Истории Джека. Часть 3
Шрифт:
Сухо кивнув на прощание, Яков удалился, оставляя Офелию недоуменно хлопать густо накрашенными ресницами.
Шиповник тяжело переживала первый в своей жизни выговор. Энца, помня свои ощущения, пыталась ее утешить, но безуспешно. Нужно было иметь обаяние и уверенность Джека, чтобы простое «забей» в такой ситуации выглядело весомо.
Унро же напротив, не переживал нисколько – как-то по секрету он признался Энце, что у него повышенный индекс Гримана – то есть возможность несчастного случая всегда чуть больше, чем у остальных.
«Так вот в чем дело», – еще тогда подумала Энца. Все же теория о том, что во флигель просто так не попадают, подтверждалась. Шиповник и Финнбар пока туда не очень подходили, – но может быть и у них что-то такое за пазухой есть.
Шиповник на время углубилась в учебу, а в отделе выполняла только распоряжения начальника, стойко игнорируя все страстные призывы Унро помочь ему с загадкой рук-в-стене.
Пока Унро не наткнулся в архиве на пару интересных бумаг.
Телефон зазвонил прямо на паре. Шиповник подпрыгнула от неожиданности, прихлопнула его рукой и, нервничая, не сразу смогла отключить. Преподаватель, умолкнув, вежливо ждала, пока девушка справится. Острые иглы серых глаз поверх стильных узких очков женщины пронзили студентку как мотылька.
Ведь еще надо было так попасть, злилась Шиповник, и неровные пятна румянца расползались по ее щекам. Преподаватель теории упругости была той еще язвой и весьма злопамятной дамой, которая терпеть не могла, когда ее прерывали. Обычно Шиповник отключала даже вибрацию на входящие, когда была на ее предмете, а тут и звук позабыла.
– Это по работе, – несчастным голосом сказала она, понимая, что тут лучше промолчать и даже извинения уже не спасут ее зачетку на предстоящем экзамене в зимнюю сессию.
Гаш такие вещи запоминала надолго.
– В самом деле? – вдруг спокойно спросила преподаватель, и острые иглы спрятались. – Тогда можете выйти и перезвонить.
Если кто до этого не обернулся, чтобы посмотреть на дуреху, которая так опростоволосилась с телефоном, то сейчас на нее посмотрели все. Гаш – и разрешила выйти перезвонить? Не съязвив ничего и не попытавшись сравнить умственные способности студента с инсект-объектом?
– Благодарю, – деревянно сказала Шиповник и стремительно вышла.
Она отошла по коридору насколько могла дальше, чтобы обрушить на голову бедняги Унро самые отборные ругательства, которые только знала.
– Какого беса ты звонишь? – кричала она. – Ты ведь знаешь, что я на занятиях! Да меня из-за твоего звонка завалить могут! И я сейчас еще половину лекции пропущу!
– Ну, спишешь, у кого-нибудь, – расстроенно пытался вклиниться в ее монолог Унро. Извиняться он уже прекратил, после десятого или двенадцатого раза Шиповник просто взъярилась еще больше,
Шиповник и выговорилась. Потом бросила трубку – и вдруг успокоилась.
– Чего ты хотел-то? – набрав снова номер коллеги, спросила она.
– Слушай, – возбужденно сказал Унро, сразу позабыв об этой интермедии. – Я тут чего накопал. Помнишь тетку, которую за подол рука хватала? Ее прапрадед был магом, в Императорской егерской службе.
– Ну и что? – раздраженно сказала Шиповник.
– А то, что один из предков парня, который самый первый видел эти руки, тоже был магом и служил егерем в те же годы.
– Надо остальных проверить! – тут же включилась Шиповник. – Прямо по цепочке проследить до тех лет… узнать, может они пересекались, были знакомы, или еще что-то… Ох, подожди, у меня еще одна пара после этой, я тоже хочу в архив пойти. Ты пока разрешения возьми, ладно? И на меня тоже.
– Ладно, – обрадовался Унро. – До встречи тогда.
– Все в порядке? – осведомилась Гаш, когда Шиповник вернулась в аудиторию.
– А? – рассеянно отозвалась девушка. – Да… да, все в порядке, просто кое-что нашли по одному делу.
– Не забудьте сделать копию пропущенной части лекции, – сухо сказала Гаш. – Итак, продолжим…
Позже, расспросив коллег, Шиповник узнала секрет снисходительности: летом преподавательница присутствовала при достопамятном раскрытии флигеля, и помогала разворачивать укрывающие чары.
Шиповник степенно шагала по людным аллеям – и летела, не разбирая дороги по пустым, чтобы срезать путь до флигеля. Последнюю пару она прогуляла, первый раз в жизни, но перед этим, правда, договорилась с сокурсницей о том, что одолжит ее записи.
– Ну, что? – выпалила она, сразу влетая в архив. Сегодня флигель даже ни на миг не моргнул, и вроде как поближе подвинулся, будто одобряя нетерпение, с которым она спешила на работу.
Леди Гарброу – а точнее младшая из них, – укоризненно посмотрела на Шиповник.
– Разве можно так? – прошелестела она. – Вы даже не переоделись.
Из-за стеллажа выглянул Унро и радостно помахал ей.
«Что-то нашел», – поняла Шиповник и стрелой понеслась наверх, чтобы скинуть куртку и переобуться.
В кабинете сидела Энца, чем-то расстроенная, а на месте Джека, оседлав стул и положив подбородок на спинку, покачивался незнакомый молодой человек. Он немного был похож на Унро: тоже невысокий и светловолосый, но в отличие от коллеги был физически более крепким и производил совершенно иное впечатление. Он быстро сверкнул глазами на вошедшую, коротко кивнул и продолжил разговор. Шиповник не вслушивалась, но общий тон был довольно унылый.
Шиповник с недоумением подумала об Энце: мало того, что она с напарником крутит – а Шиповник была в этом абсолютно уверена, – и обманывает своего мужчину, так еще вот и третий появился. С Джеком, видимо, последнее время не ладилось, приходил он все реже, и напарники едва разговаривали друг с другом.