Исторические портреты
Шрифт:
Затем состоялось сражение 14 июня 1807 года у селения Обилешти. В нем наголову оказалась разбитой армия великого визиря, так надеявшегося вступить «хозяином положения» в столицу Валахского княжества.
Обрадованный такой «знатной победой», император Александр I по-царски наградил удачливого полководца, пожаловав ему Золотое оружие – шпагу, украшенную алмазами и надписью «За спасение Бухареста». С этим клинком Михаил Андреевич старался не расставаться до конца своих дней.
16 сентября 1809 года Милорадович отличился в большом сражении при Рассевате. Здесь значительные силы турок были
Рассеватская виктория принесла Михаилу Андреевичу долгожданные и заслуженные личной доблестью и редким умением водить войска в бой эполеты генерала от инфантерии. Высочайший указ о том состоялся быстро, 29 сентября.
…После возвращения с берегов Дуная в российские пределы М.А. Милорадовича ждало назначение генерал-губернатором в Киев. Одновременно ему вверялись войска, квартировавшие на Киевщине; он обладал и военной, и гражданской властью. Думается, что новоиспеченный генерал от инфантерии прекрасно понимал, что Россию ожидает в скором времени большая континентальная война. О противнике гадать не приходилось.
Михаил Андреевич относился теперь к высшему генералитету русской армии и потому попал в поле зрения резидента французской разведки, сотрудника посольства капитана де Лонгерю. Тот составил описания военачальников России, с которыми лично ознакомился император Наполеон Бонапарт, желавший знать «завтрашних соперников в лицо». О генерале от инфантерии Милорадовиче он прочитал следующее:
«38 лет, военный губернатор Киева, пользуется большой популярностью, но не очень хороший генерал; в военном искусстве никогда не делал больших успехов; прежде был адъютантом маршала Суворова, и это во многом способствовало его возвышению. В начале войны с турками командовал авангардом и там получил чин полного генерала. Дурной человек, проевший все состояние…»
…С началом Отечественной войны 1812 года Милорадовичу поручается формирование в Калуге запасных полков из новобранных рекрутов для действующей армии. То есть командовал Калужским резервным корпусом, основу которого составляла пехота. Это был самый значительный армейский резерв, который готовился к началу новой большой войны в Европе. Голенищев-Кутузов, получив назначение стать во главе действующих армий, не промедлил обратиться к генералу от инфантерии М.А. Милорадовичу со следующим приказанием:
«…Нынешний предмет состоит в преграде пути неприятельскому в Москву, к чему, вероятно, и все меры командующими нашими армиями предприняты.
Но знав Вас с войсками, Вашему Превосходительству вверенными, в расположении от Москвы до Калуги, поставлено в виду войскам иметь вторичную стену противу сил неприятельских на Москву по дороге от Драгобужа (Дорогобужа), в той надежде, что Вы, расположа войски, Вам вверенные, сообразно сему предмету, противупоставите силам неприятельским их мужество и вашу твердость с тем, что найдет враг наш другие преграды на дороге к Москве, когда бы, паче чаяния, силы 1-й и 2-й Западных армий недостаточны были ему противостоять.
Расположение Ваше должно быть и в таком смысле, чтобы могли сии армии при надобности удобно опираться на Вас и Вами пользоваться…»
Главнокомандующий на аудиенции у Александра I получил заверение
Тому так и не пришлось, по кутузовскому замыслу «на худший случай», сыграть в войне роль «вторичной стены против сил неприятельских» на Смоленской дороге. На поле же Бородина «калужане», хотя и прошедшие ускоренный курс обучения, бились мужественно.
Милорадович привел свои полки в стан Главной русской армии у города Гжатска 17 августа в числе 15 589 человек. О том, как этот подготовленный резерв будет использован, главнокомандующий М.И. Голенищев-Кутузов сообщал в донесении императору Александру I:
«…По прибытии моем в город Гжатск нашел я войска отступающими от Вязьмы и многие полки от частых сражений весьма в числе людей истощившимися, ибо токмо вчерашний день один прошел без военных действий. Я принял намерение пополнить недостающее число сие приведенными вчера генералом от инфантерии Милорадовичем и впредь прибыть имеющими войсками пехоты 14 587, конницы 1002, таким образом, чтобы они были распределены по полкам».
Подкрепление, приведенное Милорадовичем на усиление 1-й и 2-й Западных армий, состояло из полков, «одетых и вооруженных», состоявших только из обученных рекрутов с большим недокомплектом офицерского состава и унтер-офицеров. Поэтому М.И. Голенищев-Кутузов принял решение всех рядовых «обратить к укомплектованию старых полков, потерпевших в сражениях». А офицеров, унтер-офицеров и барабанщиков отправить назад в Калугу «к новому формированию».
Таким образом, Милорадович лишился командования своим Калужским резервным корпусом. Но не у дел опытный в боевых делах Михаил Андреевич не остался. Голенищев-Кутузов, «отняв» у него один корпус, вверил в его командование два других корпуса. В приказе по армиям? 1 от 18 августа 1812 года, подписанном главнокомандующим в Главной квартире в селе Царево-Займище, говорилось на сей счет следующее:
«…По случаю предназначенного мне укомплектования 1-й и 2-й армий войсками, приведенными г. генералом Милорадовичем, поручаются в начальство его 2-й и 4-й корпусы 1-й Западной армии».
Иначе говоря, М.А. Милорадович получает под свое начальство треть пехотных сил армии Барклая-де-Толли, становясь, таким образом, его «правой рукой». Именно это обстоятельство определило его роль в высшем генералитете кутузовской армии в ходе генеральной баталии Отечественной войны 1812 года.
…В Бородинском сражении генералу от инфантерии М.А. Милорадовичу, учитывая его опыт и способности, сперва поручили командование войсками правого крыла русской позиции, то есть немалой частью сил 1-й Западной армии. Здесь по кутузовской диспозиции расположились 4-й и 2-й пехотные корпуса генерал-лейтенантов графа А.И. Остермана-Толстого и К.Ф. Багговута. В подчинении Михаила Андреевича находились и два кавалерийских корпуса, стоявших во второй боевой линии – 1-й и 2-й генерал-адъютантов Ф.П. Уварова и барона Ф.К. Корфа.