История бастарда
Шрифт:
– В пузо цель!
– кричал Ом.
Арбалетчики, сперва пытавшиеся поразить голову глоухта, взяли ниже. Чешуйки на брюхе змея были мельче и мягче, поэтому болты причинили твари боль, однако, не смогли заставить отступить. Я прошептал активирующую фразу и отпустил шар, про себя надеясь, что глоухт сдуру проглотит его, приняв за еду. Но змей, как видно, был не таким уж безмозглым, и вовремя ощутил исходившую от шара опасность. Он резко прянул назад, уворачиваясь, и опустился на землю, пытаясь уползти от заклятия. Поисковые чары сработали, но не совсем так, как мне хотелось, и сгусток пламени врезался в хвост глоухта. Тот заревел. Понимаю, сейчас многие недоверчиво усмехнутся и, возможно, даже покрутят пальцем у виска: змеи не могут реветь. Так вот: на Южном континенте могут! Во всяком случае, такие вот огромные. В его вопле слились яростное шипение, царапающий душу скрежет и рычание
– Вот это вы, ребята, колданули!
– раздался среди всеобщего молчания голос Зарайи.
– Ничего себе у нас маги!
– Мы уж думали - все, каюк нам пришел, - поддержал его изрядно помятый Сайм.
– Да, пообедал бы нами глоухт, - буркнул Хамар, болезненно морщась и растирая ушибленную грудь.
– Не, он за раз больше троих не съедает, - со знанием дела поправил его Зарайя.
– Нажрется и спит потом недели две, переваривает.
– Смотрите!
– воскликнул Йок.
Туша глоухта растрескалась и рассыпалась кусками, напоминающими обрывки пергамента, оставив на земле обугленный труп Миха.
Не стану утомлять вас подробностями похорон, скажу лишь одно: я начинал казаться сам себе могильщиком. Лейтенант-могильщик. И угрызался из-за того, что моя рота несет потери. Плохой из меня командир. Еще не давал покоя вопрос: кто? Выходит, в роте имеется еще один маг, к тому же Темный. То, что он не спешил открывать свои способности, удивления не вызывало: это ведь Незаконная магия, а не безобидное гадание на кофейной гуще. С другой стороны, мы находимся на диких землях Южного континента. Здесь нет ни Имперских псов, ни дознавателей Совета. Кого бояться? Не думаю, что кто-нибудь из воинов по возвращении в Галатон побежит доносить об использовании сил Мрака. Кстати, если такое случится, то и мне не поздоровится. Я не имею ни лицензии, ни даже самой низкой степени. За одно это можно загреметь в Счастливое местечко лет на десять. Что уж говорить о Темных заклятиях, одно из которых я с блеском продемонстрировал на корабле. Сегодняшнюю волшбу тоже приписали мне, а если к этому прибавить еще и незаконное хранение паурония… Колесование, не меньше. Но все же: кто? Я тщательно восстановил в памяти момент, в который ощутил Обратную тягу. Всех, конечно, я видеть не мог, такая была каша. Дрианн отпадает, он-то находился совсем рядом. И уж мне точно известно: мальчишка слабоват, у него не хватило бы сил дотянуться до Темного источника. Что-то слишком много в последнее время развелось обращений ко Мраку: то я сам непонятно как творил Луг знает что, то вот теперь еще кто-то подозрительно талантливый объявился…
Бездна, как тут поймешь? Сто три человека сбиты в одну плотную кучу. А ведь это мог быть кто угодно, любой из солдат или капралов. И все же Лютый вызывал наибольшие подозрения. Да, в правой руке у него был арбалет. Мог ли он сплести заклятие одной рукой? Если сильный Темный маг, то, как говорится,
За раздумьями я не сразу заметил, что ливень прекратился, сменившись мелкой моросью. Вернее, мы вышли из-под него. Оглянувшись, я увидел, что где-то в майле позади воздух все так же затянут серой пеленой дождя. Неисчерпаемы чудеса Южного континента.
На привале я скинул мешок и щит на землю, а сам отправился на поиски Ома. Как всегда, Лютый расположился в некотором отдалении от всех, он прихлебывал из фляги воду и пальцами пытался разодрать склеенные грязью и дождем волосы. При моем появлении он поднял голову и спокойно посмотрел мне в глаза. Синяки благодаря мази дяди Ге почти сошли с белокожего лица, оставив только слабые желтоватые следы. В который раз удивившись светлому оттенку его радужки, я прямо спросил:
– Капрал, это ваша работа?
