История Антисемитизма. Эпоха Веры.
Шрифт:
Те, кто знаком с португальскими евреями во Франции, Голландии и Англии, знает, что будучи весьма далеки от того, чтобы, как говорит господин де Вольтер, испытывать «непреодолимую ненависть ко всем народам, которые терпят их», они, напротив, считают себя настолько слившимися с этими народами, что даже рассматривают самих себя как их часть. Их испанское и португальское происхождение стало чисто духовной чертой, в которой самый строгий критик может усмотреть гордость и тщеславие, но отнюдь не скупость и суеверие…»
Эти противопоставления и возражения ассимилированного еврея XVIII века начнут проявляться в бесчисленных вариантах после всеобщей эмансипации евреев, поскольку, опираясь на сходные аргументы, в дальнейшем богатые евреи станут дистанцироваться от бедных, местные евреи
«Разве удивительно, что лишенные всех социальных преимуществ, размножающиеся в соответствии с законами природы и религии, презираемые и унижаемые всеми, часто преследуемые, всегда оскорбляемые, они производят впечатление приниженных и опустившихся, занятых лишь повседневными заботами?… Можно их жалеть, когда они ошибаются, но было бы несправедливо не восхищаться их постоянством, мужеством, верой и бескорыстием, с которыми они отказываются от стольких жизненных соблазнов…»
Этих традиционных евреев официально терпели в Европе только в германских странах, Польше и Италии. Однако они ухитрялись постоянно, во все увеличивающемся количестве проникать во Францию и Англию.
Выше мы рассмотрели условия их существования в Польше. До раздела этой страны в конце XVIII века они практически не менялись. Напротив, на Западе, где уже начали проявляться первые признаки промышленной революции и где разрабатывались идеи, которые должны были потрясти мир, новый политический и социальный климат эпохи был благоприятным для коммерческих и финансовых успехов евреев в силу различных причин, самые заметные из которых восходили к их средневековой специализации одалживания денег под залог. В XVII-XVIII столетиях, когда как гражданские, так и церковные власти сняли средневековый запрет на занятие ростовщичеством христиан, еврейское преимущество в этой области свелось к наследственной специализации и умению. В то же время укрепление власти «абсолютных» монархов, бывших их традиционными союзниками, приоткрыло для них возможности для деятельности в других областях. В самом деле, у властителей «государственные интересы» вытесняют средневековую этику. Параллельно начинает вырисовываться понятие всеобщего интереса, противопоставленного корпоративным интересам прошлого. Мы не имеем возможности проследить здесь в подробностях структурную эволюцию экономического положения евреев, для чего потребовался бы солидный том; отдельные последствия этой эволюции можно еще наблюдать и в наши дни по обе стороны Атлантики. Но учитывая стойкость представлений о врожденной и квазибиологической способности евреев к обогащению и коммерции, нам представляется необходимым высказать несколько соображений, которые будут изложены лишь в схематическом виде.
1. Частично то преимущество, которое евреи имели над своими христианскими конкурентами, вытекало объективно (практически) из их старинной специализации в области одалживания денег под залог. При этом:
а) Обработка залогов требовала решения таких проблем, как их надежное хранение и реализация тех залогов, которые оставались в руках кредитора, что вело к специализации евреев в таких сферах деятельности как реставрация, использование ценных отходов и торговля подержанными товарами. Не следует забывать распространенность подобной торговли до эпохи промышленной революции. Можно заметить, что еще и в наши дни во многих странах евреи играют важную роль в текстильной промышленности, ювелирном деле и торговле подержанными товарами. Все эти занятия исторически восходят к старинному одалживанию денег под залог.
б) По причинам того же порядка, иными словами учитывая разнородность движимого имущества, с которым приходилось иметь дело ростовщикам, евреи в той мере, в какой им разрешалось заниматься коммерцией, предпочитали торговать всеми видами товаров, что являлось предвосхищением современных
в) С финансовой точки зрения ростовщик является всего лишь держателем капитала, предоставляющего кредит клиентам. В результате евреи были пионерами в деле продаж в рассрочку частным лицам. Подобные операции получили распространение среди итальянских евреев уже в XV веке. Эти операции можно также обнаружить в немецких или французских документах XVIII века, что позволяет легко объяснить причины, по которым клиенты оказывали предпочтение евреям.
д) Еще одну причину успеха еврейской торговли составляли применяемые в ней низкие цены, такие цены, которые делали невозможной конкуренцию, что подтверждается бесчисленными совпадающими свидетельствами о том, что в местностях, где евреям разрешалось открывать свои лавки, христианские корпорации чувствовали себя обреченными на разорение. В этой области также проявился профессиональный опыт ростовщичества, который на основе понимания важности быстрой циркуляции денежных средств научил евреев элементарной и в наши дни общепризнанной истине, что быстрый оборот товаров с низкой прибылью, иными словами массовое производство, должно быть выгодно предпринимателю и коммерсанту. Со своей стороны, христианским торговцам потребовалось длительное время для осознания этой первостепенной истины, поскольку они были связаны корпоративными традициями и регламентами, основанными на понятии «справедливой цены», которая на практике предусматривала низкий уровень сбыта, компенсировавшийся высокой нормой прибыли, чтобы каждый член корпорации мог быть уверенным в своем пропитании. Английское двустишие XVII века гласило, что «в вопросах коммерции ошибка голландцев заключается в том, что они мало дают, но много требуют» («In matters of commerce, the fault of the Dutch Is giving too little, and asking too much».). Разумеется, эта пословица применима не только к одним голландцам.
2. Другие причины преимущества еврейского торговца и предпринимателя также вытекают из его средневекового положения, но уже пропущенного сквозь соответствующие чувства и нравы, т. е. относятся к области коллективных межличностных отношений: презрение, проявляемое к евреям, обращение с ними. С этой точки зрения можно констатировать, что существовала настоящая взаимная дополнительность между христианским макрокосмосом и еврейским микрокосмосом.
С еврейской стороны отмечается:
а) Как правило, более скромный образ жизни по сравнению с христианским торговцем, озабоченным необходимостью поддерживать свой или корпоративный престиж. Это означало существенное снижение для еврея накладных расходов, связанных с необходи
мостью содержания себя и своей семьи.
б) Традиционная динамичность, связанная с неустойчивостью политического положения евреев, которая контрастировала с «приятной беззаботностью» христианского предпринимателя; жажда обогащения, вызванная жестоким опытом столетий, поскольку в христианском обществе деньги были единственной защитой евреев; более того, когда это общество начинает обуржуазиваться и старые рамки постепенно исчезают, деньги становятся средством спастись от окружающего презрения и стать, начиная с определенного уровня богатства, значительным лицом, как мы это увидим в дальнейшем.
в) Что касается специфического духа предпринимательства, предполагающего разумное принятие риска, те опасности, к которым евреи привыкли вследствие самого факта ненадежности их положения, предрасполагали их спокойно относиться и к собственно коммерческому риску и смело идти вперед.
д) Вспомним, наконец, связи и международную солидарность евреев, возникшую как следствие гонений и изгнаний. К ним в гораздо большей степени можно применить то, что было сказано о французских протестантах: «Во всех областях преследования и шаткость положения превратили их в особенно гибкое меньшинство и навязали им мобильность, которая хотя и была часто трудно выносимой, оказалась для них невероятно полезной…» (Herbert Luthy, La Banque protestante en France…, Paris, 1959, t. 1, p. 28.).