История Антисемитизма. Эпоха Веры.
Шрифт:
«… из всего того, что случилось с доном Педро, его люди сделали такой вывод: он нарушил договор, заключенный с королем Гранады и переступил через клятву, которую Бог установил между людьми; и его люди подозревали, что в этом заключалась причина его смерти… ибо Всемогущий знает только истину и никогда не карает без причины».
Неважно, что воины, преступившие клятву, были христианами, не имеет значения, что они нарушили перемирие по настоянию наместника Иисуса Христа на земле: Бог, общий отец всех праведников, не дарует им Своей милости и отдает победу мусульманам.
Мы видели, что эта широта взглядов, эта необыкновенная терпимость вытекала в конечном счете из потребностей общественного порядка в тех христианских
Государство официально защищало каждую религию и даже регламентировало религиозную деятельность. Что касается иудаизма, то, например, кастильский кодекс «Семь частей» подтверждал, что следует позволить евреям жить среди христиан в качестве свидетелей распятия, и далее уточнял, что название иудеи происходит от колена Иуды, «самого благородного и самого сильного из всех», что королей выбирали из членов этого колена и что во время сражений именно это колено наступало в первых рядах. Этот последний аргумент должен был быть особенно дорог сердцам испанских евреев, так что нет никаких сомнений в том, что они приложили руку к составлению этого кодекса, невзирая на его религиозный дух).
После этого изложения мотивов, по которым чисто испанские понятия оказались смешанными с каноническим правом, перечислялись меры защиты иудаизма. «Поскольку синагога – это дом, в котором пребывает имя Господа, мы запрещаем христианам оскорблять или осквернять ее или выносить из нее силой какие-либо предметы… препятствовать или мешать евреям проводить там занятия или богослужения в соответствии с их законом… Запрещается применять силу в любом виде для того, чтобы обратить их в христианство, что допустимо только с помощью хороших примеров и слов Священного Писания…»
Другие постановления и другие кодексы имели своей целью соблюдение Закона Моисея самими евреями. «Запрещается всякому еврею читать книги, в которых плохо говорится о еврейских законах, которые направлены против этих законов; он не должен обладать такими книгами; такие книги должны быть сожжены перед входом в синагогу».
Согласно воле короля и по христианским законам евреи были обязаны соблюдать субботу и свои праздники: «Еврей… который нарушит соблюдение субботы или святого дня, должен заплатить штраф в тридцать су… А если в субботний день или в святой день при нем будет оружие, он должен заплатить двадцать два су… А если в субботний день или в святой день еврей сядет верхом на лошадь, лошадь должна быть передана сеньору, а [этот еврей] должен заплатить тридцать су за каждую субботу и каждый святой день, в которые он ездил верхом». (Отметим, что здесь возникает образ испанского еврея верхом на коне и вооруженного.) Штрафы поступали в королевскую казну, так что коронованные защитники еврейской религии оказывались ревностными блюстителями ее чистоты. Неудивительно, что некий раввин из города Дарока в Арагоне в начале XIII века должен был заплатить сто пять су штрафа за то, что его нож во время ритуальных закланий не был наточен в полном соответствии с правилами. Еще более серьезным должно было быть наказание того еврея с Майорки, видимо, отличавшегося большим вольнодумством, который, «презрев святую католическую веру и Закон Моисеев», молился согласно обычаям мавров со своими рабами, что не помещало ему попрать закон Мухаммада, ибо он ел свинину и пил христианское вино (конец XIII века).
Во всех случаях еврей должен
Что касается обращений в христианство, ситуация, очевидно, была более сложной. Испанская церковь не могла не декларировать
стремление к обращению неверных, но по крайней мере вплоть до активизации в XIII веке крупнейших монашеских орденов – францисканского и доминиканского и развернутой ими в Арагоне деятельности, она не слишком стремилась к этому на практике. В результате, не предпринималось ничего, чтобы привести еврея к крещению, но было много причин, чтобы отвратить его от этого. В первую очередь – ожидающая его нищета, поскольку согласно древнему обычаю все его имущество должно было быть конфисковано в пользу королевской казны. Лишь в XIII веке этот обычай начал подвергаться сомнению, но это было лишь формальным жестом, не имевшим практического значения. Так, еще в 1322 году собор в Вальядолиде следующим образом характеризовал положение новообращенных в Кастилии:
«После совершения обряда крещения они обычно должны отправляться просить милостыню по причине своей нищеты. Некоторые из них поэтому оставляют нашу святую веру. Итак, необходимо обеспечить их самым необходимым в богадельнях и благотворительных учреждениях… Те, кто способен обучиться какому-нибудь ремеслу, должны быть направлены начальниками этих благотворительных учреждений для обучения этим ремеслам», и т. д.
Нищета, в которую впадал новообращенный, была лишь закреплением его положения неприкасаемого. В Испании трех религий новообращенный преступал неписанные законы и сталкивался с открытой враждебностью как прежних, так и новых собратьев по вере. Отступник для одних, он был tornadizo («неустойчивый в своих принципах») для других. Это положение вещей нашло свое отражение в кодексе «Семь частей», в котором евреям запрещалось убивать или ранить этих новообращенных, а христианам напоминать им об их происхождении, но наоборот, предписывалось оказывать им «уважение и почести, как всем остальным христианам».
Таким образом, вплоть до XIV века обращение евреев в христианство было весьма редким событием. Тем, кто вступал на этот путь, часто было нечего терять, как, например, одному еврею из Барселоны, который был осужден за любовную связь с христианкой в 1022 году и принял крещение на следующий год. Те из новообращенных, кто владел грамотой, становились клириками и принимались за обращение бывших собратьев по религии в христианство. Характерно, что в течение длительного времени они были единственными, кто занимался этой неблагодарной работой, например, Моисей Сефарди (знаменитый Педро Альфонс или Илдефонс, о котором см. ниже) в начале XII века, или в ту же эпоху некий «Самуэль из Марокко».
Видимо, совсем редкими были обращения в иудаизм христиан, а также мавров. В случае с маврами это, как правило, были рабы. Хотя подобные события, естественно, должны были сохраняться в тайне, несколько таких случаев нам известны. Один раввин из Арагона, перечисляя молитвы, которые следовало читать по этому поводу, добавлял: «Таковы здешние обычаи». Вскоре после его смерти архиепископ Таррагонский обвинил (в 1312 году) многих евреев, которые не ограничились тем, что сбивали местных неофитов с правильного пути, но помогли христианам, прибывшим из Германии, сделать обрезание. В данном случае эти нарушители закона отделались крупными штрафами.