Историческая социодинамика: циклический взгляд на историю

Ельчанинов Михаил

Ключевой идеей в историософской конструкции Данилевского выступает идея отрицания принципа универсализма европейской культуры. Он резко критикует Европу именно с культурной точки зрения. Европейская цивилизация переживает процесс деградации, регресса, и потому она должна уступить место славянскому культурно-историческому типу. Несмотря на историческое отставание России от Европы, русская религиозная и общественная жизнь превосходит европейскую, пережившую Реформацию и революционные потрясения. Демонстрируя негативное отношение к Европе, Данилевский отвергает европейскую культуру как универсальное достижение. Он подчеркивает идею о том, что теперь европейская культура является лишь предпосылкой грядущего развития русской цивилизации, в которой он выделяет такие отличительные начала, как православная вера, крестьянская община и самодержавие. Рано или поздно «гнилая» Европа уступит место

на исторической сцене молодой, энергичной России.

Отрицая традиционное представление о европейской культуре как общечеловеческой цивилизации [2, с. 124], Данилевский формулирует альтернативный принцип естественного многообразия уникальных цивилизаций. В его концептуальной модели история человечества выступает как совокупность отдельных, замкнутых культурно-исторических типов, которые не имеют общей судьбы и развиваются индивидуально. Он классифицирует следующие культурно-исторические типы [2, с. 88]: 1) египетский, 2) китайский, 3) ассирийско-вавилонский, 4) индийский, 5) иранский, 6) еврейский, 7) греческий, 8) римский, 9) аравийский, 10) германо-романский. К ним он также причисляет два американских типа: мексиканский и перуанский, уничтоженные европейскими колонизаторами и не успевшие реализовать свой потенциал. В сущности, он оценивает народы мира с особой, стратификационной точки зрения, которая позволяет ему установить разные субъекты истории. Положительными деятелями в истории человечества были народы, создавшие эти культурно-исторические типы. В свою очередь, отрицательными деятелями человечества, разрушителями цивилизаций были, например, гунны, монголы, турки. Наконец, существуют племена, неспособные играть ни положительную, ни отрицательную историческую роль, и они удовольствуются тем, что составляют этнографический материал для культурно-исторических типов [2, с. 88–89].

Данилевский не только выделяет культурно-исторические типы, но и формулирует пять общих законов их исторического развития [2, с. 91–92].

Согласно первому закону, самобытный культурно-исторический тип образует народ или семейство народов с отдельным самостоятельным языком. Без самостоятельного языка образовать культурно-исторический тип просто невозможно.

В соответствии со вторым законом главным условием зарождения и развития цивилизации является политическая независимость народов, принадлежащих самобытному культурно-историческому типу. В противном случае цивилизация не может зародиться и развиваться по своему историческому сценарию.

Третий закон гласит, что культурно-исторические типы самобытны и уникальны, и это серьёзно ограничивает культурные контакты между ними. Начала цивилизации одного культурно-исторического типа настолько оригинальны, что они не передаются народам другого типа.

Согласно четвертому закону, цивилизация достигает полноты, разнообразия и богатства только тогда, когда разнообразны её этнографические элементы, которые пользуются независимостью и составляют федерацию или политическую систему государства. Данилевский подчеркивает принцип разнообразия, существенный для генезиса и развития цивилизации. Культурно-исторический тип не способен зародиться и развиваться, если что-то слишком сильно унифицирует этнографические элементы. редукционизм в крайней форме не просто упрощает историческую жизнь народов, но и уничтожает сами возможности возникновения и роста цивилизации.

В соответствии с пятым законом культурно-исторические типы имеют жизненный цикл. Анализируя циклическую динамику развития цивилизаций, Данилевский выделяет длительный период роста, краткий период расцвета и период гибели. Каждый культурно-исторический тип осуществляет свой жизненный цикл деятельности и погибает в состоянии окончательного истощения своих внутренних сил и способностей. Другими словами, всякая цивилизация проходит точку невозврата, после которой её ожидает фатально неотвратимый финал.

