История Древней Греции
Шрифт:
Выбирая такую стратегию, Перикл руководствовался прошлым опытом. Афинская армия могла выдержать одну битву, как произошло под Танагрой; но несколько битв она бы не пережила, поскольку Афины не имели резервов людской силы, которые у противника были неограниченные. Более того, Афины не могли выставить все свои силы против пелопоннесцев. Им следовало также держать в подчинении свою империю и быть готовыми к нападению Персии и любой крупной сухопутной державы, обладающей флотом. Египетская катастрофа 454 г. продемонстрировала Периклу, насколько безрассудно рассеивать афинские силы по нескольким театрам военных действий. Опыт показывал, что морское наступление на Пелопоннес вполне может измотать противника и заставить Спарту просить о мире. Если условия станут неблагоприятными для союзников Спарты, Спартанский союз мог развалиться вследствие различия интересов, и тогда Спарта окажется в изоляции, лишившись защиты. Афинская империя, присоединив к себе приморские государства Пелопоннеса, нанесла бы тогда Спарте последний удар. Таким образом, Перикл выступал за оборонительную стратегию в Аттике и наступательную на море. Его целью была полная победа над Спартанским союзом и самой Спартой, государством, на борьбе с которым строилась вся его политика.
Стратегия
Темной ночью в марте 431 г. гражданин Платеи открыл ворота этого города, впустив 300 фиванских гоплитов. Платея согласилась с их требованием вступить в Беотийскую лигу, но в течение ночи платейцы, в большинстве своем желавшие сохранить союз с Афинами, узнали о немногочисленности фиванцев и перед самым рассветом напали на пришельцев. 180 фиванцев и их сторонников попали в плен, остальные погибли в бою. Главные фиванские силы, собиравшиеся прибыть на рассвете, но задержавшиеся из-за сильного ливня, под стенами города были встречены платейским глашатаем. Он заявил, что Платея и Фивы находятся в мире; если фиванские силы отступят, пленные фиванцы будут освобождены, а в противном случае их казнят. Фиванская армия отступила. Однако платейцы казнили пленных, впоследствии утверждая, что соглашение не было официально ратифицировано, и запросили у Афин помощи. Афиняне разместили в городе гарнизон. Невоенное население было эвакуировано, а город снабжен припасами на случай осады.
Обе стороны рассматривали платейский инцидент как начало войны, поскольку два участника тридцатилетнего договора вели друг против друга боевые действия. Афины и Спарта заканчивали последние приготовления. Они обращались с предложениями о союзе к нейтральным греческим государствам, Персии и прочим негреческим державам. В мае спартанский царь Архидам во главе великой армии Спартанского союза направился из Истма на север. С собой он вел две трети всех гоплитов союза, которые намного превосходили числом афинскую пехоту. Тем не менее он нарочно шел помедленнее, надеясь создать в Афинах нервозную обстановку и спровоцировать афинян на сражение. Подойдя к границе Аттики, он отправил в город гонца, которого не впустили в Афины в соответствии с указом, предложенным Периклом, – не иметь никаких сношений со Спартой, пока ее войско находится к северу от Истма. Гонец удалился со словами, которые запомнились надолго: «Этот день станет началом великих бедствий для греков». Затем Архидам задержался у пограничной крепости в Энах, которую не смог взять с ходу, а оттуда в середине июня подошел к Элевсину, где его солдаты уничтожали посевы зерна и фруктовые деревья. Тем временем, выполняя приказы Перикла, афиняне перевезли своих жен, детей и пожитки в город, а стада перегнали в сторону Эвбеи. Когда Архидам вошел в богатый дем Ахарны и его армия встала на виду у города, афиняне преисполнились негодования, и стратегия Перикла подверглась резкой критике, особенно со стороны молодежи, желавшей сразиться с врагом. Однако Перикл, единолично отвечавший за ведение войны, не созывал народного собрания. Он держал все свои войска внутри стен, за исключением летучего эскадрона афинской и фессалийской кавалерии, пока пелопоннесцы не опустошили равнину между горами Парнес и Пентелик и не отступили на север, к Беотии. Пока они еще оставались на земле Аттики, Перикл перешел к морскому наступлению, к которому все было готово.
