Историческая хроника Морского корпуса. 1701-1925 гг.
Шрифт:
Утром 30 октября груженная имуществом Морского корпуса баржа отошла от пристани и направилась к стоявшему в Южной бухте Севастополя линейному кораблю «Генерал Алексеев».
Личный состав Морского кадетского корпуса покинул учебное заведение в глубоком молчании. Капитан I ранга Берг предложил директору провести прощальный парад кадетов и гардемаринов, но в связи с напряженной обстановкой в городе проводить парад ему не позволили.
Предложение гардемаринов увезти с собой всех коров, свиней и овец, остававшихся в подсобном хозяйстве корпуса, контр-адмирал С.Н. Ворожейкин одобрил и всячески содействовал его реализации. Операция была выполнена воспитанниками блестяще. Животных (стадо коров, несколько десятков свиней и 80 баранов) погрузили
За день до окончания погрузочных работ командующий Черноморским флотом по просьбе командира крейсера II ранга «Алмаз» – В.А. Григоркова приказал капитану I ранга Кольнеру перейти вместе с 1-м и 4-м взводами гардемаринов на этот корабль. С «Алмаза» перед эвакуацией на берег ушла почти вся команда. Гардемарины на крейсере заменили палубную и машинную команды, встали к котлам и судовым машинам, несли вахтенную службу. Капитан I ранга Кольнер вспоминал: «Только благодаря этой полуроте гардемарин крейсер „Алмаз“ смог самостоятельно выйти в море и в сложных штормовых условиях дойти до Константинополя».
После разгрузки оборудования на палубу линкора «Генерал Алексеев» старшие гардемарины заняли караульные посты у артиллерийских погребов, складов с оружием, в машинном отделении, охраняя их от возможных диверсий со стороны уходивших на берег матросов. Свободные от нарядов гардемарины грузили на корабль уголь и перевозили на шлюпках из портовых складов боеприпасы и необходимые материалы.
В бухтах Минной, Северной и Стрелецкой шла спешная погрузка на корабли. К трапам и погрузочным люкам выстраивались вереницы повозок с ранеными, армейским имуществом и толпы беженцев. Охваченные паникой и ужасом, люди любой ценой старались пробиться на корабли и даже на подводные лодки. Некоторые, потеряв надежду попасть на корабль, кончали жизнь самоубийством, и их тела сбрасывали с трапов в море.
Свидетели этих трагических дней помнят, как тысячи людей под траурный звон колоколов и свет пожарищ грузились на корабли покидавшего Россию флота. Уходившие суда вели люди, которые, как их отцы и деды, с петровских времен свято почитали славу Андреевского флага. Уходивший флот не имел больше национальной принадлежности, поскольку его флаг не принадлежал отныне суверенному государству. К Константинополю корабли уже подходили под флагом Франции – страны, предоставившей флоту возможность базироваться в ее территориальных водах.
31 октября, в 7 часов утра, «Генерал Алексеев» вышел на внешний рейд Севастополя и стал на якорь у Стрелецкой бухты, неподалеку от крейсера II ранга «Алмаз». Старший офицер линкора старший лейтенант А.Н. Павлов сформировал машинные команды, дополнив вахты кочегаров пассажирами – юнкерами казачьего училища. Из гардемаринов и кадетов организовали вахту сигнальщиков. Кадеты провели работы по перегрузке вещей Морского корпуса с палубы в корабельный трюм.
Весь день к «Генералу Алексееву» подходили буксиры и баржи с беженцами и грузами. На его палубы даже подняли три сторожевых катера. Последней пришла баржа с гардемаринами, несшими патрульную службу в городе.
31 октября 1920 года, в 23 часа, «Генерал Алексеев» снялся с якоря и вышел в открытое море. На полчаса раньше ушли стоявшие рядом с ним крейсер «Алмаз» с командой гардемаринов Севастопольского Морского корпуса и посыльное судно «Якут» с воспитанниками Владивостокского Морского училища. «Якут» принял дополнительно на борт 150 беженцев и 70 юнкеров Константиновского училища.
Последним видением родного берега стал для беженцев Херсонский маяк, чей мерцающий огонь еще долго прощально мигал уходившим в изгнание русским людям, плотно забившим все уголки кораблей Черноморского флота. Правда, по воспоминаниям кадетов и гардемаринов, им в этот поздний вечер было не до ностальгических переживаний. За несколько дней и ночей беспрерывных погрузок
Разбушевавшаяся стихия внезапно обрушилась на корабли. Казалось, что само Черное море бурно протестует, выказывая свое недовольство уходом некогда могучего Российского флота, побеждавшего врагов в легендарных исторических сражениях. Волны поглотили миноносец «Живой», нанесли существенные повреждения многим судам. Положение пассажиров было ужасным. Сильная качка изматывала их, особенно женщин и детей, многие теряли сознание. Некоторые суда в шторм дали течь, и с них в открытом штормовом море стали срочно переправлять пассажиров. По неустойчивым веревочным трапам на уходящие из-под ног палубы кораблей карабкались женщины и дети.
Вечером 4 ноября 1920 года линкор «Генерал Алексеев» встал на якорь на рейде Мода при входе в Мраморное море. Рядом с ним бросили якоря крейсер «Алмаз», посыльное судно «Якут» с гардемаринами на борту и еще 140 судов разного типа и назначения, – начиная от боевых кораблей Черноморского флота и кончая плавучими землесосами, маяками, буксирами и катерами, которые, имея протечки, неисправные машины, непонятно каким чудом смогли добраться сюда сквозь непоюду и шторм. Однако добрались, прошли Черное море и вывезли из Севастополя 146 000 россиян, не пожелавших остаться у красных. Правда, из-за значительной скученности людей на палубах, незнания корабельной архитектоники и отсутствия навыков ходьбы по боевому судну среди пассажиров отмечались случаи падения за борт. Течение уносило упавших в сторону моря. С «Алмаза», превратившегося в спасателя, моментально высылался вельбот с гардемаринами, тем удавалось благополучно вытаскивать из воды пострадавших людей.
Через несколько дней, по приходе в Константинополь, вице-адмирала А.М. Герасимова назначили директором Морского кадетского корпуса, в состав которого вошли и воспитанники Владивостокского Морского училища. Контр-адмирал С.Н. Ворожейкин, заведующий хозяйственной частью генерал-майор А.Е. Завалишин, капитан II ранга А.Н. Подашевский и некоторые другие офицеры и преподаватели покинули Морской корпус и уехали во Францию.
26 ноября (по новому стилю) капитан I ранга Кольнер и два гардемаринских взвода перешли с «Алмаза» на линкор «Генерал Алексеев». На крейсере отказала главная машина. На чужбину, в изгнание его дальше потащили на буксире.
Высадив армию и беженцев в Турции, эскадра, согласно решению своих новых хозяев – правительства Франции, – ушла на постоянное базирование в североафриканское государство Тунис – протекторат Французской республики. Еще в Крыму генерал Врангель подписал обязательство, по которому все корабли Черноморского флота передавались Франции как залог в уплату издержек по оказанию помощи русским морякам и их семьям. «Отдавая себе отчет в том, – писал Врангель, – что Франция – единственная держава, признающая Правительство Юга России и оказавшая ему материальную и моральную помощь, я отдаю мою армию и мой флот и всех, кто за мной последовал, под ее покровительство». Именно по приказу Врангеля на кораблях русской эскадры подняли по приходе в Турцию вместе с Андреевскими флагами французские государственные флаги. В Тунисе порт Бизерта навсегда стал убежищем русских кораблей.