Истории Джека. Дилогия
Шрифт:
– У нас еще экзамены будут, - расстроенно сообщила ему Энца.
– Отдельно практические, отдельно теоретические.
– Ну что ж, - вздохнул Джек, - покажу пару приемчиков.
Не оценив его юмор, Энца выразительно посмотрела на него. Саган наклонился вперед, выглядывая из-за нее:
– Но те, кто в Турнире участвуют, освобождаются. Мы уже подали заявку. Донно тоже.
Джек возвел глаза к потолку. Чего они от него хотят? Чтобы он тоже пошел и заполнил все эти бумажки для участия в Турнире? Или начал готовиться к экзаменам?
Мысль о том, что он в какой-то
Это было странно и непривычно: то, что он ходил на работу, тренинги эти вот, участие - возможное участие!
– в Турнире, какое-то ненормально возросшее количество времени, которое он тратил на общение с окружающими...
А что страннее всего - эта суматоха, ворох дел, информационный мусор от лекций и постоянных разговоров, все это каким-то образом выдавливало из него серые мысли. К нему возвращались слова: едва слышными намеками, обрывками фраз, иногда просто ритмом слогов, складывались они в строки, которые Джек уже начал записывать, боясь растерять снова. Неделей раньше ему мешало все: и духота, и прохлада, и вой ветра ночью, и телефонные звонки, и прочее. А сейчас, казалось бы, преград и помех вдесятеро больше, но они совершенно не важны.
Слова как вода подточили плотину, возведенную самим Джеком.
Вернулись.
По дороге к флигелю Энца сосредоточенно пинала камешек ногой, размышляя о чем-то. Джек в уме подбирал рифму к слову фагот.
Когда впереди показалось краснокирпичное здание, Энца замедлила шаг и заговорила, прерывая его мысли:
– Знаешь, что странно? Я все думаю, думаю...
– Думать полезно, а не странно, - буркнул Джек.
– Ты дослушай. Я про тех тараканов. Я ведь шла, не кралась, наоборот, шумела. А они не прятались, торчали там, как будто так и надо, и только когда я шарахнула по одному, второй побежал.
– И?.. Не, это странно, конечно, но мало ли, может, они в спячке были...
– Да какая спячка, Джек, не спят они, - отмахнулась она.
– Я подумала, что они почему-то не боялись людей и не убегали.
В этом было некое рациональное зерно. Если они действительно не спрятались заранее, слыша, как топает Энца, то, видимо, им нечего было бояться? Эти двое, Артур и Айниэль тараканов не чувствовали... или просто не трогали? Да все равно, бред выходит. Может, на них эксперименты ставили? Так сказать, в естественных условиях обитания.
Артур этот Джеку не нравился: на словах-то дружелюбный, а глаза бегают суматошно, будто проверяет что-то. Суетливый и бестолковый, но как-то все напоказ, словно понарошку.
Да и полынь эта. Зачем все завесили? Когда Джек выходил курить на балкончик у лестницы, заметил, что между решетками и жалюзи на окнах отдела висят перевязанные красной ниткой кресты из веточек. И к бабке не ходи, рябиновые небось, для защиты от злых духов. По долгу службы? Так они ни о чем, кроме оформления дел и разных бумаженций ничего и не говорили. Кто уж там из мира духов придет им морды чистить за неправильно оформленное дело?
– Да, - спохватился он.
– Что ты там наговорила в тот раз
Энца удивленно подняла глаза, но по ухмылке Джека поняла, что его расстройство - болтовня одна.
– Ничего я ему не говорила, - отозвалась она.
– Яков в тот раз сказал мне описать в отчете технику забора энергии, ну я и описала. А в сопроводительном письме добавила, что в лаборатории мне сильно грубили и угрожали, и вообще вели себя неадекватно и чуть... ну, чуть тебя не угробили. Извини, я подумала, что есть же какие-то границы всему. Ну, я про эти эксперименты. И Яков обещал разобраться.
Она расстроенно пожала плечами.
– Я не хотела стучать... а выглядит именно так. Он сильно обиделся, да?
– Забей, - сказал Джек.
– Не бери в голову.
Он придержал дверь, пропуская ее вперед, а сам поглядел с крыльца вниз: кто-то снова обрезал чертополох, теперь уже под корень.
Проходя мимо запертой двери на первом этаже, Джек сказал:
– Может, там Айниэль хранит свой плащ и тиару эльфийскую?
– Или заговоренные швабры, на которых она летает, - мрачно отозвалась Энца.
Впрочем, спустя несколько минут она взяла свои слова обратно: их встретили достаточно живо, предложили охлажденного чаю с лимоном и травяным сбором, да еще к тому же оказалось, что за утро Айниэль просмотрела все материалы, собранные Энцей и сама составила по ним историческую справку.
Распечатала, подшила и разложила все брошюры и книги по местам в архиве.
Новые компьютеры уже стояли, но пока мертвые, не настроенные. Артур вздохнул, объясняя, что так всегда бывает: их коллеги меняются часто, и системные инженеры из основного корпуса намеренно затягивают сроки, чтобы лишнюю работу не делать, если вдруг очередной новичок снова переведется.
– А почему они переводятся? Их наказание заканчивается?
– докапывалась Энца.
Джек заметил за ней это, в некоторых случаях, весьма неприятное свойство. С одной стороны она всегда робела, не зная как затеять разговор или спросить о чем-то, но едва стоило ей начать, как она наседала и наседала, забрасывая вопросами.
Айниэль уткнулась в компьютер, а вот Артур с радостью отвернулся от своего и начал соловьем разливаться, рассказывая, как тяжело тут работать, и крыша-то протекает, и миазмы от Птичьего павильона идут, и техника барахлит, и никак не оцифруют архив, и так далее и тому подобное. На вопросы он толком и не отвечал, это они даже не сразу подметили, настолько много тот говорил, забивая все потоком слов.
В конце концов, его коллега не выдержала и прервала, сказав, что ближе к вечеру у них назначен выезд по первому делу.
– Мы поедем вместе на этот раз, вы посмотрите порядок работы. Как пример, я выбрала дело с предполагаемым водяным духом.
Она подумала немного, постучав белым ноготком по столешнице.
– Потом нужно будет заполнить анкеты и расписаться в журнале, о том, что инструктаж был проведен. Инвентарь будет выдан завтра, я уже выписала необходимое на складе.