История Азерота
Шрифт:
— Мозги! Нам нужны мозги! — выли в клетках жуткие серокожие существа, лишь в первом приближении напоминающие людей. Они скакали по периметру, бились о прутья и требовали специфического угощения.
Анубарак, скептически сжав жвалы и сложив переднюю пару членистых лап, поглядывал фасетчатыми глазами на несколько оторопевшего Кел-Тузеда.
— Действительно впечатляет, — пробормотал маг. — Куда до них моему виварию... А чего это они мозгов просят? Своих, что ли, нет?
— Не обращай внимания, — защелкал Анубарак. — Просто им вчера набросали рыбьих голов. А так они едят что угодно — и селедку, и отруби, и говяжьи бифштексы.
Зомби
— Говьяжьи бифште-е-ексы! — завыл один, и другие тут же подхватили новый клич: «Бифштексы! Нам нужны говяжьи бифштексы! И бутылочку не выбрасывайте».
— Фс-с-с... Сожрут и бифштекс, — кивнул бывший предводитель пауков. — Вот только кто же им даст. Размечтались!
— А взглянуть на них поближе можно?
— Не советую, м-з-з, не советую. Съедят.
Некоторое время Кел-Тузед с любопытством разглядывал прыгающих зомби. Кое-где на клетках он заметил следы спешного ремонта: «Похоже, после смерти эти существа здорово окрепли физически».
— Ну хорошо, мой хитиновый друг. А как происходит процесс зомбификации? — наконец спросил он. — Тушка какой давности и целости годится для дела?
Анубарак защелкал и затрещал, покачиваясь на тонких лапках. Отсмеявшись, он повернулся к магу, и в свистящем голосе паука послышались иронические нотки:
— Хш-ш-ш-ш, наивный даларанец. Оживить человека, умершего своей смертью, — целая проблема, и наш хозяин обычно такими вещами не морочит себе шлем.
— Так отчего же умерли они все? — спросил Нер-Зул.
— Болели долго, — сказал паук и направился в следующий зал. — Иди за мной!
И волшебник снова вспомнил о своих ледащих хомяках.
В последнем зале стояла тишина. В клетке с толстыми прутьями, усыпанными шипами, сидел, привалившись к стене, немолодой крестьянин, и было ему нехорошо. Рядом с клеткой висела табличка с надписью: «Падопытный екземпляр номир восим. Имя — Алгер Нон. Заражон вирусом «Тиран». Енкубационный периуд двацать часов. Фульминантная форма». Почерк выглядел так, словно писал паук левой задней ногой.
Человека, сидящего в клетке, била дрожь. Он не замечал ни мага, ни паука. Через несколько минут он в последний раз дернулся и затих, свалившись на пол, — из-под его головы растекалась зеленоватая жидкость, в которой действовали белые мелкокалиберные черви. Волшебник захотел заговорить, но паук, быстро сложив лапки в форме буквы «Т», приказал ему замолчать.
Еще немного постояли в тишине, и вдруг тело в клетке задергалось. Посеревшие руки скребли каменный пол, голова билась об стену. Медленно и неуверенно подбирая под себя ноги, кадавр поднимался с пола. Подобно жонглеру, вращающему десять тарелок, подобно человеку, настраивающему арфу по инструкции, переведенной с эльфийского на гномий орочьим свинопасом, — словом, как человек, впервые узнавший, что значит управлять каждой мышцей своего тела, Алгер Нон на нетвердых ногах сделал пару шагов в сторону чана с отрубями.
Кадавр жрал. Он зачерпывал лапами отруби из чана и отправлял их в рот.
— Они всегда изволят кушать после воскрешения, — трещал Анубарак. — Неудовлетворены, так сказать, желудочно. Ничего удивительного — нашу звездную чуму, чудо генной инженерии далеких планет, непросто пережить... то есть, конечно, не пережить, а
— Я очень польщен тем, что выбор твоего хозяина пал на меня, — отвечал Кел-Тузед, тщательно выбирая слова и нащупывая в кармане магическое кольцо, которое припас на всякий случай. — И думаю, что я просто не заслужил такой чести. Нет, правда, меня все здесь очень впечатлило, но... но я устал, и я ухожу. Простите, если сможете, за то, что отнял у вас столько времени. С прискорбием должен сказать, что мне пора. Только вы меня и видели! Прощайте!
Повинуясь сигналу, надетое на палец кольцо разрядилось и трансгрессировало мага на несколько миль от пирамидальной крепости Наксрамас. Оставшись в одиночестве, паук Анубарак почесал голову хитиновой лапой и сказал:
— Хозяин, я проспорил тебе щелбан. И откуда ты все заранее знаешь?
— Потому что я великий и ужасный комбинатор, а ты — тупое насекомое.
Дрожа от холода на пронизывающем ветру Нортренда, Кел-Тузед опустился на колени, погрузил руки в сугроб и начал растирать снегом лицо. Волшебника тошнило.
«Елки-иголки! Я всего лишь хотел знаний! Я хотел открыть тайны Вселенной, не корысти ради, а токмо... А этот Нер-Зул, который меня сюда заманил, — он не ученый, а какой-то маньяк. Он хуже маньяка! Те хотя бы просто убивают людей, а этот некромант, убив, заставляет мертвецов служить в своей армии! Армия... Так вот для чего были все эти склады и лаборатории! Это не фундаментальные исследования. Это подготовка к войне!»
— Нет, я в этом не участвую, — пробормотал Кел-Тузед, закрыв глаза.
«Уже передумал?» — прошептал ветер.
— Кто здесь?!
В воздухе материализовались призраки, вестники смерти и несчастий. Они обступили волшебника сгустками тьмы, и лишь глаза их насмешливо горели желтым неугасимым огнем.
— Наивный, наивный даларанец, — тихо прошелестел один из призраков. — Ты думал, что сможешь уйти от нашего хозяина после всего, что тебе дали увидеть?
— Была такая мысль, а что? — кисло произнес маг. — Мне ничего от вас не нужно. Оставьте меня в покое, большие серые пятна. Я вас боюсь.
— Ты теперь наш, — продолжало привидение. — Куда ты пойдешь теперь? Кто тебе поверит? Предложение остается в силе — либо ты с нами, либо ты опять же с нами, но уже посмертно.
— Я подозреваю, это предложение, от которого невозможно отказаться?
Призраки промолчали.
«Быть героем почетно, — лихорадочно размышлял Кел-Тузед. — Но живым быть тоже неплохо. Своей смертью я не принесу никому пользы, а если я соглашусь, некромант научит меня своим трюкам. Тогда у меня появится шанс втереться в доверие, достичь тех же высот и даже превзойти некроманта. А потом я подловлю момент, когда он будет смотреть в другую сторону, и посохом ка-ак...»