История человечества. Россия

Харченко Павел

В Казахстане Брежнев опять быстро продвинулся, став первым секретарем после отъезда его руководителя П. К. Пономаренко послом в Польшу. Главным делом нового главы республики стало освоение целины. Уже в 1954 г. здесь было распахано 8,5 млн га., а в 1955 г. еще 9,5 млн. Однако желанных результатов не получили. Сильная засуха привела к гибели посевов.

На ХХ съезде партии Брежнев выступил от имени республики и поддержал курс Хрущева, обещая довести производство зерна в Казахстане до 1 млрд 400 млн пудов уже в 1956 г. На первом же после съезда Пленуме ЦК КПСС его избрали кандидатом в члены Президиума и одним из секретарей ЦК. Брежнев вновь перебрался в Москву, теперь уже навсегда. В его анкете в

графе «национальность» вместо записи «украинец» появилась другая – «русский».

На новой работе Леонид Ильич контролировал развитие тяжелой промышленности, капитального строительства, работу оборонной промышленности и любимое детище Хрущева – космонавтику. Никита Сергеевич всецело доверял своему выдвиженцу, который на ХХI съезде опять восхвалял патрона и поддержал его в борьбе с «антипартийной группой», пытавшейся сместить главу государства. В 1960 г. он стал Председателем Президиума Верховного Совета СССР, а в 1964 г. – главным советником Хрущева. Председатель бывал за границей, где его принимали как главу государства. Видимо, тогда в его голове и зародилась мысль: «А почему не я?» Но что-либо сделать для достижения цели было слишком опасно и поэтому страшно.

Постепенно Брежнев начал перетаскивать в Москву своих выдвиженцев, а приятелей по всей стране у него было множество. Приятельствовал он и с большинством членов Политбюро. Поэтому Леонид Ильич одним из первых узнал о заговоре против Хрущева и поддержал его. Он не входил в число главных организаторов, как довольно часто говорили и писали, хотя в вербовке сторонников участвовал. Для более серьезных действий ему не хватало энергии, напористости и смелости. Однако стремления остальных, раздраженных и напуганных реформами Хрущева, его грубостью, а главное, постоянной перетасовкой кадров, он, несомненно, разделял. А возможно, лелеял и надежду оказаться на самом верху. Поэтому именно Брежнев оказался подходящей фигурой для осуществления не совсем приятного поручения: выманить Хрущева из Пицунды, где тот проводил свой отпуск.

Заговор был успешно реализован. Занимавшего видное положение и имевшего немалый вес, «своего парня» Брежнева временно выбрали первым секретарем вместо Хрущева. Но не бывает ничего более постоянного, чем временное. Брежнев устраивал всех, поэтому в апреле 1966 г. он стал Генеральным секретарем ЦК КПСС, а с 1977 г. еще и Председателем Президиума Верховного Совета СССР.

Страной руководил человек, еще в Днепропетровске получивший прозвище «Балерина» за то, что им мог «крутить» кто угодно. Видимо, поэтому в его политике так много противоречивого.

Например, с одной стороны – стремление к смягчению напряженности во время «холодной войны», с другой – наращивание советской военной мощи, ввод советских войск в Прагу (1968 г.), в Афганистан (1979 г.), скандалы с диссидентами и тому подобное.

Внутри страны ситуация напоминала странную игру, призванную создать видимость активной деятельности. Вместо хрущевского «Догнать и перегнать Америку» появились лозунги типа «Экономика должна быть экономной». Каждый год пятилеток имел свое название («определяющий», «завершающий» и т. п.). Таким образом пытались воодушевить людей на трудовые подвиги во имя общественного блага. Было объявлено о построении в СССР общества «развитого социализма». При этом мало кто понимал, что же это такое, но без этого странного определения не обходилось ни одно политзанятие, партийное или профсоюзное собрание.