По мнению Данилевского, славянские народы образуют культурно-исторический тип, но сохраняется риск их превращения в этнографический материал, служащий чужим целям. Главным антиподом славянской цивилизации выступает германо-романская. В различии между ними «и состоит весь вопрос» [2, с. 163]. Сравнительный анализ славянской и германо-романской цивилизаций нужен в первую очередь для того, чтобы Данилевский мог раскрыть содержательные характеристики славянского культурно-исторического типа. На первый взгляд говорить о славянской культурной самобытности неуместно, так как европейская цивилизация находится в зените своего могущества и блеска. Тем не менее он считает, что генезис славянского культурно-исторического типа возможен, но только при условии, что европейская цивилизация

пребывает в состоянии непреодолимого угасания. Поэтому он задаёт риторический вопрос: гниет ли Запад? Иначе говоря, европейские общества находятся на стадии развития, достигли кульминационной точки своего общественного движения или уже склоняются к закату? Данилевский разделяет славянофильскую точку зрения «о гниении Запада», хотя и признает некоторую преувеличенность такой оценки [2, с. 165]. По его мнению, европейская цивилизация уже около 150 или 200 лет тому назад вступила на нисходящую стадию своего исторического развития [2, с. 172]. Разложение Европы означает, что формирование славянского культурно-исторического типа уже началось.

Особое внимание Данилевский обращает на вопрос о слепом подражании образованных кругов российского общества всему иностранному, оценивая этот феномен как острейшую проблему России, как серьезный риск для формирования славянского культурно-исторического типа. Как он пишет, «европейничанье – болезнь русской жизни» [2, с. 263]. Причем эта проблема до сих пор сохраняет свое актуальное значение, поскольку идейные споры славянофилов и западников продолжаются и в наше время. По Данилевскому, главная причина возникновения этого специфического феномена – европейские реформы, осуществленные Петром I в первой четверти XVIII века.

Западная промышленность, базирующаяся на инновациях научно-технического прогресса, обеспечила военно-технологическое превосходство Европы над Россией, и перед русским народом встала громадная историческая задача модернизации своей страны, чтобы не превратиться в этнографический материал для европейской цивилизации, развернувшей колониальную экспансию в масштабе всей планеты. На рубеже XVII – XVIII веков Россия столкнулась с чрезвычайной геополитической угрозой со стороны воинственного Запада, и модернизация России стала жесточайшей исторической необходимостью. По понятным причинам Российское государство не могло выбрать эволюционный вариант модернизации, так как очень сильно рисковало трансформироваться в объект колониальной политики Запада, при этом самый трагический вариант исторической альтернативы, связанный с утратой национальной независимости и даже гибелью русского народа, был более чем возможен. Благодаря петровским преобразованиям Россия защитила свой национальный суверенитет, и именно в этом заключается великое историческое значение грандиозной деятельности Петра Великого. Однако в сфере русской культуры петровские реформы вызвали неоднозначные и противоречивые следствия. По словам Данилевского, «русская жизнь была насильственно перевернута на иностранный лад» [2, с. 266]. Реформирование России в соответствии с европейскими формами и образцами вызвало в русской общественной жизни тяжелую болезнь – «европейничанье». Критикуя петровские реформы, Данилевский, по сути, повторяет доводы и оценки славянофилов. Преобразования Петра I исказили исконно народные формы исторической жизни и быта русского народа. Наиболее разрушительным и пагубным последствием петровской модернизации стало европейничанье, совершенно чуждое самобытным русским основам, но широко распространенное в образованных кругах. Данилевский указывает три основные «формы европейничанья… [2, с. 267–268]:

1. Искажение народного быта и замен форм его формами чуждыми, иностранными…

2. Заимствование разных иностранных учреждений и пересадка их на русскую почву…

3. Взгляд как на внутренние, так и на внешние отношения и вопросы русской жизни с иностранной, европейской точки зрения…».

Европеизация нарушила органическое развитие России и привела к расколу русского народа на два чуждых друг другу слоя: низший и высший. Низший слой остался верен национальным ценностям и обычаям, тогда как высший слой стал европейским и с презрением смотрел на русские традиции и патриархальный быт подлого сословия. Этот раскол вызвал унижение народного духа, чувства народного достоинства, а также критически нарастающее недоверие простолюдинов к высшему слою. Русская народная культура стала объектом презрения и насмешки со стороны дворянства и интеллигенции.

Особо резкой критике Данилевский подвергает аристократическое и демократическое европейничанье, которая носит крайне карикатурный характер, так как в этом трагикомическом фарсе отсутствует внутреннее содержание, обусловленное русской национальной жизнью. Абстрактное подражательство европейской идеологической моде не способно породить интересные, творческие идеи. Аристократия с окраин Российской империи невольно стремится к восстановлению своих прежних государственных образований, и довольно часто это приводит к тому, что аристократические группы используют европейничанье как инструмент борьбы против центральной власти.