Казалось, он удивился:
– Вы о чем, лейтенант?
– Я спрашиваю, это вы использовали Темные чары против глоухта?
– Так они были Темными, - протянул Лютый.
– Но я думал, что это вы…
– Признайтесь, Ом, - настаивал я.
– Клянусь не выдавать вас.
Вдруг в глазах капрала полыхнуло белое бешенство. Медленно, отрубая каждое слово, он произнес:
– Я. Не. Умею. Колдовать!
Не поняв, что именно его так разозлило, и потому ничуть не поверив, я рыкнул:
– Ну и напрасно!
– развернулся и, не дожидаясь ответа, ушел.
Тонкий ледок перемирия, сковавший было бурный поток нашей взаимной неприязни, с треском разрушился. У меня опять появился враг, и если это именно он умеет творить Темные заклятия… Дальше я додумывать не стал, не хотелось.
– Я считаю, это был Йок, - заявил Дрианн, когда я попытался выяснить, не видел ли он чего.
– Солдаты говорили, капрал Мелли родом из Журжени, а там магия Мрака разрешена.
Йок - и Журжень? Сомнительно. Парень высок, зеленоглаз и русоволос, судя по щетине, за время похода проклюнувшейся на его бритой голове. Журженьцы же все маленькие, желтокожие, а волосы у них смоляные, даже с вороным отливом. И черты лица не те.
– Я видел, как он рукой взмахнул, - настаивал мальчишка.
Я не сделал попытки допросить Йока, из опасения нарваться на новую гневную отповедь. Все равно доказательств никаких.
– А может, Зарайя, - подлил старки в огонь маг.
– Он ведь на Южном континенте раз двадцать бывал. Вдруг стал поклоняться какому-нибудь из демонов? А там и до Темной магии недалеко. Книжки почитал - и вперед.
Да, и такое может быть…
После привала, шагая с ротой по сырой равнине, я немного успокоился. В самом деле, гадать бессмысленно. Нельзя же подозревать в каждом из своих товарищей предателя. Да, собственно, почему именно предателя? Ведь кто бы он ни был, его заклятие спасло всем жизнь. Я вот, например, тоже иной раз выдаю Темную волшбу, хотя и не нарочно… Махнув рукой, я прислушался к голосу Давина Хрола, который, внезапно разговорившись, что было ему совсем несвойственно, рассказывал:
– Я этих Темных чар с детства навидался! Бабка у меня ведьма была, да примет Луг ее душу в Счастливых долинах. Хотя это вряд ли.
– Магесса?
– переспросил кто-то.
– Какая еще магесса! Говорю же: ведьма!
– А чем ведьма от магессы отличается?
– Тем, что занимается Незаконной волшбой. Так вот, слушайте. Помню, я маленький был, а бабка, значит, нестарая еще. Красивая была, зараза! Хоть и за сорок уже, а все как молодуха: коса черная, ни одной сединки, лицо гладкое, а глаз так и горит! Мужики, конечно, заглядывались, но - ни-ни, боялись ее очень. А дед ревновал, он злой вообще был. Напился как-то яблочной старки, и ну бабку по дому гонять! "Я, - кричит, - прибью тебя, изменщицу! Не бывать, - кричит, - чтобы у Тимина Хрола рога выросли!" А сам вожжой ее охаживает. "Ах, так, - это бабка-то говорит, - получай, что заслужил!" И давай фиги крутить да пришептывать. Дед вскорости угомонился, и на боковую. А утром встал - батюшки!
– на голове-то рожки пробиваются!
Последние слова Давина утонули в громовом хохоте солдат. Выждав, пока они просмеются, Хрол продолжил:
– Он к бабке: что ты, мол, такая-сякая, сделала! Убери сей же час! А она ему: "Козлу козлиное украшение!"
Солдаты опять покатились со смеху, потом Кар переспросил:
– А что, рога и правда козлиные были?
– Истинно, - ответил капрал.
– Так и ходил дед наш на мельницу, он мельником был. Потом уж сообразил: пришел к бабке, серьги золотые подарил, да на колени упал: "Прости, мать, неразумного! Больше не повторится!" Та его этак в лоб, между рогов, поцеловала, шепнула что-то, и говорит: "Ступай, любезный муженек, спать. Утро вечера мудренее!" Послушался ее дед, а наутро рога отвалились.