История дипломатии. Том 3
Шрифт:
Опасение, что с приходом к власти Гитлера в Германии «широко откроется дверь для военных авантюр», высказывали и некоторые дальновидные французские дипломаты. Однако имелись во Франции и такие круги (руководимые финансовой олигархией), которые надеялись на сближение и сотрудничество с Гитлером. В дипломатии эту тенденцию выражал Франсуа Понсэ, тесно связанный с магнатами тяжёлой промышленности из Комите де форж. Назначенный послом в Берлин, он утверждал, что с Гитлером ему легче будет иметь дело, чем с прежними германскими правительствами.
Программа гитлеровской дипломатии. Тревога
Гитлеровская партия боролась за власть, имея уже готовую программу завоевания Европы и установления своего мирового господства. Эта программа была изложена Гитлером ещё в 1924 г. в книге «Моя борьба», получившей заслуженную славу «библии людоедов».
Гитлер критиковал довоенную внешнюю политику Германии. Эта политика стремилась к колониальным захватам. Конечно, рассуждал в своей книге Гитлер, Германия тогда, как и теперь, стояла перед альтернативой: «либо расшириться, либо погибнуть». Без завоевания «жизненного пространства», без расширения территории «большой народ обречён на гибель». Но проблема «жизненного пространства» для Германии должна решаться не на путях прежней колониальной или торговой политики. «Единственная для Германии возможность здоровой территориальной политики заключается в приобретении новых земель в самой Европе». Гитлер доказывал, что новых территорий нужно искать на востоке Европы, «в первую очередь в России и в тех окраинных государствах, которые ей подчинены».
Разумеется, «Drang nach Osten» («натиск на Восток») не исключает похода на Запад. «Нам нужна, — писал Гитлер, — не западная и не восточная ориентация. Нам нужна восточная политика, направленная на завоевание новых земель для немецкого народа». Для этого необходимо прежде всего «уничтожить стремление Франции к гегемонии в Европе». В отношении Франции Германия должна перейти от «пассивной защиты» к окончательному «активному расчёту» с французами. В уничтожении Франции надо видеть «средство обеспечить немецкому народу возможность дальнейшей экспансии».
Эта программа «возврата на путь старых рыцарей» означала войну; завоевание Европы и всего мира Гитлер считал возможным только при помощи «тотальной», всеохватывающей истребительной войны.
В августе 1932 г., когда Гитлер добивался германского канцлерства, им велись долгие беседы с единомышленниками о задачах и методах будущей германской внешней политики. Во время этих бесед Гитлер посвящал слушателей в свои захватнические планы, заранее рассказывая и о методах маскировки, к которым он будет прибегать, прикрывая подготовку «тотальной» войны самыми миролюбивыми декларациями. Об этих беседах рассказал в своей книге «Гитлер говорит» один из тогдашних приближённых фюрера, затем бежавший от него нацист Герман Раушнинг.
«Нам нужна Европа и её колонии, — говорил Гитлер Раушнингу. — Германия — только начало…» Но он не начнёт войны немедленно после взятия власти. Наоборот, он будет сначала даже смягчать конфликты, подписывать любые договоры и соглашения, вести политику «примирения» со всеми недавними врагами. «Я буду двигаться этапами», — пояснял Гитлер.
Тогда же, летом 1932 г., будущий гитлеровский министр земледелия Дарре созвал узкое совещание для обсуждения вопросов «восточной политики жизненного пространства». На совещании выступил Гитлер.
«Мы никогда не добьёмся мирового господства, — говорил Гитлер, — если в центре нашего развития не будет создано мощное, твёрдое, как сталь, ядро из 80 или 100 миллионов немцев». В «ядро» включались, кроме Германии, Австрия, Чехословакия, часть Польши. Эго «фундамент великой Германии». Вокруг него — система малых и средних вассальных государств: Прибалтика, Польша, Финляндия, Венгрия, Сербия, Хорватия, Румыния, Украина, ряд южнорусских и кавказских государств. Такова «федеративная Германская империя». Эти территории должны быть заселены немецкими крестьянами. Славяне должны быть частью истреблены, частью выселены; остальные — обезземелены и превращены в батраков или чернорабочих немецкой «расы господ».
После захвата власти Гитлер уже не ограничивался «континентальным» планом завоевания Европы. «Мы создадим новую Германию в Бразилии, — заявлял он. — Аргентина и Боливия легко могут быть «унифицированы» национал-социалистской пропагандой. Голландская Индия и Новая Гвинея должны быть отняты у Англии. Англия — «конченная страна»: её колонии, как и французские (вся Африка!), должны перейти в немецкие руки. Мексика должна стать немецкой. США «агонизируют», они «больше никогда не вмещаются в европейскую войну». «Лишь идеология национал-социализма способна освободить американский народ от клики его угнетателей».
«Эта задача оздоровления США будет осуществлена мною, — заявлял Гитлер, — причём я начну с установления преобладания наших германо-американцев».
«Мой фюрер, — сказал кто-то из слушателей, — я боюсь, как бы наши обширные планы не были разбиты раньше, чем они созреют».
Гитлер вспыхнул. «Поймите раз и навсегда, — резко ответил он, — что наша борьба против Версаля и наша борьба за новый порядок во всём мире — одно и то же, и что мы не можем остановиться на какой-либо черте. Мы осуществим нашу систему во всём мире, навяжем её всем народам».
Весь «континентальный план» Гитлера, как и его конечная цель — завоевание мирового господства, — были списаны с пан-германских планов, существовавших ещё до первой мировой войны и особенно распространённых в 1917–1918 гг.
Для осуществления этой пангерманской программы порабощения Европы могло быть только одно средство — война. Гитлер призывал национал-социалистов к войне — войне «тотальной», беспощадной, не делающей различия между армиями противника и мирным населением.
«Мне нет надобности быть щепетильным, — говорил Гитлер Раушнингу. — Я выберу оружие, которое мне покажется необходимым».
«Массовые воздушные атаки, внезапные атаки, акты террора, саботаж, покушения, совершаемые изнутри, убийства руководителей, сокрушительные удары по всем слабым местам обороны противника, наносимые, как молотом, одновременно, без раздумывания о резервах и потерях, — такова будущая война. Гигантский молот, который сокрушает всё».
Задачи и методы гитлеровской дипломатии. Раньше чем армии вступят в бой, твердил Гитлер необходимо, чтобы вражеская нация была деморализована, чтобы она была подготовлена к капитуляции и приведена к пассивности.