик. Вообще, эта часть города пострадала чуть меньше, чем остальная, хотя сравнительно недалеко отсюда среди домов проглядывался довольно обширный пустырь, который, наверное, образовался после какого-то взрыва.
Кос, получив нелестную характеристику от ведьмы, решил перевести тему на этот самый пустырь:
– Интересно, как так получилось, что там выжжена территория с мой родной квартал, а тут почти нет радиации?
– Не знаю, но мне дико жаль, что это не твой родной квартал, – бросила Чертовка, изобразив ухмылку на равнодушном лице.
– Ну тебя, – обиженно обронил парень, потрогав изуродованное ухо. – Пойду, лучше, поищу какие-нибудь интересные вещички, чем с тобой тут лясы точить.
Он встал со стула, взял фонарик, так как вокруг уже царили сумерки, и потопал исследовать кафе. Я проводил парня уставшим взглядом, а потом посмотрел в оконный проем. Там, возле здания, росла пожухшая серая трава и тонкие, хилые деревца. Это были первые представители флоры, которые мы обнаружили на территории Киберграда. Надеюсь, когда-нибудь весь город очистится от радиации и тут вновь будет много зелени.
Внезапно с той стороны, где, по-видимому, располагалась кухня, раздался удивленный голос Коса:
– О, булочки! Целые, мягкие!
– Как это? – не понял я, прикидывая сколько десятков лет никого не было в этом кафе. – Они же уже разложиться должны.
– На, сам смотри, – крикнул парень и притащил к костру целый ворох круглых булочек, припорошенных пылью. Они действительно оказались мягкими, будто только вчера испеченными.
– Я бы никому не советовал их есть, – предупредил Ботаник своим противным голосом, строго оглядев наши лица.
– Да мы и не собирались, – обронил я, немного уязвленный тем, что Паша посчитал нас совсем уж глупыми людьми, которые тянут в рот всё что ни попадя.
– Ага, не собирались, – разочарованно повторил Кос, выбросив булочки в окно.
В этот момент подоспели первые кусочки мяса, которые жарила над костром Жизеэль. Отряд принялся насыщаться. Все были голодными как волки. Разговор мгновенно затих и в кафе стали разноситься лишь звуки работающих челюстей.
Мясо мы понемногу запивали водой – всего несколько глотков на каждого, потому
Когда отряд отужинал, полковник внушительно проговорил:
– С восходом отправляемся в город. Больше нам в Киберграде делать нечего. Если повезет, то патрон и гранат хватит. Сейчас отбой, караулим по одному: я первый, потом Кос, Жизеэль, Ботаник, Лис и Чертовка. Вопросы есть?
– Никак нет, – ответили мы.
Спартак остался в одиночестве у костра, а отряд стал устраиваться на жестких диванах, обтянутых красной искусственной кожей, которая успела пойти трещинами. На них было далеко не так удобно, как хотелось бы, но подобные «кровати» были во сто крат лучше, чем покрытый потрескавшейся плиткой пол.
Я выбрал угловой диван с видом на лес. Лег на спину, закрыл глаза, но сон не шел ко мне. Во-первых, было тревожно здесь спать. А во-вторых, мой мозг стал анализировать полученную за день информацию. Особенно он увлекся тем, что я узнал, кем была моя мать – то, что это Агнес Окко подтверждают не только слова эльфийки, но и полученная мной от Чертовки информация. Она когда-то сказала, что автор жизнеописания Агнес, утверждал, что Окко была полукровкой человека и какого-то человекоподобного гуманоидного существа. Папа-эльф сюда определенно подходит. Были и еще факты в пользу того, что Жизеэль говорила правду: гримуар, который, по сути, сам пришел ко мне; мой Талант, аналогичный Таланту Агнес Окко; ну, и еще по мелочи несколько пунктов, которые не стоят упоминания. Так что я не сомневаюсь, что моей матерью была именно эта легендарная ведьма. Интересно бы еще узнать, кто написал ее жизнеописание, но, в принципе, это не так уж и важно.
Вот под аккомпанемент подобных мыслей, я, наконец-то, и уснул.
Глава 14
Спал я тревожно: постоянно выныривал из пучины сна, открывал глаза и прислушивался к каждому шороху. Все вроде бы было спокойно — лишь звуки ветра и храп Коса. Но в какой-то момент, я разлепил веки и обратил внимание, что возле прогоревшего костра, который превратился в кучу красных углей, никого не оказалось. Кто сейчас должен дежурить? Почему его нет на месте? Внезапно около дивана, на котором спала Чертовка, обнаружился какой-то силуэт. Он наклонился над девушкой… нет, не над девушкой, а над сумкой, которую она тащила еще из самой деревни Сосенки.
Я весь подобрался, но пока не подавал виду, что нахожусь в состоянии бодрствования, пытаясь понять, что происходит. Ведь вот эта согбенная фигура явно кто-то из наших, а еще точнее – тот или та, кто сейчас должен или должна караулить.
Вдруг раздался совсем тихий звук. Я понял, что это силуэт открывает молнию сумки. Почему Чертовка лежит, словно бревно? Все ведь происходит в метре от нее. Как она может не слышать? Фигура же, скрытая мраком, принялась копошиться в сумке ведьмы.
Вот силуэт выпрямился и крадучись двинулся к выходу из кафе. Он миновал проход между диванами, а потом вышел на улицу и торопливой походкой устремился к лесу. Я привстал на руках и бросил взгляд в окно, надеясь, что лунный свет даст мне возможность рассмотреть кто это, но ночное светило скрылось за тучами, и я не мог понять, кем является эта непонятная фигура. Тогда я быстро поднялся на ноги, схватил «калаш» и, осторожно лавируя между препятствиями, вышел из кафе.