Истории моей мамы
Шрифт:
– Я устал. Двое суток на дежурстве, – сказал врач. – Что вы от меня хотите?
– Правду. Расскажите. Я хочу доказать, что Евгений Павлович виновен в ее смерти. У Тамары остался несовершеннолетний сын.
Врач сказал, что женщины от Евгения Павловича к нему приходили регулярно, без направления из женской консультации. Платили наличными.
– Я вас посажу, – пообещала я.
– Сажайте, мне уже все равно. Я чувствовал, что этим все закончится. Не могу больше. А вы что, отказались бы от денег?
Серега не сдержался и разбил ему нос. Но врач принял все как должное. Поднялся с пола, вытер кровь. Ему и вправду было все равно. Одна оболочка от человека осталась. Ничего внутри. Выхолощено или выморожено, не знаю.
– Почему вы это делали? – спросила я.
– Каждый живет как может. Вы же тоже выживаете. Вот и я хотел жить нормально. К деньгам быстро привыкаешь.
– Покажите журнал регистрации, – попросила я.
Врач принес нам журнал. Там были знакомые фамилии из нашего управления.
– Вы дадите показания? – спросила я. Серега был готов эти показания из него выбить.
– Дам, – ответил врач, – но они вам не помогут.
Он был прав. Нам нужны были показания женщин, подкрепленные словами врача. Но если они молчали до сих пор, то после смерти Тамары вообще рот не откроют. Достаточно было посмотреть на запуганную Светочку.
– Что будем делать? – спросила я Серегу. – У нас ничего нет. Мы ничего не сможем доказать.
– Почему бабы такие дуры? – Он все еще кипел, никак не мог успокоиться. – Зачем они под него ложились?
Балашов саданул кулаком в стену. Он тоже уже не выдерживал. Мы с ним глотнули из фляжки и добежали до машины.
– Ну, что, поехали в управление? – спросила я, но Серега сидел, уставившись на руль. – Серег, мы что-нибудь придумаем, обязательно. Я сейчас ничего не соображаю. Посплю немного и буду думать. Но так мы это не оставим. Я тебе обещаю. Серега, ты меня слышишь?
– Слушай, а как называется сестра жены? – спросил вдруг он.
– Золовка вроде бы, а что? О чем ты думаешь? – не поняла я. – Поехали, пожалуйста, я с ног валюсь.
– Не, не золовка, как-то по-другому, – задумчиво отозвался Серега. – А может, и золовка. У нас есть еще водка из запасов? Бутылки две?
– Есть одна и шоколадка, а что? Умоляю, поехали уже. Доедем и там напьемся. Я есть хочу, в конце концов!
– Оль, оставь мне водку и шоколадку, – попросил Серега.
– Да пожалуйста. Только в сугробе не замерзни. Зачем тебе?
Серега очнулся и завел машину. Даже улыбался.
– Я тебя сейчас по-быстрому до управления докину, но ты меня прикрой, ладно? Мне надо. По делу.
– Прикрою, на сколько скажешь. Только довези меня уже куда-нибудь и делай что хочешь. Куда ты собрался-то?
– Видела там медсестричку?
– Ты совсем от холода ума лишился?
Я тогда его чуть не убила – мужик в любой ситуации остается мужиком. У нас дел по горло, Тамара, а он об очередной юбке думает. Мало ему баб, которые на его широкой груди рыдают, так ему еще одну медсестру подавай.
– Делай что хочешь, – махнула я рукой.
Серега появился рано утром. Ночью нам пришлось выезжать на дежурство – в одном из аварийных домов нашли две квартиры с жильцами – и без Сереги было плохо.
– Привет, Ольгунчик! Кофе есть? Или что покрепче? – Серега заявился в управление радостный и довольный.
– Сам ищи и наливай. – Я была злая как собака. Почти не спала – Тамара не выходила у меня из головы, но я не могла ничего придумать. Чувствовала себя беспомощной. И совершенно без сил. Мне уже тоже ничего не хотелось – ни бороться, ни воевать, ни отстаивать. Я устала. Смертельно устала.
– Ольгуш, пирожки будешь? Ларисочка, как оказалось, печет пирожки. – Серега вывалил на стол целый пакет. – С капусточкой просто отличные!
– Какая Ларисочка?
– Так медсестра!
– Пока ты с Ларисочкой пирожками баловался, мы на дежурство ездили, – буркнула я, но пирожок взяла.
– Ольгуш, не сердись. Я ж по делу исчез, а не просто так.
– И какое у тебя было дело? Хорошо ночь провести?
– Да, но это не главное. Держи.
Серега выложил мне на стол копии журнала регистрации и карточки пациенток – тех самых женщин, которых Евгений Павлович отправлял к врачу.
– И что мне с этим делать? Как ты это достал? Если незаконно, то все впустую.
– Знаешь, что я еще выяснил? – Серега жевал пирожок как ни в чем не бывало. – Ничего ты, Ольга, в родственных связях не смыслишь. Золовка – это сестра мужа. А знаешь, как называется сестра жены? Свояченица! Представляешь? И тогда что мы имеем? Как называют мужа сестры жены? Ну?
– Серега, отстань, ты вон на диванчик приляг да проспись. Не известно еще, куда сегодня нас отправят. А я без тебя больше не поеду. И вообще я заболела! Ничего не соображаю. Как будто в ступоре.
– Ольгуш, ну подумай, сестра жены… ну?
– Серега, отстань. По-хорошему.
– Нееее, Ольга, ничего ты не понимаешь! Это же самый важный вопрос! Сейчас, у меня тут все записано… – Он достал грязную салфетку и принялся разбирать каракули. – Так, муж сестры жены у нас кто? Правильно, муж свояченицы. Значит, свояк! Я чуть мозг себе не свернул, пока разобрался.
– Серега, пожалуйста, я очень устала. Что ты мне хочешь сказать? Или я сейчас тебе кофе на голову вылью, чтобы ты очнулся!