Страна проедала нефтедоллары, не заботясь о завтрашнем дне. В рамках все той же игры придумали Продовольственную программу, которую особенно и не пытались выполнить. Но на проверку ее реализации постоянно отправлялись в командировки партийные работники, специалисты разных отраслей, вплоть до библиотекарей.

Высокие чины, рядовая

бюрократия не стеснялись, раскрадывая и разбазаривая государственные средства. Мягкий генсек не представлял для них никакой опасности. Одна из легенд гласит: когда-то в раннем возрасте Брежнев и его друзья воровали мешки с зерном. Генсек, рассказывающий об этом, с явным удовольствием заметил: «Да кто же не ворует?» Был ли такой факт, неизвестно, но в народе этот эпизод рассказывался довольно часто.

Все это позволяет сомневаться в существовании политики Брежнева как таковой. Скорее можно говорить о политике брежневщины, которая осуществлялась рядом приближенных лиц (Суслова, Устинова, Черненко, Андропова, Гришина, Тихонова, Громыко и др.) и огромной армии специалистов – личных помощников, секретарей, референтов, объединенных в большой и влиятельный Секретариат при Генеральном секретаре ЦК КПСС.

Культ личности, реанимацию которого пытались провести сторонники Сталина, при Брежневе превратился в фарс. Портреты и обязательное произнесение полного титула Генерального секретаря ЦК КПСС, Председателя Президиума Верховного Совета СССР, дорогого товарища Леонида Ильича Брежнева вызывали раздражение. Страсть руководителя государства к наградам стала неистощимым источником для острословия. И было над чем смеяться (или возмущаться).

К концу жизни Генсек стал Героем Социалистического Труда, четырежды героем Советского Союза, лауреатом Ленинской премии, обладателем ордена Победы, восьми орденов Ленина и многих других наград. Ни один политик за всю историю человечества не имел столько: количество полученных им орденов и медалей превышало цифру 200. Видимо, он даже не понимал, как кощунственно поступает, принимая, например, орден Победы, которым награждались только крупнейшие полководцы за выдающиеся победы в масштабах фронтов или групп фронтов. К примеру, этот орден был у Сталина. Получив в мирное время звание маршала, Брежнев хвастался им с чисто детской непосредственностью, показывая на погоны и гордо заявляя: «Дослужился».

Вокруг семьи руководителя самого большого государства мира ходили неисчислимые сплетни. Не легенды, а именно сплетни, связанные с любовницами отца семейства, страстью к бриллиантам и пьянством его дочери. То, что было несчастьем семьи, став достоянием «гласности», вызывало не сочувствие, а насмешку, иной раз и злорадство.

Ирреальность происходящего дополняла ситуация с состоянием здоровья советского лидера. Первые проблемы, по-видимому, начались уже через 5 лет после прихода к власти, т. е. в 1969–1970 гг. В местах проживания генсека были организованы медицинские кабинеты с необходимым оборудованием. Рядом с ним постоянно дежурили врачи, причем только кремлевские. По словам вдовы Леонида Ильича Виктории Петровны, Джуна и экстрасенсы никогда не лечили ее мужа.

В начале 1976 г. Брежнев пережил состояние клинической смерти. Потом это случалось не один раз. Обычные врачи рядом с ним были заменены врачами-реаниматорами.

Тяжелобольной человек не мог справляться со своими обязанностями, но не отказывался от них. Он по-прежнему представлял страну на международных встречах, вызывая жалость, недоумение и стыд. Например, личный переводчик Брежнева

В. М. Суходрев о встрече Генсека с президентом Картером рассказывал следующее. Престарелый и больной лидер СССР уже ничего не мог говорить, а только зачитывал заранее приготовленные тексты даже в беседах с главами государств. В этот раз ему подали бумагу, состоящую из двух частей. Читать нужно было только половину, так как текст представлял собой варианты ответа. Ненужное было зачеркнуто переводчиком. Брежнев благополучно прочел, что требовалось, потом помолчал и спросил: «А дальше читать не надо?» Так что многочисленные анекдоты вполне могут быть и не вымыслом…