История бриттов. Жизнь Мерлина.
Шрифт:
146. Возвращаясь на родину и бороздя водную хлябь, они стали досадовать на заключенные перед тем договоры, и, повернув паруса, возвратились в Британию, и пристали к Тотонезскому берегу. Высадившись на сушу, они опустошают всю область вплоть до Сабрины, поражая жителей смертельными ранами. Затем они устремляются к Бадону и облагают осадою названный город. Когда королю стало об этом известно, потрясенный сверх всякой меры их вероломством, он приказывает устроить суд над оставленными ими заложниками и незамедлительно их повесить. Он прерывает поход, цель которого состояла в усмирении скоттов и пиктов, и торопится освободить от осады названный город, терзаясь одновременно мучительным беспокойством, так как покинул в городе Алклуд настигнутого болезнью Хоела, своего племянника. Войдя затем в сомерсетскую область [ 320]и увидев с недалекого расстояния картину осады, он произнес следующие слова: "Так как бесчестнейшие и богомерзкие саксы нарушили верность своему слову, я намерен, храня верность моему Господу, сегодня же отомстить им за кровь моих соотечественников. Вооружайтесь, мужи, вооружайтесь и давайте отважно сразимся с ними,
147. После того как он это сказал, святой Дубриций, архиепископ Города Легионов, взойдя на вершину одной горы, во весь голос воскликнул: "Прославленные мужи христианского исповедания, да живет в вас неизбывная скорбь о вашей родине и ваших согражданах, которых язычники предательски истребляют, и да будут они вам вечным укором, если вы не поторопитесь их защитить. Деритесь за родину вашу и претерпите за нее самую смерть, буде она вас настигнет. Ведь она — победа души и ее исцеление. Кто приемлет смерть за братьев своих, тот отдает себя Богу живою жертвою и не колеблется последовать за Христом, который удостоил положить душу свою за братьев своих. Итак, если в этом сражении смерть похитит кого-либо из вас, да будет она для него, если он не устрашится ее принять, как подобает, искуплением и прощением всех неправедных поступков его".
Воодушевленные напутственным словом святого мужа, все торопятся вооружиться и последовать его наставлениям. Сам Артур, облаченный в достойную столь могущественного короля кольчугу, надевает на голову золотой шлем с изваянным на нем драконом, на плечи вешает щит, именуемый Придвеном, с изображенным на нем ликом Богоматери Девы Марии, который постоянно его призывал ни на мгновение не забывать о ней. Еще он препоясывает себя Калибурном, отличным мечом, изготовленным на острове Аваллона [321] , и берет в десницу свою копье, которое называлось Рон-копье это было длинным и широким, удобным в схватках.
321
… препоясывает себя Калибурном, отличным мечом, изготовленным на острове Аваллона… — В современной Гальфриду литературе мечи (а также копья, щиты и пр.) прославленных воинов часто имели собственные имена; можно вспомнить Дюрандаль-меч Роланда. Название меча Артура-Калибурн-образовано, возможно, от греческо-латинского слова "chalybs" ("сталь"). Об острове Аваллона см. примеч. 2 к гл. 178.
Затем, распределив свои силы, он отважно напал на саксов, расставленных по их обыкновению клиньями. Те весь день мужественно сопротивлялись, в свою очередь кидаясь на бриттов. Наконец, когда солнце стало склоняться к закату, они занимают гору, рассчитывая на нее, как на крепость. Понадеявшись на свою многочисленность, они поверили, что им достаточно горы самой по себе. Но после того, как солнце принесло с собой новый день, Артур во главе своего войска поднялся на вершину занятой врагами горы, потеряв во время подъема многих своих. Ибо саксы, сбегая сверху, с большей легкостью наносили раны, ведь на спуске их бег был стремительней, чем у бриттов, взбиравшихся наверх. Однако бритты, с величайшим трудом завладев вершиной, немедленно начинают рубиться с врагами. Те грудью встречают удары и бьются изо всех сил, чтобы выстоять. По миновании значительной части дня Артур, раздосадованный, что его воины, достигнув стольких успехов, все еще не одержали победы, обнажает свой меч Калибурн и, воззвав к Деве Марии, врывается в густые ряды врагов. Кого бы он ни настиг, того, призывая Бога на помощь, он с одного удара поражал насмерть. И он не успокоился до тех пор, пока единолично не уничтожил мечом Калибурном четырехсот семидесяти неприятельских воинов. Будучи свидетелями деяний своего короля, бритты сомкнутыми рядами кидаются следом за ним, повсюду опрокидывая врагов. Там пали Кольгрим, его брат Бальдульф и еще многие тысячи из их войска. А Хельдрик, узнав о разгроме своих соратников, тут же вместе со всеми прочими ударился в бегство.