Начиная с конца июня до ранней осени флот из 100 трирем, имевший на борту тысячу гоплитов и 400 лучников и получивший подкрепления из Керкиры (50 кораблей) и от других союзников на западе, непрерывно действовал у берегов Пелопоннеса и на подходах к Коринфскому заливу. С захватом двух подчиненных Коринфу полисов – Соллиона и Астака в Акарнании – и большого острова Кефалления кольцо войск вокруг Коринфа начало смыкаться; успешными были и неожиданные набеги на пелопоннесское побережье, за исключением набега на Метону в Лаконии, где молодой спартанский офицер Брасид с сотней лакедемонских гоплитов прорвался через ряды афинян, вошел в укрепленный город и не дал его захватить. Еще один флот из 30 кораблей опустошил побережье Локриды, захватил Троний и разбил локрийское войско. Затем был укреплен и получил гарнизон остров Аталанта, превратившись в военно-морскую базу в Эвбейском проливе, по которому шли конвои в Халкидику. Там флот снабжал 3 тысячи афинских гоплитов, осаждавших Потидею и отражавших нападения халкидян из Олинфа, которым снова помогал Пердикка Македонский. Афины добились в этом районе дипломатического успеха, заключив союз с Ситалком, царем Одрисийской империи во Фракии, а благодаря его посредничеству помирились и с Пердиккой, которому отдали Терму в глубине залива Термаикос. Таким образом они сумели изолировать полуостров Халкидику. Летом с Эгины было изгнано все ее население, и остров заняли афинские поселенцы. Осенью, когда пелопоннесцы вернулись домой, 13 тысяч афинских гоплитов в сопровождении множества легких пехотинцев вторглись в Мегариду и опустошили ее.
В эту первую военную кампанию готовность Афин к войне обернулась для них крупным преимуществом. Уже в 433/32 г. прекратилось строительство на Акрополе, и высвободившиеся деньги были направлены на вооружение и укрепление города. В 431 г., когда пелопоннесцы ушли из Аттики, в резерве было оставлено тысяча талантов и 100 трирем на тот случай, если враг нападет на Аттику
В начале лета 430 г. пелопоннесская армия вновь вторглась в Аттику и опустошала ее сорок дней. Одновременно в переполненных городах Пирей и Афины, где беженцы из загородной местности селились в лачугах на пустырях, на храмовой земле и даже в укреплениях, разразился свирепый мор. Водоснабжение было никудышным, особенно в Пирее, где дождевые бассейны, на которые рассчитывали люди, вскоре загрязнились. В таких условиях зараза распространялась чрезвычайно быстро. Медицина была бессильна. Те, кто ухаживал за больными, немедленно заражались. Вслед за упадком сил наступало острое воспаление глаз, горла и легких с кашлем, непрерывной тошнотой и неутолимой жаждой. Многие умирали на этой стадии болезни – на шестой или седьмой день после ее начала, а другие дотягивали до финальной стадии – желудочного воспаления и поноса. Люди гибли как овцы; их тела наваливали грудами и хоронили, когда предоставлялась возможность. Многие выжившие оставались слепыми, калеками или потерявшими память. Ничто не могло защитить от болезни – ни физическая сила, ни благочестие, ни богатство, – и лишь те, кто пережил болезнь, могли быть уверены, что останутся в живых. Повсеместными стали беззаконие и преступность, так как люди лишались всякого уважения к религиозным и социальным канонам поведения. Во время ужасов мора дельфийский оракул объявил, что, если спартанцы будут энергично вести войну, боги им помогут. Пока над полями поднимался дым, а город пропах смертью, афиняне обрушились на Перикла, который заставил их начать войну. Они пытались добиться от Спарты приемлемых условий мира, но тщетно.
