Истории Джека. Дилогия
Шрифт:
Все, что она успела выдохнуть - это пара нецензурных слов, подхваченных от Джека.
– Я телефон разбила, - мрачно сказала девушка, входя в кабинет.
Айниэль, едва увидев ее, потрясенно ахнула и медленно встала. Артур встревоженно нахмурился:
– Что случилось?
А Джек, бросив взгляд через плечо, поинтересовался:
– Ты чего такая взъерошенная?
Белая футболка порвана на рукаве, вся в зеленых и черных смазанных пятнах, в волосах листья и мелкие веточки, руки и лицо расцарапаны.
– Я с крыши упала. Сама не
– У... упала?..
– слабо переспросила Айниэль.
Энца, несколько недоумевая, откуда такая неожиданная эмоциональность, кивнула, продолжая вытаскивать мусор из волос.
– С третьего этажа?
– продолжала допытываться Айниэль.
Она прошлась взглядом по Энце, потом повернулась к Джеку, который не выглядел особо потрясенным. Скорее озабоченным.
– Ты что, умеешь летать?
– совсем уж потерянно сказала Айниэль, незаметно для себя обращаясь к Энце на "ты".
– Нет, но я умею планировать.
– Планировать - что?
– озадачилась Айниэль.
– Не что, а просто. Как планер. С крыльями. Разве ты не видела, там, на мосту?
Айниэль медленно покачала головой и села.
– Я же говорила! Нельзя подходить к краю!
– воскликнула она, резко возвращаясь в привычное состояние.
– Теперь придется вызывать ремонтников, чтобы чинили. Я же четко вам сказала, а вы проигнорировали меня. Я отмечу это в отчете.
– Ладно, ладно, - добродушно сказал Артур.
– Главное, что все обошлось. Правда, ведь?
Джек в это время снова посмотрел на Энцу, заметив на этот раз и продранную на колене юбку и несколько глубоких царапин на ноге, кровь из которых струйками стекала на белые кроссовки.
– Слушай, - сказал он.
– Надо в медкабинет.
При этом он так прищурил глаза, что Энца не посмела спорить.
– Хорошо, - сказала Айниэль.
– Энца, я вас освобождаю на сегодня, идите.
Джек тут же встал, раскладывая по карманам зажигалку и телефон с пачкой сигарет.
– А вы куда? Разве вам обоим необходимо покидать рабочее место?
– напряженно спросила Айниэль.
– Разумеется, - уверенно сказал Джек и снова прищурился на Энцу.
– Она же не может ходить сама.
Девушка неуверенно кивнула.
– Сюда-то она сама поднялась, - возразила Айниэль, и Энца даже немного обиделась: неужели она не заслуживает хотя бы какой-то помощи?
– Это был шок, - объяснил Джек, подхватил Энцу на руки и понес как ребенка, через плечо.
"Сумка, моя сумка", - прошипела ему на ухо Энца. Пришлось вернуться.
Джек на всякий случай попрощался с коллегами - вдруг ранение такое тяжелое, что придется еще в больницу ехать, мало ли что.
– По-моему, она взбесилась, - прокомментировал он, когда они снова вышли из кабинета.
Энца неловко пожала плечами:
– Может, просто переживает, что ремонт надо было раньше сделать.
Джек донес ее до лестничной клетки и сказал сидеть на ступеньках, ждать и не двигаться, а сам легко взбежал наверх.
Крыша встретила его все
Джек достал из кармана продолговатый кристалл кварца и медную позеленевшую бляху с отчеканенным узором из рун и сплетенных ветвей. Кристалл положил под ноги и, сжимая бляху в ладони, осторожно обследовал этот участок крыши.
– Ничего, - сообщил он Энце, спускаясь.
– Идем в медкабинет.
– Так мы на самом деле идем?
– удивилась та.
– Я думала, ты с работы слинять хочешь. А что ты там искал?
– Следы. У меня с собой артефакты поиска были.
– И что нашел?
– Да непонятно как-то, сейчас в справочнике гляну, пока тебя чинить будут. Сообщение-то отправила?
– А то, - сказала Энца и расстроенно вздохнула.
– Только куда он отвечать будет?
Впрочем, с этим обошлось, и пока Энца, расстроенно пересчитывая оставшиеся деньги, не купила новый телефон, переписку вела через мобильный Джека, и через пару дней отправилась на свидание.
Донно хотел увидеться раньше, но их с Робертом выдернули на срочный вызов.
История с пси-вампиром в городе перестала быть сплетней в курилках и кухнях. Несколько заметок о жертвах, которыми, к облегчению общественности, были только маги, появились в городских газетах, а в помощь отделу расследований Института было выделено две маг-бригады полиции.
Но пока неизвестный пси-вампир ошибок не допускал, следов не оставлял и всячески препятствовал своей поимке.
Поговаривали о введении комендантского часа.
Несмотря на все это, свидание удалось на отлично. Донно был все так же предупредителен и вежлив, как обычно, только более открыт. Он разговаривал, шутил, поддразнивал Энцу. Ее смущало, что он постоянно брал ее за руку, поглаживая пальцы, но сдерживала себя, привыкая.
Да и Донно, собственно, того и добивался. Приручал ее, приучал к себе. Конечно, он видел, какой дискомфорт вызывают у нее прикосновения, но нутром чуял, что это можно преодолеть. Сделать себя ее привычкой, усмехался он про себя. На самом деле хотелось схватить ее, крепко сжать, дышать ее запахом, зарываться в волосы, целовать лицо... но пока терпел. Испугается ведь, и сбежит.
Иногда он хотел прихлопнуть Джека - за то, что его-то она может взять за руку даже сама, хлопнуть по плечу и не вздрогнуть, закаменев, когда он прикоснется. Умом Донно понимал, что к чему, но сердцем - не хотел.
Прощаясь у дома Джека - Донно едва ли не скрипел зубами, при мысли о том, что она с ним живет, - он легко прикоснулся губами к ее щеке. Прохладной, нежной. Она пахла цветами, очень слабо и свежо.
Вознаграждением Донно было то, что Энца улыбнулась в ответ, не отшатнувшись и не вздрагивая.