148. Одержав решительную победу, король приказал правителю Корнубии Кадору преследовать Хельдрика, а сам поспешил двинуться на Альбанию. Ведь его оповестили о том, что скотты и пикты осадили Хоеля в городе Алклуде, где того, как я сказал выше, оставили тяжело больным. По этой причине он торопился ему на выручку, опасаясь, как бы иноземцы не захватили город. А правитель Корнубии во главе десяти тысяч воинов не стал преследовать обратившихся в бегство саксов, но решил сначала стремительным нападением захватить их корабли, чтобы воспрепятствовать им укрыться на них. Овладев ими, он поместил на этих судах своих лучших воинов, дабы те не допустили на них язычников. Вслед за тем он торопится настигнуть врагов, неотступно идет за ними и, выполняя приказ Артура, беспощадно их истребляет. Те, кто совсем недавно пылали прирожденною яростью, пав духом и трусливо уповая найти спасение в бегстве, забираются порой в глушь лесов или пещеры на склонах гор, лишь бы было где продлить себе жизнь. Наконец, так как надежного убежища для них не нашлось, они перебираются беспорядочною толпой на остров Танет. Но правитель Корнубии их не оставляет в покое и там, по своему обыкновению, расправляясь с ними, и не успокаивается до тех пор, пока после гибели Хельдрика не принудил всех к безоговорочной сдаче и не взял заложников.
149. По заключении мира он направился в Алклуд, уже освобожденный Артуром от осады. Затем он повел свое войско к Мурейфе [322] , где находились в окружении скотты и пикты, которые, в третий раз выступив против короля и его племянника, были отброшены вплоть до названной области. Добравшись до озера Лумоной [ 322а] , они в поисках безопасных пристанищ заняли разбросанные на нем острова. Это озеро, на котором лежит шестьдесят островов,
322
Морейфа– местность на севере Шотландии (ныне-графство Мори)
150. По завершении этих деяний Хоел приступает к обозрению упомянутого озера и дивится тому, что здесь такое множество рек, островов, скал и орлиных гнезд. И хотя все это, на его взгляд, было истинным чудом, подошедший Артур сообщил ему о еще более поразительном озерке в том же краю. Оно находилось поблизости и было шириной в двадцать стоп при такой же длине и в пять стоп глубиною. На всем его равностороннем пространстве то ли благодаря ухищрениям человека, то ли по воле природы лишь в его четырех углах водятся четыре породы рыб, причем все они держатся своего угла и никогда не заплывают в другой.
Существует еще одно озеро на землях валлийцев вблизи Сабрины, которое местные жители называют Линлигван [ 323]. Сообщаясь с морем, оно, словно бездна, поглощает во время прилива морские воды, но никогда не переполняется до того, чтобы выйти из берегов. С началом отлива оно как бы горой изрыгает из себя поглощенные приливные воды, которыми заливает и покрывает свои берега. Между прочим, если обитатели всей этой области станут к нему лицом и на кого-нибудь из них попадут брызги волн, тому никогда или почти никогда не удается избегнуть поглощения озером; если же ты повернешься к нему спиною, не опасно и вымокнуть, стоя у самого берега.
151. Даровав прощение скоттам, король отправился в Эборак, намереваясь провести там праздники Рождества Господа нашего. Вступив в город и узрев осквернение и разорение его святых храмов, он глубоко опечалился. По изгнании присноблаженного Самсона архиепископа и прочих святых мужей веры христианской, в полусожженных церквах богослужение больше не отправлялось: настолько возобладало безумие язычников. И вот, созвав духовенство и жителей города, Артур назначил Пирама, своего исповедника, тамошним архиепископом. Пирам отстроил все до единой разрушенные до основания церкви, и туда начинают стекаться толпами мужчины и женщины. Знатных, бежавших от произвола саксов он восстановил в унаследованных от предков почетных званиях и должностях.
152. Были там три брата королевского рода, а именно Лот, Уриан и Ангусель, которые до вторжения саксов управляли тремя областями этой страны. Желая одарить их подобно прочим правами предков, Артур возвратил Ангуселю королевскую власть над скоттами, а брату его Уриану вручил бразды правления над мурефейцами; Лота же, еще во времена Аврелия Амброзия, взявшего в жены его, Артура, сестру, которая родила ему Вальвания и Модреда [324] , он снова поставил наместником Аодонезии и других земель, коими тот правил прежде. Наконец, приведя весь край в подобающее ему прежнее состояние, Артур сочетался браком с Геневерой [325] , происходившей из знатного римского рода, выросшей во дворце наместника Кадора и превосходившей своей красотой всех женщин острова.
324
… сестру, которая родила ему Вальвания и Модреда… — Сестра Артура-Анна. О ее замужестве см. гл. 139 и примеч. 1 к гл. 139. Вальваний-в "артуровской" литературе-Гавейн, один из самых прославленных рыцарей Круглого Стола. Этот персонаж (вернее, его прототип) издавна существовал в кельтской мифологии и в фольклоре. Модред, племянник Артура (по другой версии-его сын от кровосмесительной связи с собственной сводной сестрой Моргаузой), сыграет в дальнейшем мрачную роль предателя, негедяя и убийцы Артура (гл. 164, 176–179, 191). Таким он и останется во всей средневековой "артуровской" литературе.
325
… сочетался браком с Геневерой… — Геневера (по-валлийски Gwenhwyfar, что означает "Белый призрак") занимает важное место в артуровской традиции. Мотив супружеской неверности Геневеры (гл. 176, 177) был опоэтизирован и превратился в историю любви Геневеры и Ланселота Озерного-славнейшего из рыцарей Круглого Стола. Их любовь принесла гибель им обоим и всей Логрии-королевству Артура. Однако Ланселот в рыцарских романах остается благородным и доблестным рыцарем.