История царствования императора Александра I и России в его время. т.4. (1869)

Богданович

отличіе в сраженіи при ПрейсишъЭйлау, из генерал-маіоров в генерал-

лейтенанты). На следующій день по вступленіи в Париж, Барклай де-Толли, по

болезни Блюхера, был назначен главнокомандующим Силезской арміи (8).

*) Император Александр, не желая оскорбить гораздо старшаго в чине н удостоеннаіо его особенным бдаговоленіем,

полнаго генерала графа Аракчеева, хотел произнеси» его в фельдмаршалы одновременно с Барклаем де-Толли;но

Аракчееп. никогда

не Сывшій ни в одномъсраженіи, при всем своеы честолюбіи, сознал себя недостойным такой награды и

отклоннл Государя от его шшеренія. Этот факт, уиоыинаемыіі Аракчесвым, въего автобіографін, показивает, что тогда он

уже пользовался в высокой степенп милостью и доверіе.м Императора Александра.

83

514

Французскій сенат, послушное орудіе произвола Наполеонова, оказался столь-же

раболепным орудіем его низверженія. На другой день по вступленіи Союзников в

Парыж, 20 марта (1 апреля), Талейран, в качестве вице-президента, созвал

сенаторов в чрезвычайное собраніе: из полнаго числа их, ста сорока, явилось

только шестьдесять три. Совещаніе было открыто речью Талейрана, в которой он

предложил образовать временное правительство. Сенат, одобрив это

предложеніе, постановил составить временное правительство из пяти членов,

именно: Талейрана. сенаторов Бернонвиля и Жокура, герцога Дальберга и

бывшаго члена учредительнаго СОбранІЯ (Assembl'ee Constituante) Монтескю.

Тогда-же последовали постановленія: во 1-х, что Сенат и Законодательный

Корпус будут объявлены, на основаніи предполагаемой конституціи,

непременными; во 2-х, что войска и все отставные сохранят чины, знаки отличія и

получаемое или содержаніе; в 3-х, что государственный долг будет признанъ; в 4-

х, что проданныя государственныя имущества останутся неотъемлемою

собственностью своих настоящих владельцевъ; в 5-х. что никто не будет

преследуем за свои прежнія политическія действія, и в 6-х, что будет объявлена

свобода вероисповеданія, а равно и свобода печати (9). Вслед за тем было

учреждено, для управленія текущими делами, министерство (10).

21 марта (2 апреля), сенат объявил Наполеона и всех лиц его семейства

лишенными права на престол Франціи. Император Александр, приняв сенат,

представленный ем) Талейраном, сказал: „Человек, называвшій себя моим

союзником. несправедливо вторгнулся в мои владенія.

515

Я вел войну с ним, а не с Франціей. Я друг Французов. Настоящій поступок ваш

усугубляет эти чувства. Справедливость и благоразуміе требуют дать Франціи

учрежденія прочныя и свободный, сообразныя современному нросвещенію.

Союзники мои и я сам будем покровительствовать

независимость ваших

совещаній". Затем, остановись на минуту, Государь продолжал: „В доказательство

моего желанія заключить с вашим народом постоянный союз, возвращаю всех

французских пленных находящихся в Россіи. Временное правительство уже

просило о томъ; уступаю их сенату, в уваженіе сделаннаго им сегодня

постановленія" (п)-

В тот-же день, еще утром, Коленку р, испросив дозволеніе представиться

Императору Александру, покушался склонить его в пользу Наполеона. Государь

принял благосклонно сановника, оставшагося преданным и в невзгоде своему

властителю, но пребыл непоколебим в намереніи— не мириться с Наполеоном. „Я

не питаю никакой ненависти к Наполеону—сказал Александр. —Он несчастен, и

этого довольно, чтобы я позабыл зло, сделанное им Россіи. Но Франція, Европа,

имеют нужду в мире и не могут пользоваться им при Наполеоне. Пусть он

требует, чтб пожелает, собственно для себя. Еслибы он согласился удалиться в

мои владенія, то нашелъбы там щедрое, и, что еще лучше, радушное

гостепріимство. Мы дали-бы великій пример свету, я—предложив. а Наполеонъ—

приняв это убежище. Но мы не можем с ним вести переговоров ни о чем, кроме

его отреченія". Напрасно Коленкур старался узнать—мог-ли надеяться Наполеон,

по крайней мере. сохранить престол для сво-

33*

516

его сына. Государь, не дав ему прямаго ответа, цродолжал: „Оставим все это и

займемся устройством личной судьбы Наполеона". На вопрос Коленкура, не

дадут-ли Наполеону Тоскану, Государь отвечал: „Конечно, Тоскана мало значить в

сравненіи с Французскою Имперіею, но как вы могли подумать, чтобы Союзники, и

в особенности Австрійцы. оставили Наполеона на материке Европы?" — „А

Парма, Лукка?" — „Нет! Нет! На материи—ничего! Остров — пожалуй ! Быть-

может Корсику".—„Но Корсика принадлежит Франціи, и Наполеон не может

принять ее"'.—„Ну, так остров Эльбу—сказал Государь, но только поезжайте

поскорее и побудите его покориться необходимости. Для него будет сделано все.

что только возможно. Я воздам должное человеку великому и несчастному" (12).

Наполеон, между тем. собрав свою армію в окрестностях Фонтенебло, деятельно

занимался переформированіем войск, которых число однакоже не превышало

тридцати шести тысяч человекъ; войска Мармона стояли, в виде авангарда, на

реке Эссонне. Возвращеніе Коленкура в Фонтенебло, отняв у Наполеона

последнюю надежду войти в соглашеніе с Союзниками, утвердило его в намереніи