В эти мрачные дни Перикл призывал народ на первое место ставить верность государству, а лишь затем думать о личных страданиях. Величие Афин не только в их прошлом и настоящем, но и в будущем. Афинский дух снова поднимется над всеми бедствиями и несчастьями, и несравненный флот расширит владения Афин до пределов мира. Народ откликнулся на его призыв и повел войну с удвоенной энергией, но враждебность к Периклу не утихла до тех пор, пока его не присудили к штрафу. Позже его снова избрали полководцем, восстановив в должности военного вождя. Однако осенью 429 г. он умер, став одной из жертв мора. Возможно, одна лишь его смерть принесла больше вреда государству, чем людские потери в 430–429 гг., когда мор особенно свирепствовал. Перикл обладал достаточным влиянием, чтобы навязать народу свою осторожную и разумную военную стратегию, и даже после мора Афины обладали достаточной мощью, по мнению Фукидида, чтобы победить пелопоннесцев. Мор снова усилился зимой 427/26 г. и продолжался весь 426 г. Когда он, наконец, улегся, треть афинских войск первой линии была мертва, а многие другие превратились в калек, в то время как потери среди мирного населения никто не считал. Это бедствие, которое можно сопоставить лишь с великим спартанским землетрясением 464 г., укрепило стойкость афинян, но подорвало их общественную нравственность, а также военную силу [47] .
47
Этот мор, наверное, был сыпным тифом или корью, причем последнее более вероятно.
Когда в Афинах начинался мор, а пелопоннесцы стояли в Аттике, 100 афинских и 50 лесбосских и хиосских трирем с войсками, также множество транспортов с кавалерией прошли вдоль восточного побережья Пелопоннеса и ударными силами в 4 тысячи гоплитов и 300 всадников разорили сельскую местность. Эти же силы направились в Потидею, где провалились все попытки взять город штурмом; более того, поскольку по пути войска заходили в Афины, они принесли с собой заразу, и четверть армии умерла в течение сорока дней после прибытия. Зимой 430/29 г. запасы в Потидее подошли к концу, и защитники даже обратились к людоедству, прежде чем выговорили приемлемые условия сдачи. Им было позволено покинуть город, имея один комплект одежды для мужчин, два для женщин и немного денег на дорогу. Убежище они нашли у своих союзников – халкидян и боттиейцев. Тянувшаяся более двух лет блокада Потидеи стоила Афинам 2 тысяч талантов и тяжелых потерь.
На полуострове Халкидика все еще продолжалось восстание. Афинские поселенцы заняли Потидею, создав основательную базу для операций в 429 г., когда армия в 2 тысячи гоплитов и 200 всадников со вспомогательным отрядом афинской легкой пехоты выступила против укрепленного города Спартола. Но афинян на открытой местности настигли сильная халкидянская конница и легковооруженные пелтасты, экипированные метательным копьем и кожаным щитом. Под их непрерывными атаками медленно передвигающиеся афинские гоплиты, которые не могли сойтись с противником вплотную, в панике отступили к Потидее, оставив на поле боя мертвыми 400 человек и всех своих командиров. Осенью 429 г. на призыв Афин откликнулся Ситалк с огромной армией, насчитывавшей до 150 тысяч человек, в которую входили наиболее воинственные племена его обширной империи. Афиняне обещали послать ему на подмогу корабли и пехоту; но они так и не сделали этого, опасаясь, что он оставит в своем подчинении все захваченные области. В течение месяца орды фракийцев опустошали Халкидику, Боттиею и Македонию, и им лишь недолгое время противостояла тяжелая македонская конница, доказавшая свое превосходство над одрисийцами и гетами. Затем Ситалк отступил, оставив все как есть, так как Пердикка путем брака заключил союз с Севтом, племянником и полководцем Ситалка. В течение следующих четырех лет Афины не вели против Халкидики операций.