История Авиации 2005 04
Шрифт:
Несмотря на наличие массы готовых проектов, к их реализации приступить было затруднительно, так как началу лета 1937 г. ВВС всё ещё не могли определиться с номенклатурой бомб для штурмовика и типом оборонительной установки 33*. В конечном итоге, победа в конкурсе досталась КБ П.С.Сухого, подготовившего к испытаниям в начале осени 1937 г. прототип цельнометаллического скоростного одномоторного бомбардировщика СЗ-1 (АНТ-51), оснащённый опытным 1000-сильным мотором М-62. Изюминкой конструкции была чрезвычайно плотная и достаточно продуманная компоновка, благодаря которой бомбоотсек для 400 кг бомб удалось расположить под полом кабины экипажа, что устранило разнос масс по длине фюзеляжа и обеспечило достаточно высокую манёвренность. По своим высотно-скоростным характеристикам АНТ-51 соответствовал английскому «Бэттлу», превосходя большинство других одноклассников и лишь уступая по калибру наступательного стрелкового вооружения
29* Самолётостроение в СССР (1917–1945). Книга I. — М., Издательский отдел ЦАГИ, 1992. С. 190–195.
30* Котельников В. Почтовый штурмовик. Самолёт БШ-1. — Ж-л «АвиаМастер» № 1/04. С.23.
31* Растренин О. Штурмовики Великой Отечественной войны. — М., «Яуза»/«Эксмо», 2008. С.35.
32*В частности, предполагалось, что максимальная скорость одного из принятых на вооружении самолётов будет составлять у земли 350–400 км/ч, и 440–480 км/ч на расчётной высоте, а крейсерская скорость будет 350–380 км/ч, посадочная -100-105 км/ч, практический потолок — 8-10 тыс. м, время набора высоты 5 тыс. м — от 7 до 15 мин, а дальность полёта — 2000 км (в перегрузочном — 4000 км!).
33*Растренин О. Штурмовики Великой Отечественной войны. — М., «Яуза»/«Эксмо», 2008. С.49.
ХАИ-ВВ, разработанный к КБ Харьковского авиационного института поначалу казался очень многообещающей машиной, но из-за затянувшегося процесса переделки в военный вариант и последующих испытаний оказался бесперспективным. Показывавший выдающиеся для своего времени характеристики CP (Р-9) также пришлось снимать с серийного производства из- за неудовлетворительной устойчивости, серьёзно затруднявшей взлёт и посадку.
Однако немедленного запуска в производства новой машины всё-таки не произошло, так как двигатель М-62 в это время ещё находился на этапе доводок, и конца этому процессу пока не просматривалось. В результате было решено модернизировать самолёт под новые более мощные двухрядные звездообразные моторы воздушного охлаждения М-87 и М-88, процесс доводки которых, как тогда казалось, развивался более успешно, а также отработать вариант смешанной конструкцией планера. К сожалению, доводка и этих двигателей также затягивалась, а в результате запуск в серийное производство Су- 2 состоялся только в августе 1939 г.
К этому времени английские специалисты, вопреки мнению Марка Солонина, уже достаточно отчётливо сознавали недостатки своего детища и готовили для серийного производства «Бэттл Mk.II», который должен был получить новейший двигатель «Роллс-Ройс Мерлин III», развивавший на взлётном режиме 880 л.с. и 1440 л.с. — на высоте 1680 м. Максимальная скорость с этим мотором у земли оценивалась в 410–420 км/ч и 460–470 на отметке 1830 м (6000 футов). Новый самолёт всё больше превращался в штурмовик, достаточно сказать, что сначала его хотели вооружить четырьмя крыльевыми пулемётами, потом восемью, а затем начали рассматривать вариант с 12 стволами! При этом масса нормальной бомбовой нагрузки должна была возрасти в два раза (до 908 кг), а в перегрузочном варианте эта модификация могла поднять 1362 кг бомб, для чего разработчики предусмотрели четыре наружных бомбодержателя. Заметно должна была повысится и живучесть самолёта. Однако в металле данный вариант так и не был реализован, так как к указанному сроку серийное производство новой модификации двигателя подготовить не удалось, а когда его выпуск всё-таки начался, то первоочередными потребителями этих моторов стали сборочные линии предприятий, с которых сходили «Спитфайры» и «Харрикейны».
