Истории мертвой земли
Шрифт:
«Какое пафосное вступление», – подумал Михаил, считавший себя исключительным знатоком классической литературы.
– Так вот, как вам известно, усадьба эта долгое время пребывала заброшенной, и один только ветер гулял по ее коридорам, не иначе как удивляясь бесцеремонности нынешнего времени. Но когда-то все было иначе. Когда-то здесь вовсю кипела жизнь – яркая, алчная, пульсирующая. Позади дома находились пруды и фонтаны, прекрасный парк с беседками, а ниже по склону располагалась деревня. Знатный дворянский род владел этими землями. Сюда приезжали гостить Анна Ахматова, Лев Николаевич Толстой, а по некоторым данным и Александр Сергеевич Пушкин. Великие русские художники – Репин и Айвазовский – подарили немало картин здешним
– И где здесь мистика? – придержав зевок, полюбопытствовал Альберт.
Океана обожгла мужа злобным взглядом и вновь повернулась к рассказчику. Черные крутящиеся пропасти глаз засасывали…
– А мистика, мой дорогой, в том, что у Береева была дочка, восьмилетняя Нона. Василий Трофимович женился на англичанке, которую в 1900-м году привез к себе на родину. Девушка то была хрупкая, скромная, воспитанная в строгих традициях английской аристократии. Дикие нравы царской России пугали ее, а климат не жаловал, потому она была замкнута, часто и продолжительно хворала. Лишь в девятом году она родила мужу дочь. Есть некоторые сведения, что уже тогда, ввиду постепенно нарастающей в стране смуты, супруга всячески уговаривала Береева вернуться в Англию – к привычному для нее спокойствию. Сделать это он категорически отказывался. Возможно еще и потому, что поддерживал идею революции – в то время оно было свойственно дворянству. Ведь никто и представить себе не мог, в какие бесчинства в итоге выплеснется эта борьба за равноправие, сколько прольется крови, и каковыми окажутся последствия. М-да… Так вот, когда отряд революционеров явился в усадьбу, то обнаружил застреленного хозяина и еще человек двадцать местных, не иначе как решивших под прикрытием революции поживиться барским добром. Все были мертвы, и чья это заслуга – до сих пор остается загадкой. При дальнейшем же осмотре дома отыскали и супругу Береева – тоже убитую. И бытует мнение, что сделали это отнюдь не названные сыны Великой Октябрьской.
– В смысле?
– Некоторые считают, что сам Василий Трофимович, предвидя, какой конец ожидает его родных, таким вот незамысловатым способом избавил их от страданий. – Хозяин усадьбы повернулся к Океане, и та содрогнулась, так как чернота его глаз внезапно поползла ей навстречу. – Но загадочным здесь является то, что тела девочки до сих пор не нашли. Ни единого следа. Нона просто исчезла, а двадцать с лишним вооруженных мужчин, ворвавшихся в этот дом, остались в нем навсегда.
– И? Это все?
– Не совсем. Ранее я упомянул, что слухи, ходившее о Берееве, были довольно неоднозначны. Особо злые языки даже приписывали ему занятия черной магией. Подобные
– А что это такое – Велесова книга? – тихо спросила Ника.
– Рукопись, якобы содержащая древние предания, молитвы и описания всевозможных обрядов. Название свое она получила в честь одного из главных славянских богов – Велеса. Считается, что этот бог – бог-оборотень, как его еще именуют – привел в движение наш мир. А еще он значился господином всех дорог, покровителем искусств – поэзии в частности, – владыкой чародейства и хранителем загробного царства. Иногда его также называли Пограничником на пути из одного мира в другой.
– Пограничником? – удивилась Океана, стряхнув наваждение.
Но Альберт перебил ее, буркнув:
– Фальсификация!
– Что именно? – осведомился хозяин усадьбы.
– Велесова книга, – сказал Альберт. – Я читал о ней. Несколько деревянных дощечек, текст с которых опубликовала в пятидесятых годах двадцатого века парочка эмигрантов, да? Это ж дешевая подделка!
– Не мне об этом судить, – безучастно отозвался хозяин усадьбы. – Я всего-навсего рассказываю о том, что слышал.
– Видимо, вас обманули… Да и какое отношение дочка Береева имеет к языческому божку?
Хозяин усадьбы мрачно посмотрел на Альберта.
– На вашем месте я был бы поосторожней в выражениях. Тот языческий божок слыл очень могущественным. Вдруг разгневается.
– Если честно, я во все это не верю, – отмахнулся Альберт. – Я рационалист по натуре, всякую религию воспринимаю исключительно как культурологическое явление.
– Может, и так. А может, отвергнутые боги превращаются в ночные кошмары?
При этом хозяин усадьбы в упор посмотрел на Океану, черные бездны на месте его глаз расползлись на все лицо, и сквозь эту первобытную тьму на Океану уставился некто другой.
– Позор искупается позором, – сказал Пограничник. – Кровь – кровью.
Океана поежилась. Альберт же почесал затылок, а после еще и зевнул:
– Так что случилось с Ноной?
– Этого я не знаю, – ответил хозяин усадьбы. – Никто не знает. Мне лишь известно, что девочку так и не нашли – ни единого ее следа. И вполне вероятно, что она до сих пор где-то здесь…
Тут в камине щелкнуло полено, выпустив сноп быстро развеявшихся искр. Михаил презрительно фыркнул, решив, что история оказалась слишком уж шаблонной и невнятной, а вот его хихикающий коттедж вполне бы мог заинтересовать публику. С тем учетом, конечно, если бы Михаил соизволил о нем рассказать.
Григорий украдкой глянул в его сторону, улыбнулся и покачал головой.
– Я хочу спать, – вздохнула Океана. Стараясь не смотреть на хозяина усадьбы, она поднялась с кресла. – Пойду к себе.
– Родная, ты себя неважно чувствуешь? – полюбопытствовал Альберт, и голос его был настолько фальшивым, что она и вправду почувствовала себя неважно.
Дверь за ней закрылась, и подвижными в зале остались лишь тени да языки пламени.
5.
Акт Первый
Первым делом Океана распахнула окно и, зачарованно покрутив в руках дешевую зажигалку – так, словно это было нечто божественное, – закурила. Зимний холод бодрил, и снег, залетающий в комнату, казался неестественным в тусклом свете ночника.