Истории, рассказанные шепотом. Из коллекции Альфреда Хичкока
Шрифт:
— Ну что ж, нет так нет, — нервно сказала она и стала подниматься с кресла. — Тогда я чуть-чуть приоткрою окно…
— А НУ СЯДЬ ОБРАТНО!
Она упала в качалку.
— А теперь слушай, старая сволочь, — начал он.
— Не обзывайте меня. Да как вы смеете! Недаром вы угодили за решетку. Настоящий бандит. Ненормальный.
— Заткнись, бабуся. — Он швырнул окурок на пол и раздавил его прямо на ковре.
У нее выкатились глаза.
— Наконец-то я вас вспомнила! — воскликнула она, прижав руки ко лбу. — Вспомнила! Вы с самого начала
— Заткни хайло, сволочь, — тихо произнес он и взялся за «молнию» своей кожаной куртки.
— Нет уж, я все скажу. Хулиган вы были, вот кто. Я помню, как вы написали грязные, грязные слова на стене в кладовой. Ужасные слова. И когда я пошла за учебными пособиями, я их увидела. Что ж, я сразу поняла, кто это сделал.
— Я ничего не писал.
— Писали, писали. А я как следует отхлестала вас по рукам линейкой, если мне не изменяет память.
— Да, отхлестала, но я не писал никаких слов.
— Писали!
— Нет! — Это было похоже на перебранку двух школьников. Он вывернулся из куртки.
— Таких ошибок я никогда не делала, — тихо сказала она, глядя, как он поднимается со стула. — Я знала, кому в моем классе нужна строгая дисциплина.
Он уже стоял перед ней, держа на руке тяжелую куртку. Теперь на нем осталась только грубая рубашка с коротким рукавом. Она увидела, какие мускулистые у него руки, и он увидел, что она это увидела. Ей чудилось, будто она ощущает исходящий от него запах тюрьмы, хотя все, что она знала о тюрьмах, было почерпнуто ею из романов Диккенса.
— Я никогда не ошибалась, — слабым голосом повторила она. — А теперь надевайте свою куртку и уходите. Идите туда, откуда пришли.
— Не сразу, сволочь. Я должен еще вернуть должок.
— Вернуть? Должок? — Для устойчивости она вцепилась в подлокотники кресла.
— Да. У меня было много времени, чтобы подумать об этом. Десять лет я думал об этом. Целыми ночами лежал на нарах и пытался во всем разобраться. Понять, как я туда угодил. Из-за тетки? Нет, она делала все, что могла, несмотря на безденежье. Из-за тех ребят, с которыми связался в старших классах? Нет, что-то случилось раньше, иначе я и близко не подошел бы к таким подонкам. И потом я наконец догадался. Этим человеком была ты!
— Я? Каким человеком? — Теперь ее губы двигались безостановочно, то втягиваясь, то надуваясь, как кузнечные мехи. Она крепко сжимала руками тонкие подлокотники.
— Тем, из-за которого я очутился в тюрьме. Потому что ты не давала мне вздохнуть. Ты сделала меня хуже, чем я был. В твоих глазах я никогда не был равен другим. Никто не дружил со мной, потому что ты вечно твердила, что я плохой. Ругала меня негодяем. Только из-за того, что моя тетка не могла одевать меня в чистые рубашки. Ты наказывала меня за все подряд. Но хуже всего был тот день, когда на стене написали похабщину. Ты отхлестала меня по рукам до крови. Потом они болели
— Это преувеличение.
— Нет. Уж я-то знаю — это ведь были мои руки. А сказать тебе, кто написал те слова в кладовке? Сказать? — завопил он, наклонившись к ней почти вплотную.
— Кто? — прошептала она; от ужаса у нее перехватило дыхание.
— Натан Пилсбери, вот кто! — выкрикнул он, встряхивая за плечи ее хрупкое тело. — Натан Пилсбери, Натан Пилсбери!
— Пустите меня, — захныкала она. — Пустите.
— Я отпущу тебя, когда верну должок.
Взгляд старухи устремился на черное, слепое окно.
— Что вы хотите со мной сделать? — прохрипела она.
— Всего-навсего отдать долг, — сказал он, вынимая из-под куртки молоток. — А теперь клади руки на стол.
— Руки? На стол? — прошептала она.
— На стол, — педантично повторил он, словно учитель. — Вот так. — И он пристукнул по столу двумя кулаками.
Она помотала головой.
— Вот так! — заорал он, хватая ее дрожащие руки и силой укладывая их на стол. А потом свободной рукой взялся за молоток.
Первый раз в жизни он довел дело до конца.
Уильям Ф. Нолан
СТРАННЫЙ СЛУЧАЙ С МИСТЕРОМ ПРЮЙНОМ
Прежде чем она успела закричать, его рука зажала ей рот. Ухмыляясь, он ударил ее коленом в живот и быстро отступил, дав ей упасть на пол у его ног. Он смотрел, как она корчится, пытаясь вдохнуть.
«Ну прямо рыба, вынутая из воды, — подумал он, — самая настоящая рыба».
Он снял голубую форменную фуражку и стер пот с кожаного околыша. Жарко. Фу как жарко. Он взглянул на упавшую девушку. Она каталась по полу, натыкаясь на мебель, судорожно ловя ртом воздух. Пока не отдышится, закричать она не сможет, а к тому времени…
Он пересек маленькую гостиную и открыл черную сумку с инструментами, которая лежала на стуле. Помедлив, снова взглянул на девушку.
— Для тебя, — сказал он, улыбаясь через плечо. — Только для тебя.
Он неторопливо вынул из сумки охотничий нож с длинным лезвием и поднял его так, чтобы она увидела.
Она издавала короткие всхлипы; глаза ее выкатились, а рот открывался и закрывался, хватая воздух.
«И вовсе ты не красивая, — подумал он, направляясь к ней с ножом. — Симпатичная, но не красивая. Красивые женщины не должны умирать. Красота — это редкость. Ее надо беречь. А ты…»
Он встал над ней, глядя вниз. Лицо красное, опухшее. Губы без помады. Даже и не симпатичная. Она разочаровала его, уже когда открыла дверь. Если бы она была красивой, он сказал бы, что ошибся, и двинулся бы дальше, в следующую квартиру. Но она была пустым местом. Бигуди в волосах. Фартук. Пустое место.
Он опустился на колени, поймал ее и притянул к себе.
— Не бойся, — прошептал он. — Все будет очень быстро.
Он так и не перестал улыбаться.
— К вам некий мистер Прюйн, сэр. Говорит, пришел насчет дела Слоун.