Завершая рассказ о предвоенных одномоторных скоростных бомбардировщиках, хотелось бы отметить, что именно они стали той ступенькой, оперевшись на которую конструкторы смогли создать одномоторные самолёты поля боя Второй Мировой войны — пикирующие бомбардировщики и штурмовики. Да и в развитии двухмоторных скоростных бомбардировщиков их одномоторные старшие братья сыграли вполне определённую роль. Достаточно сказать, что именно с учётом опыта, полученного при разработке Не70, в КБ Эрнста Хейнкеля был создан знаменитый He111 — основной немецкий бомбардировщик первого этапа Второй Мировой войны.
Это сейчас можно похохатывать, критикуя «с умным видом»
«Что же эти дураки не понимали, что скоростные истребители с пушечным вооружением порвут их маленькие одномоторные монопланы, как Тузик грелку?!..»
Да, не понимали. Потому что опыта соответствующего не имели! неоткуда этот самый опыт им было взять!
Во-первых, потому что скоростных истребителей-монопланов в первой половине 30-х годов ещё не было и в помине.
Во-вторых, серийных авиационных пушек тогда тоже не было. Гарантий, что они появятся в ближайшее время на вооружении не было никаких. Они и в зенитном варианте демонстрировали невысокую надёжность, в чём первыми убедились английские и немецкие разработчики этих артсистем.
В-третьих, поражающие характеристики пулемётов обычного калибра по отношению к конструкции самолётов нового типа снизились по сравнению с временами Первой Мировой войны. И это было очевидно для многих специалистов. Вот поэтому и закладывались в проекты лёгких бомбардировщиков большие дальности полёта — конструкторы просто не видели угроз, способных серьёзно ослабить удар проектируемых ими перспективных самолётов, а лишний запас бензина на борту при необходимости почти всегда можно было легко разменять на дополнительные средства поражения.
— Ну, хорошо, — возможно, скажет читатель, — почти убедили. Но как абстрагироваться от потерь, которые понесли английские «Бэттлы» и советские Су-2 в ходе начального этапа войны?
Безусловно, при анализе причин высоких потерь как английских, так и советских бомбардировщиков соответственно в мае 1940 г. и в июне 1941 г. нельзя сбрасывать со счёта просчёты конструкторов. Однако куда большую роль в эти сложные для будущих союзников по антигитлеровской коалиции периоды сыграл фактор внезапности немецкого наступления и, как следствие, неразберихи на всех уровнях командования обороняющихся войск, нередко не имевшего представления о силе и направлении наносимых ударов. Последнее приводило к тому, что задача «остановить наступление противника во чтобы то ни стало» нередко ставилась любым «находящимся под руками» силам без учёта сложившейся обстановки, разведки и возможностей используемых для парирования удара частей и подразделений. Это приводило к тому, что большая часть бомбардировщиков и немногочисленных штурмовиков бросалась в бой поспешно, нередко без прикрытия истребителей, без необходимой подготовки экипажей ударных машин, не имевших даже представления о расположении зенитной артиллерии противника. Последний же, действуя по заранее разработанному плану своевременно вводил в прорыв не только танки и мотопехоту, но и приданные им зенитные средства. При этом средства усиления (та же зенитно-артиллерийская дивизия Пикарта) была выдвинута и сосредоточена в районе переправ через Маас ещё когда они строились. Кроме того, действовавшие в полосе главного удара Группы армий «Б» части истребительной авиации Люфтваффе уже имели заранее разработанный план по прикрытию строящихся переправ, в котором были задействованы в общей сложности до половины всех имевшихся в составе 2-го Воздушного флота истребителей Bf109E! Понятно, что в этих условиях даже экипажам современных самолётов было бы очень трудно выполнить поставленную задачу. Практически по аналогичному сценарию развивались события и в ходе реализации плана операции «Барбаросса» летом 41-го…
Годом ранее судьбу английских «Бэттлов» разделили их польские одноклассники «Караси». Несмотря на более высокую активную и пассивную защиту, они не смогли противостоять немецким Bf109.