История Антисемитизма. Эпоха Веры.
Шрифт:
Приспосабливаясь к подобным настроениям, представители еврейских общин Кастилии, собравшиеся в 1432 году в Вальядолиде, утвердили очень строгие правила, в частности предусматривающие строгое разделение между евреями и христианами и объявляющие настоящую войну роскоши и стремлению выставлять напоказ свои богатства. Со своей стороны христианские муниципалитеты некоторых городов приравняли «публичных евреев» к публичным женщинам и к неприкасаемым за исключением некоторых обстоятельств и жизненно важных потребностей. По всей Испании не было хуже оскорбления, чем еврей…
Вопреки всему этому некоторые евреи, отошедшие от религии, отказывались от обращения в христианство по причинам, не имеющим ничего общего с вопросами веры. В самом деле, еще не исчезли сильные личности, а недавние
Гораздо больше людей, остававшихся в душе евреями, сохраняли свой статус конверсо; они не могли простить себе этой временной слабости, но надеялись со временем полностью вернуться к иудаизму. В этой ситуации переселение в Северную Африку или Португалию являлось наиболее приемлемым решением, за которое выступали и раввины. Но этот выход из положения не был широко доступен. Экспатриация оставалась под строгим запретом, к тому же это было сомнительное и дорогостоящее предприятие. На нее решались крестившиеся евреи, сохранившие в себе мощную религиозную энергию иудаизма. Прежде всего, и в этом проявлялось историческое переплетение религии и коммерции, они устремлялись туда, где для них существовала благоприятная экономическая коньюнктура с учетом их объективной предрасположенности к международной торговле. Не столь энергичные и процветающие оставались в Испании и передавали дух еврейства от отца к сыну, в то же время принимая крещение от отца к сыну: именно таково было происхождение марранов.
Некоторые события могли усилить решимость и надежды насильно обращенных. Прежде всего следует упомянуть взятие турками Константинополя в 1453 году. В некоторых кругах марранов эта победа «исмаилитов» (потомков сына Авраама Измаила,- прим. ред.), произведшая оглушительное впечатление по всей Европе, была воспринята как предзнаменование близкого падения «Эдома» и неминуемого освобождения Израиля. Одна группа марранов в Валенсии в уверенности, что было явление Мессии на горе близ Босфора, приготовилась к эмиграции в Турцию.
«…Слепые гои не понимают, что после того, как мы находились под их игом, наш Господь сделает так, чтобы мы господствовали над ними, говорила одна из ревностных поборниц этого движения, – Наш Господь обещал нам, что мы отправимся в Турцию. Мы слышали, что скоро будет пришествие Антихриста. Говорят, что Турок – это он и есть; говорят, что он разрушит христианские церкви и сделает там стойла для скотины, что же касается евреев и синагог, то к ним будет самое почтительное отношение…»
Некоторым членам этой группы удалось достичь Константинополя, другие уже собирались к ним присоединиться, когда были арестованы в 1461 году инквизицией Арагона. Из протоколов их допросов становится ясным, что одни из них в первую очередь думали о том, чтобы спастись, тогда как другие искали способа разбогатеть. Одного из обвиняемых спросили на суде, правда ли, что кто-то из его друзей стал евреем (т. е. сделал себе обрезание), на что он ответил: «Нет, но он разбогател». Эти слова были встречены смехом остальных обвиняемых. Другой обвиняемый, которого видели в Венеции и Каире одетым в «еврейские одежды», объяснил, что он сделал это только ради успеха своего предприятия.
