Истории, которых не было
Шрифт:
– Не люблю финнов, – цедит, не выпуская сигареты, – Бухают, блюют и язык – дерьмо непонятное.
Непонятное… хуже всего вот это слово «Непонятное». Что делать, что делать? А почему, собственно я должен что-то делать? Пусть приемщики забирают обратно и занимаются, как положено. И хрен им
– Не смотри на меня несчастными глазами, Джорданари! Никто тебя ни к чему не принуждает, потому и освободить никто ни от чего не может. Уж я – точно. И понимаю не больше твоего, поверь.
– Конечно, – огрызаюсь, – Никто не понимает, а затычкой в каждой бочке у нас я. Погадала бы, хоть, на кофейной гуще.
Бохай залился смехом, так что одна пустышка вывалилась из беззубого слюнявого рта.
– Почему они все время смеются, – в голосе Дины опять зазвучали истерические нотки, – И как ты с ними разговариваешь, ты что – полиглот?
Она, на редкость, быстро заводится и успокаивается. Хорошо это или плохо?
– Я не полиглот. Мы тут все друг друга понимаем. Это не так просто… Давай сходим в столовую, перекусим, поговорим. Это не далеко на восьмом этаже. Я попытаюсь тебе все объяснить.
– Хорошо, только я уже все поняла, кроме, пожалуй, иностранных языков.
Бохай выронил вторую пустышку, Перлита выпустила дым через ноздри, Раймо был слишком занят своим пробором. Ситуацию несколько разрядил Поль, ввинтившийся в дверной проем в новом гриме, с кульком свежей выпечки в руках.
– Ой, я Вас помню!!!
От девического визга (а вовсе не от каких-то убогих дудок) рухнули когда-то стены Иерихона.
– Да, да, да! Она угадала! Я – Красная шапочка
– Пирожки не пирожки, а уколы вы моей бабушке делать приходили, – улыбается, почти по-настоящему, – я от Вас еще под кровать пряталась. Ну, баба Люся, а я – Динька, помните?
– Что-то такое… может быть, может быть…, – растерялся Поль, но тут же сориентировался и подхватил её, оступившуюся на чьей-то туфле, под локоток.
– Вам ещё никто не предлагал посетить местный ресторанчик?
– Йорик сказал, что можно сходить в столовую.
– Понял? Лучше в столовку с таким неотразимым джентльменом, как я, чем в ресторан со старой извращенкой!
Поль с заметным огорчением покосился в сторону зеркала, развел руками, но, тут же, состряпал ехидную рожу
– Не опоздай на грим, очаровашка. Как там звали эту вездесущую собакенцию, Дунай?
Вот, гаденыш!
Дина
Мой виз-а-ви молча прихлёбывает компот. Ничего, так, блондинчик. Не разберу – сколько ему лет, хотя бы примерно. Сначала показался ровесником, а теперь смотрю – ему к сорока, наверно. Спросить что ли? Чай, не барышня, ответит. Молчит и хмурится. Вообще-то мне, тоже не до болтовни. Пытаюсь не подавиться куском куриного хрящика. Вот, отхватила не по росту… голод – не тетка. В больнице за запертыми дверями как-то и есть-то не хотелось, хотя, кормежка была приличная, видно, предки расстарались – нашли нормальную клинику. А теперь еще этот реабилитационный центр. Вообще – отпад. Отчим, все-таки, не жмот, хоть и мудак.
Конец ознакомительного фрагмента.