История авиации 2005 01
Шрифт:
дымил и перешел в пикирование, после чего был потерян из вида. Вирта почти в упор обстрелял другой И-16, но, проскочив мимо цели, не видел, что произошло дальше. Тем временем, перейдя в набор высоты, Илвескорпи заметил штопорящий И-16 и парашют — возможно результат атаки Вирты.
Гибель еще одного летчика 7-го ИАП, лейтенанта Золотарева, содержит ряд непонятных моментов. По свидетельствам некоторых участников боя и согласно журналу боевых действий полка один И-16 протаранил двухмоторный самолет противника, после чего его пилот выпрыгнул на парашюте. Однако, согласно финским данным, «Бленхеймы» из состава LeR 4 в этот день потерь не имели, да и вообще участия в поддержке наступления не принимали, отстаиваясь на аэродромах. Возможно Золотарев (других
Героем дня у финнов стал сержант Пенти Тилли. Добив на пару с лейтенантом Хуганатти подбитый ранее СБ, Тили вместе с остальными летчиками оказался в бою с «ишаками». Один из атакованных им истребителей задымил и с переворотом пошел вниз, по Минским данным упав в районе Кямяря — ейниоки. Уже выйдя из боя, Тилли заметил впереди пару истребителей, приняв их поначалу за «Фоккеры» (истребители имели неубирающееся лыжное шасси). Однако ошибка быстро вскрылась, и Тилли вступил в бой с парой И-16. Один из «ишачков» после точной очереди загорелся и, завалившись на бок, рухнул вниз, второй был обстрелян почти в упор, с дистанции 50–10 м, но в этот момент на «Фоккере» отказали пулеметы, а еще спустя некоторое время на истребителе закончился бензин, и Тилли пришлось вынужденно садиться в районе озера Кярстилянярви. В результате на счет Тилли было записано два И-16, однако если первый из них вполне мог быть самолетом того же Григорьева, то второй, сбитый в районе плёса Носкуа (Носкуонселькя) — т. е. довольно далеко от места боя, к северо-востоку от Вийпури, вряд ли имеет под собой реальные основания. Кроме того, лейтенант Золотарев погиб на И-16 тип 10 (сер. № 1021779), которые, как известно, имели убирающееся лыжное шасси.
Общий счет дня по финским данным только по истребителям составил целых пять сбитых и четыре поврежденных И-16, не считая семи СБ и одного Р-5, против всего одного «Фоккера». Им стал D.XXI борт. FR-111 сержанта Каармы. Летчик пытался посадить подбитый самолет в районе озера Люкюлян, но врезался в лес и разбил свой Фоккер. Сам Каарма получил ранения.
Однако и на советской стороне особого уныния не наблюдалось. В результате боя 7-й ИАП потерял всего два И-16, ещё пара самолётов вернулась с десятком пробоин в каждом. Тем не менее, на фоне семи сбитых истребителей и одного бомбардировщика эти потери выглядели вполне приемлемо. В целом результаты боя были отмечены как положительные, но был отмечен и ряд существенных недостатков, главным из которых было отсутствие взаимодействия в бою, неумение вести бой группой. В качестве недостатка отмечалось также, что во время боя «не учитывали тактику противника: он одну группу держал вверху, а одну внизу, сверху вниз затягивал по одному и внизу бил одиночек». Это замечание в своем отчете о бое сделал старший политрук Диденко, весьма точно подметивший характерные особенности первого крупного воздушного боя с финскими истребителями.
Финны действительно шли к месту боя эшелонировано по высоте, а когда основные группы обоих финских отрядов оказались втянутыми в бой с советскими истребителями, сверху атаковали увлекшихся боем пилотов «ишаков». В этой связи интересно отметить, что первым, ввязавшимся в бой с советскими истребителями на высоте примерно 2000 м, было звено Луукканена, занимавшее нижний эшелон в боевом порядке финских истребителей.
