История частной жизни. Том 4: от Великой французской революции до I Мировой войны
Шрифт:
<…>
И пошатнулся дом, скользя неторопливо
В пучину невозвратных лет,
И двери заперты, и двор порос крапивой,
И прежней жизни канул след!.. [107]
Для Ламартина в поэме «Виноградник и дом» (1857) время убивает счастье, от которого трепетали даже камни.
Тем не менее счастье может продолжать жить в памяти, и в таком случае прошедшее несовершенное служит для сохранения счастливых воспоминаний, которые согревают настоящее. Настоящее время становится не только возможным для жизни, но, подпитываемое памятью, оно делает эту жизнь лучше, в нить времен вплетаются счастливые моменты бытия
107
Перевод Е. Баевской.
В этой перспективе дети вдвойне важны. Надо стремиться к тому, чтобы они были счастливы, чтобы они сохранили счастливые воспоминания. Чудесные воспоминания о детстве облагораживают и обогащают.
Повседневная жизнь, большей частью весьма банальная, приобретает огромную важность, если мелочи, из которых она состояла, превращаются в сентиментальные ритуалы. Именно поэтому хозяйка дома, которая собирала всю семью за столом в определенное время, ассоциируется со счастьем: этот ритуал отмеряет ритм частной жизни и создает иллюзию ее неизменности.
В буржуазной среде повторение — это не рутина. Повторение создает ритуал, а ритуал придает моменту важность: сначала его ждут, к нему готовятся; потом его обсуждают и обдумывают. В ожидании моментов, которые размечают день, есть особое удовольствие. Ритуализация придает оттенок счастья событиям, которым предстоит стать воспоминаниями.
Свидетельства текущего времени
Собранные в течение жизни сувениры бережно хранятся. Супруга Альфонса Доде называет «женской хронологией» коллекции разных реликвий: одна собирает перчатки, другая — образцы всех тканей, из которых были сшиты ее платья. Собираются также разные записи — прозаические и поэтические строки, наброски рисунков, которыми дамы и девушки украшали альбомы.
Изобретение в 1836 году фотографии {сокращение «фото» появилось лишь в 1876-м) и ее бурное развитие начиная с 1850-х годов послужило поводом к созданию новых альбомов. Портрет, написанный маслом, создан для вечности, он вне времени; фотографии запечатлевают миг. С одной стороны, фотографии — это самые любимые сувениры. С другой — по сериям фотографий в альбомах можно проследить ход времени, взросление ребенка, эволюцию семьи — все эти свадьбы, рождения и крестины.
Каролина Шотар–Льоре, которая изучала архивы семьи Буало, обнаружила три альбома с приблизительно сорока отпечатками, сделанными между i860 и 1890 годами. Фотографии были присланы членам этой семьи их многочисленными корреспондентами. Во многих письмах кузены и кузины Марии Б. сообщают, что вскоре пришлют свои фотографии и фотографии родственников. Так, мы видим одну и ту же особу во младенчестве во время крестин, потом в семилетием возрасте, в отрочестве, в момент бракосочетания, окруженную детьми, наконец, одинокую, накануне старости. Подобная практика создает «конкретное свидетельство масштабов семейных отношений». Мария Б., в свою очередь, по случаю свадьбы своих дочерей в 1901 году рассылает фотографии этого события всей родне. Начиная с 1910 года фотография становится обычным делом: в период между 1911 и 1914 годами Эжен, супруг Марии, наснимал целых шестнадцать альбомов!
Дневниковые записи — тоже резервуар воспоминаний. Габриэль Ланген, девушка из гренобльской буржуазной семьи, решила вести дневник в возрасте шестнадцати с половиной лет, в июле 1880 года: «Через много лет я, быть может, с радостью перечитаю всю ту ерунду, которую написала в дни молодости, когда была счастлива» (12 июля). 30 октября она продолжает эту мысль: «Потом,
Очень скоро этот дневник становится справочником. Ведя его, девушка создает историю. Вплетая события настоящего в прошлое и будущее, она структурирует свою жизнь. Событий настоящего здесь меньше всего, оно моментально становится прошлым, объектом ссылок.
Будущее–это свадьба с кузеном Луи Беррюэлем, двадцати восьми лет, о которой она мечтает. Они женятся 3 октября 1891 года. Габриэль по–прежнему находится между прошлым («Ах, я счастлива! Мечта всей моей жизни осуществилась месяц и три дня назад») и будущим («Если я и желаю чего–то, то стать матерью хорошенького младенца; произойдет ли это в 1892 году?»). На этом ее дневник оканчивается. Он свидетельствует о поворотном моменте в жизни девушки. Она не только доверяет дневнику душевные переживания — последовательно описывая происходящие события, она фиксирует историю своего существования.
Двадцать лет спустя Рене Беррюэль, старшая дочь Габриэль, тоже начнет вести дневник в школьных тетрадях. Первая из тех, которыми мы располагаем, датируется 1905 годом, когда девочке было тринадцать лет. Но начала она вести его раньше, если верить записи от 9 марта 1910 года, посвященной пятисотой странице дневника: «Пятьсот страниц! Не может быть! Скоро уже восемь лет, как я веду его». Вначале была книга: «Был День Всех Святых, мы собрались у камина в столовой в Бюисьере. <…> Я не знала, чем заняться, и пошла в библиотеку, нашла там „Дневник моей матери" Ламартина. Тогда мне и пришла в голову идея вести мой собственный дневник».
Личные дневники сообщают множество ценных подробностей из жизни их авторов. Они очень интересны и с точки зрения истории, портрета времени. Так же обстоят дела и с семейной перепиской. Каролина Шотар–Льоре изучила одиннадцать тысяч писем из переписки Марии и Эжена Буало с детьми и родственниками. В этих письмах содержится информация для всей семьи — о детях, делах, визитах друг к другу в гости и особенно о здоровье. В них почти не описываются интимные переживания. Эта переписка выполняла ритуальную функцию — показывала существование крепких семейных связей — и ценна прежде всего своей регулярностью.
В чистом виде желание размерить течение жизни видно в «книжечках для дней рождений», на манер английских birthday books. В 1892 году издатель Поль Оллендорф публикует «Сборник Виктора Гюго», который снабжает небольшим предисловием. Английские сборники, пишет он, содержат стихотворения Байрона или мысли Шекспира. Этот же сборник призван отдать должное нашему национальному поэту. Правые страницы разворота оставлены чистыми, на них указаны только даты. Левая страница предлагает цитату из Гюго на каждый день.
Книгу можно использовать тремя способами: во–первых, открыть страницу со своей датой рождения и посмотреть, какая цитата выпала на этот день; во–вторых, можно выбрать какое–нибудь стихотворение и прокомментировать его (или попросить кого–то из друзей сделать это) наконец, в-третьих, можно использовать его как дневник (в первую очередь это относится к женщинам).
Я держу в руках такую книжку, принадлежавшую Клэр П. из Шатофора. В зависимости от этапа своей жизни Клэр делала записи по–разному: либо записывала дни рождения и важные даты, либо в подробностях рассказывала о некоторых прожитых днях, как в дневнике, — это было в один из самых наполненных событиями периодов ее жизни: помолвка, поездка в Россию… По этой маленькой книжечке, найденной в лавке старьевщика, исписанной мелким, почти нечитаемььм почерком, мы можем судить о времени, которое Клэр хотела сохранить от забвения.