Историкум 2. Terra Istoria
Шрифт:
Тени Истории
Почти сразу же Виктор оказался на вводной лекции, посвященной самозванчеству как важному фактору массовой психологии и общественной стабильности.
— Вы должны понять, что самозванец — это не синекура, бесконтрольная власть и наслаждения. Самозванец — это прежде всего работа. Выполнение своей функции, а потом уж выживание.
Обычно говорят, что убийцы владык отдают свою жизнь во имя некой высокой цели. Но и тем, кому приходится затем играть роль владык, то есть вам, нужно не забывать, что вы тоже отдаете свою жизнь
Настоящий самозванец — это в первую очередь хороший управленец. И психолог. Вы должны с самого начала действий быть позитивным — «добрым правителем», «королем-избавителем», выразителем чаяний и защитником как убогих, так и не очень.
Что должен сделать самозванец для упрочения своей власти?
Доказать, что он — вовсе не самозванец. Тут подойдут как свойственные тому времени аутентичные чудеса, которые он может продемонстрировать. К примеру, совершённое им исцеление страждущего — свойственное данному королевскому роду.
И, естественно, радостная встреча со «своими сиятельными родственниками», причем — чем роднее, тем лучше. Правильный исторический пример — встреча царя Лжедмитрия I со своей матушкой, экс-царицей Марией Нагой. Он торжественно выехал ей навстречу, при большом количестве народа бросился к ней в объятия, она громко и ясно назвала его своим сыном, после чего оба зарыдали.
— Так тогда родственничков настоящего надо в долю взять! — раздался голос из аудитории.
— Необязательно. Тут годится всё, кроме публичной расправы над ними. Кроме того, по мнению психологов, субъект, утративший близкого ему человека (или даже нечеловека), может желать обрести его — хотя бы при помощи чуда, т. е. чудесного спасения того, и поэтому готов сам себя обманывать. Как заявил столкнувшийся с феноменом самозваничества герцог Лейхтенбергский Дмитрий, родственник Романовых, «много тех, кто введены в обман собственным желанием чуда».
— Он сам будет выдавать желаемое за действительное? — спросил другой голос.
— Да. Но учтите, что это происходит не с каждым. Чаще с субъектами женского пола. Либо пожилыми, либо очень молодыми.
— Надо уметь понравиться!
— Учтите, что в некоторых обществах (в первую очередь — патриархальных), отдельные ваши достоинства будут восприниматься как недостатки. К примеру, уже упомянутый Лжедмитрий I не только сам мастерски вскакивал в седло (прежним подставляли скамеечку, поддерживали вождя под руки), хорошо танцевал (танцующий за столетие до Петра Великого царь — это нонсенс!), но и был искушен в книжной премудрости. Но этим он только раздражал влиятельных вельмож (ценителей благолепия и традиций, к тому же страдавших подагрой и прочими хворями) и некоторых последующих галактических историков, которым его достоинства, как и замышленные им прогрессивные реформы пришлись не по вкусу.
И еще одна важная рекомендация — обязательно читайте, проверяйте и оперативно реагируйте на все доносы. Не надейтесь на всеобщую народную любовь и обожание (лучшего царя вам не найти!) и, тем более, — проявленное вами как правителем милосердие по отношению к врагам. Это-то и сгубило Лжедмитрия.
Чем явственнее вы не соблюдаете традиций — тем скорее вас назовут самозванцем и «с законным основанием» убьют. Запомнили?
Мальчишки дружно закивали. Многим уже приходилось не только жить, но и выживать.
— Нужно тщательно и заранее
— Неужто такие умники находятся?
— А то как же! Был на Земле издан роман «Кладбище Мадлен», написанный в жанре «журналистского расследования». Так несколько не очень умных «выживших дофинов» излагали свои легенды по этому в то время очень популярному тексту, сделав его своей настольной книгой. Но, как обычно, вскоре выяснялось, некоторые следователи книгу не только читали, но и знали чуть ли не наизусть. Ну а когда к тебе раз в полгода приводят «очередного клиента», который с выражением и блеском в глазах начинает декламировать сцены из романа (который стоит на полочке в твоем кабинете) и уверять, что это случилось с ним самим, — это занятнейший фейк.
Литературный талант вам не помешает. Писать самому письма соседним правителям, всякие декларации, черно-пиаровские штуки и прокламации. Как поется в соответствующей песне, «и это серьезное дело нельзя поручать никому». Пропаганда — дело государево, дело государственное.
И запомните, что вы — не учителя, а ваши подданные — не ученики, которых вы будете долго и нудно учить жизни. Поэтому — воодушевлять, при необходимости — нужное демонстрировать, шутить и плакать с народом. И ни в коем случае — не оказаться хитроумным и бессердечным верховным администратором. Все облегченно вздыхают, когда его власть заканчивается. Правитель должен вызывать не только уважение, но и чувство благодарности, граничащее с сыновней любовью.
Самозванец должен быть один, не иметь ни близкого человека, ни близкого существа. Во-первых, они могут не вписываться в ту реальность, во-вторых, он, она, оно может стать заложником.
Самозванец — это не гений-одиночка, а представитель команды, причем часто вовсе не являющийся фактическим лидером. Ваша цель — не сидеть, развалясь на троне и посещать гарем, а совершать полезные действия во имя Галактического Союза и конкретной планеты.
Переодевайтесь — следующим уроком будет фехтование.
Рождение и трансформация мифа
На окраине Вселенной до сих пор существуют предания о негуманоидных богатырях, которые побеждали в схватках человеческих астронавтов и функционеров. Сии мифы не только бесполезны, но и вредны, посему надо изучить и наши подвиги, с последующим их профессиональным увековечиванием. Только лучшие из лучших.
Школьный Вахтер был известной личностью, склонной к философии и рассуждениям на отвлеченные темы. Наиболее проницательные курсанты догадывались, что это тоже часть их обучения.
— Трудно жить героем на свете… — вздыхал, незаметно, но пристально разглядывая новичка.
— Почему? Все ждут новых подвигов?
— Если бы. Твоему начальству не до твоих подвигов — оно хорошо представляет, какая шумиха поднимется, если «их герой» погибнет. Так что, если хочешь рисковать, то становись снова безымянным героем. Если не хочешь стать героем парадным, ставшим всего лишь долгим отражением одного мига своей жизни. Как капитан Гусаков.
— Но зато какой миг! А сейчас его уже вряд ли что-то волнует…