История девственницы. Дневник моего падения
Шрифт:
— И так, Виктория, сейчас нужно быть со мной предельно откровенной. Соберитесь. Я понимаю, что вы еще слабы и неприятные воспоминания не добавят вам сил и здоровья, но наш разговор очень важен. Каждый час промедления дает этим сволочам фору. А то, что им место за решеткой, вы, надеюсь, и без меня понимаете?
Я с уверенностью кивнула. Да, с этим не могу поспорить! С огромной радостью помогу засадить в тюрьму Тарзана и Тедди, и желательно надолго.
— Вот и отлично, — сказал мужчина, доставая из рабочей папки блокнот и ручку. — Тогда рассказывайте, кто
Он обвел глазами палату, намекая на несчастье со мной.
— Столько нужно рассказать, что даже не знаю с чего и начать, — призналась, усаживаясь удобнее и устало откидываясь на подушку. В мыслях мелькнуло, что Берта и Алекса лучше не впутывать. Хватит им неприятностей из-за меня. Алекс случайно спас меня, и все. Думаю, он не будет против этого.
— Начните пока с личных данных. Ведь мы пока ничего о вас не знаем, кроме того, что вы поступили в больницу избитая и со следами попытки изнасилования.
Передернуло. Но я не позволила себе снова расклеиться.
Представилась. Объяснила ситуацию с родителями. Игнатов все записал, спросив еще номера папы и мамы.
Начала рассказывать свою историю, пропустив лишь момент знакомства с Бертом и его другом. Сказала, что опоздала на поезд и поэтому оказалась одна в чужом городе без жилья. Описала момент встречи с Ирмой и то, что она оказалась моей однокурсницей. Правда, фамилии ее не знала, да и вообще о ней ничего не знала.
Следователь записывал мои показания, а я, описывая события, удивлялась, как все быстро произошло, запутанно и невероятно. Позавчерашний день, как серия дешевого сериала, а я деревенская, наивная лохушка в ней. Знакомый сюжет до боли. Удивительно просто, как я могла повестись на такой развод…
Но надо отдать должное Ирме, она оказалась прекрасной актрисой первого плана.
— Значит, вы утверждаете, что имеет место преступный сговор?
— Да, утверждаю. Ненормальная решила отомстить мне за то, что ее отец попросту хотел преподать ей небольшой урок. Откуда богатенькая мажорка знает таких грязных личностей, как эти двое, я не в курсе. Только вот с ними меня «познакомила» лично Ирма. Да еще дала указания на счет того, что должно произойти.
Следователь оторвался от своего блокнота. Он вопросительно поднял брови. Я пояснила. Алекс, остававшийся в палате как мой юрист, нервно дернулся. Меня сильно смутила его реакция. Усилило смущение и то, что, по просьбе полицейского, нужно было подробно рассказать сцены попытки изнасилования в квартире. Красная, как вареный рак, я стала рассказывать.
Неожиданно раздался такой грохот, что мы с Игнатовым вздрогнули и одновременно оглянулись на шум. Это Алекс не выдержал подробностей. Побледнев и вскочив с кушетки, где он сидел, мой ангел-хранитель не сдержал ярости и ударил кулаком по шкафу у стены. Полки не выдержали. Горящими от стыда глазами я встретилась с его взглядом. В них была ярость и…боль.
В груди екнуло. Алекс очень близко к сердцу принял то, что случилось со мной. Не так как мог принять обычный посторонний человек. Было очень похоже, что он чувствует
— Александр Валерьевич, пожалуйста, без эмоций, — следователь заметно напрягся от вылившихся эмоций Алекса. — Во-первых, вы мешаете рабочему процессу, а во-вторых, уже сами подставляетесь под статью! К тому же не удивлюсь, что шум, который вы сейчас учинили, приведет сюда ненужную нам толпу людей. Все это только задержит нас с вами.
Словно в ответ на его слова, через несколько минут в палату ворвались взволнованные Иван Викторович, и уже знакомая мне строгая медсестра, скорее всего выполняющая обязанности старшей по персоналу, позади них маячила форма охранника.
— Что здесь у вас происходит? — проговорил запыхавшийся Серов. Потом увидел погром и Алекса с полкой в руках. — Вы с ума сошли! Забыли, где находитесь, а, Александр Валерьевич?
Доктор и медсестра, поглядывая на беспорядок, который он учинил, удивленно переводили взгляды с него на нас с Игнатовым.
— Не волнуйтесь, Иван Викторович, это господин юрист так остро переживает подробности преступления, — усмехнулся следователь. — Но хотел бы попросить вас, после того как он уберет последствия своей вспышки, увести его в холл и дать чего-нибудь успокаивающего.
Алекс сверкнул на него недовольным взглядом, но спорить не стал.
— Извините, доктор, за мою … выходку. Но слушая Викторию, ни один нормальный мужик не останется равнодушным. Своими руками убил бы этих недоносков. Придушил бы.
— Не извиняйтесь, Александр Валерьевич. Вас понимаю, поверьте. Я хоть и не слышал подробностей, но мне достаточно того, что вижу. Девочка вся в синяках, кровоподтеках и есть внутренние повреждения. А могло быть хуже… У меня самого дочь ее возраста. Мысль, что она могла быть на месте Виктории, заставляет меня забыть, что я давал клятву Гиппократа!
— Так-так, господа! Вы забыли кто перед вами. Думаю, пора прикусить языки, — Игнатов ворчливо остановил диалог мужчин. — Если инцидент исчерпан, дайте мне возможность продолжать допрос потерпевшей.
Он хлопнул рукой по блокноту, снова повернувшись ко мне.
Я взглядом проследила за тем, как доктор Серов вежливо выпроводил нервного Алекса за дверь. Перед тем как она закрылась, заметила, как несколько молоденьких медсестер стайкой пронеслись мимо, кокетливо строя ему глазки. Что ж, нельзя не признать, что он интересный и очень красивый…
Только Алекс, угрюмо посмотрев на них, оглянулся и встретился со мной глазами, улыбнулся и ободряюще подмигнул. Затем Иван Викторович вежливо кашлянул и закрыл за ними дверь.
С одной стороны, вздохнула с облегчением, почему-то именно при Алексе было очень стыдно рассказывать подробности нападения, к тому же его импульсивная ответная реакция могла привести к лишним неприятностям. Но с другой, его присутствие рядом со мной приносило уверенность и покой. Уход мужчины принес беспокойство и тоскующее чувство, словно мне его не хватает… А такого просто не может быть!