Интересные выводы сделал командир 4- й эскадрильи старший лейтенант Шинкаренко: «Летчики эскадрильи дрались смело, атаковали энергично. Мы еще раз убедились в отличных боевых качествах Й-16, в его преимуществах над «Фоккером-Д-21».
Этот
Петр Покрышев тоже считал, что «надо изменить боевой порядок, составить звенья из двух или трех пар. Нам возражали:
— Тройки испытаны в Испании и на Халхин-Голе. А парами действуют истребители противника, которых мы успешно бьем. Следовательно, наш боевой порядок оправдывает себя, и менять его нет необходимости.
Это был сильный аргумент, с которым приходилось считаться. Спор могла решить только проверка на практике.
Пробуя действовать парами, мы все больше убеждались, что в паре ведущий чувствует себя увереннее, надежнее осуществляется взаимодействие между ведущим и ведомым. Наш опыт был невелик, но, безусловно, интересен. Казалось бы, он должен был привлечь к себе внимание. Но этого не случилось. Опыт не распространился за пределы полка, от него отмахнулись, как от «ненужного» новшества…».
На самом деле к осознанию эффективности действия парами пришли не только в 7- м ИАПе. В ходе боевых действий эту тактику достаточно широко использовали почти во всех истребительных полках, в частности в 25-м и 49-м ИАП. В чем Федор Иванович Шинкаренко был прав, так это в том, что на официальном уровне от этого новшества предпочли просто отмахнуться. Так полковник Парвов в своем отчете после войны утверждал, что наиболее целесообразным строем является звено в квадрате размером 30x30 м, расстояние между звеньями 100–200 м в зависимости от поставленной задачи. Правоту Шинкаренко и других боевых командиров подтвердил лишь опыт Великой Отечественной, оплаченный немалыми жертвами.
Между тем, финское контрнаступление вскоре захлебнулось, и в 16 часов финны получили приказ отходить на исходные позиции, хотя этот приказ лишь подтвердил существующее положение вещей. Ряд понесших тяжелые потери частей начали отход гораздо раньше. Отход противника сопровождался штурмовыми ударами советских истребителей. Так, 2-я эскадрилья 68-го ИАП после сопровождения бомбардировщиков в район в Вийпури в 14:.40 атаковала до батальона пехоты в районе деревни Ойнала. Около 15:30 в общей сложности 12 И-16 из состава 7-го ИАП штурмовали войска противника в районе Уусистта — Хиетанен, а шесть И-15оис — позиции противника рядом с Хатаялахти. А вот летчикам 25-го ИАП не повезло. Несмотря на все старания, ни в одном из вылетов наземного противника они так и не обнаружили.
В целом советские истребители своими активными действиями сорвали замыслы финского командования использовать для поддержки контрнаступления крупные силы ударной авиации. С другой стороны, как и 19 декабря, постоянное патрулирование в воздухе достаточно больших групп истребителей не спасло от тяжелых потерь действующие на фронте бомбардировщики, что вновь продемонстрировало очевидные недостатки в организации прикрытия. В течение дня только 44-й СБАП потерял четыре СБ, ещё один подбитый бомбардировщик сел на своей территории, не вернулись из боевого вылета и два СБ из состава 24-го СБАП.
Хотя воздушные бои с истребителями закончились для финнов достаточно успешно, все же финской стороне пришлось сделать и некоторые не слишком приятные выводы. Совершенно очевидным стал тот факт, что в условиях активной деятельности советских истребителей использование днем самолетов взаимодействия с наземными частями из 1-го авиаполка (LeR 1) приведет к выбиванию последних в кратчайшие сроки. В тот же день было принято решение применять их только в ночное время или в плохих метеоусловиях. Это решение ударило в первую очередь по качеству авиаразведки. Поскольку совсем отказаться от ведения воздушной разведки днем было невозможно, её возложили на экипажи LLv 24.