Этот могучий коммерческий оптимизм представлял собой лишь одну из составляющих сложного и трудноуловимого образа марранов. Их исповедуемый в тайне иудаизм претерпевал искажения: мания секретности, навязанное им двоедушие приводили их к трагическому разладу. Молитва марранов с синкретическими иудео-христианскими оттенками, обнаруженная в архивах инквизиции, свидетельствует об этих ужасных страданиях: «Господи, я нарушил твою волю из-за своей недостойности и убожества, помимо моего желания меня увлекла моя греховность и измена; твое настоящее милосердие снизошло на меня и было со мной, как с твоим сыном, так посмотри в какую глубокую яму терзаний я попал, из которой
Искажения другого рода состояли в полных злобы и насмешки церемониях «дехристианизации», распространенных в кругах некоторых обращенных. Подобные вещи известны только из архивов инквизиции, так что невозможно отделить в них правду от лжи, иными словами антихристианскую ожесточенность марранов от разнузданных фантазий их палачей, но сама возможность подлинности подобных действий, например, прикладывания распятия к заднему месту, бичевания статуэтки Иисуса и даже ритуальных жертвоприношений – все это свидетельствует об иудаизме, искаженном водой крещения.
По распространенному в среде марранов мнению ничто не подходило лучше к их положению, чем покой монастырей, и многие из них уходили в монахи. Другие отправлялись проявлять свое рвение к папскому двору, чтобы вступить в монашеский или военный орден. Была также категория высокопоставленных марранов со скептическим умонастроением и весьма умеренными убеждениями. Типичным представителем таких людей был государственный деятель и юрист с общепризнанной репутацией Педро де Ла Кабальериа, один из обращенных Тортосы. Он тоже решил засвидетельствовать свою правоверность и истинность своих богословских взглядов, сочинив в 1405 году трактат «Христианское рвение против иудеев, саррацинов и неверных». Это отнюдь не мешало ему при желании соблюдать иудейские законы, при том не столько из религиозных побуждений, сколько из сентиментальности. Правда открылась после его смерти; по архивным данным инквизиции он открылся в письме одному ученому иудею, который задал ему вопрос: «Сеньор, как же вы могли принять христианство будучи столь хорошим знатоком нашего Закона?» И «мессир Петр» ответил: «Глупец, на что я мог рассчитывать с еврейской Торой, разве только на то, чтобы стать раввином. А так, благодаря «этому распятому» (Иисусу) мне оказывают всевозможные почести, я полновластный властелин Сарагосы и весь город дрожит передо мной. Да и кто мне мешает, если я захочу, соблюдать пост в Йом-Кипур или праздновать ваши праздники? Когда я был евреем, я не осмеливался нарушать правила субботы, а теперь я делаю все, что мне заблагорассудится».
Заходя со своим неверием еще дальше, часть обращенных исповедовала агрессивный атеизм. Некоторые из них организовали особое общество, имеются сведения о его существовании в Медина-дель-Кашю в 1460 году. С книгами и «еврейскими писаниями» в руках они разоблачали «тайны прошлого и настоящую сущность Авраама, Иисуса и Магомета и те идеи, которые вдохновляли этих троих самозванцев». Они даже отваживались вербовать новообращенных, которых они учили, что Евангелия были лишь обманом и подделкой и что нет ничего за границами рождения и смерти. Даже с учетом того факта, что атеизм не являлся чем-то совершенно неизвестным в средневековой Европе, это безусловно первое историческое свидетельство об «атеистической секте» в лоне христианства. Как раввины, так и убежденные католики относились к ним с одинаково непримиримой ненавистью.
Перейдем теперь к обращенным, которые через одно или два поколения становились искренними христианами. Само собой, таких тоже было немало. Но в ту эпоху, видимо, не было менее комфортабельного положения, чем у этих новообращенных, искренне исповедовавших христианство. Окруженные со всех сторон подозрениями, что могли они совершить в свое оправдание? Некоторые из них пытались обелить своих еврейских предков; именно в эту эпоху появилась легенда, согласно которой испанские евреи пытались не допустить распятия. Другие старались очернить своих собратьев по обращению: так, жители Старой Кастилии утверждали, что конверсо из Андалусии на самом деле оставались иудеями или были еще хуже, в то время как они сами были добрыми христианами. По справедливости следует отметить, что подобные обвинения вовсе не обязательно говорят об истинности христианской веры тех, кто их выдвигает: речь здесь шла прежде всего о защите групповых интересов, о «борьбе с антисемитизмом» в духе времени.