История Европы. Том 1. Древняя Европа
Шрифт:
Кроме этого, боспорские правители обладали еще целым рядом монополий, например на эксплуатацию глинищ и производство черепицы, что нашло отражение в многочисленных керамических клеймах, оттиснутых на этом виде строительных материалов.
Для официального обозначения своей власти Спартокиды, подобно Дионисию Сиракузскому, избрали нейтральный титул «архонт» — «правитель», камуфлирующий подлинную тираническую сущность их власти. В начале своего правления Левкон титулует себя архонтом Боспора и Феодосии, причем под Боспором имеется в виду совокупность греческих полисов, входивших в состав державы Спартокидов. После присоединения Синдики и других меотских племен к этому титулу он добавляет «и царствующий над синдами, торетами, дандариями, псессами» (КБН, 6). В официальной титулатуре Спартокидов как в зеркале нашла отражение их политика по отношению к различным составным частям их державы. Боспорские тираны не полностью подавили полисную автономию и самоуправление: время от времени, естественно
Социальной опорой боспорских тиранов был институт «друзей», куда могли входить, кроме поддерживающих их аристократов, облагодетельствованные ими или приближенные представители средних и даже низших слоев, кроме того, воины-наемники, а также варварская племенная знать, поставлявшая в нужный момент воинские контингенты. Таким образом, проводя политику лавирования между эллинами и варварами, между различными социальными группами, Спартокидам удалось создать мощное надполисное государственное образование типа сицилийских тиранических территориальных держав, но оказавшееся более стойким и жизнеспособным: их династия непрерывно правила над Боспором свыше 300 лет.
Возвращаясь к политической ситуации в Дунайско-Балканском регионе, следует сказать, что она коренным образом меняется около середины IV в. Южный сосед Фракии — Македония, постепенно набирая силу с конца V в., окончательно складывается в мощное единое государство при царе Филиппе II (359-336 гг.). За первые полтора десятка лет этому македонскому монарху удалось разгромить на севере Эгеиды мощную Халкидскую лигу, до основания разрушив в 348 г. ее главный город Олинф, овладеть Амфиполем и прочно утвердиться в области Пангейских гор, богатых залежами золота, серебра и строевым лесом. В 353-346 гг. Филипп II совершает три похода в Южную Фракию. В 342 г., пользуясь раздробленностью фракийцев, он подчиняет себе уже внутренние районы Фракии, над которыми царствовали Терес III и Керсоблепт. Власть македонян распространилась до горного хребта Гем. В долине Гебра Филипп основывает город, названный по его имени Филиппополем (совр. Пловдив).
Вслед за этим под начало Македонии были вынуждены, по-видимому, отдаться и западнопонтийские полисы Аполлония и Месембрия. На территории между Нестом и Понтом Филипп создал так называемую Фракийскую стратегию, которая управлялась наместником, назначаемым царем, и платила огромную подать. Македонский монарх вторгается дальше на север в страну гетов, которые покорились ему без сопротивления и заключили с ним союз; однако город Одессос царю, по-видимому, взять не удалось.
Раздробленностью раздираемой междоусобицами Фракии не замедлили воспользоваться скифы. Сумев преодолеть собственный политический кризис, в затяжную полосу которого они попали начиная с конца V в., они вновь консолидировались во второй четверти IV в. в единое мощное царство под главенством царя Атея, власть которого простиралась над большинством племен Северного Причерноморья. Расцвет этого царства во второй и третьей четвертях IV в. ярко прослеживается по многочисленным курганным «царским» захоронениям, как никогда — ни прежде, ни потом, — полным богатыми роскошными украшениями, парадным оружием и утварью, изготовленными из золота, серебра и бронзы.
Окончательно окрепнув, царские скифы начинают вновь, как и в V в., экспансию на юг, захватив сначала Дунайскую дельту, а затем, перейдя Истр, распространяют свое владычество на всю Добруджу. Прибрежные греческие полисы были вынуждены отдать себя под протекторат царя Атея, как то видно на примере Каллатиса, на монетном дворе которого он приказывает чеканить серебро по образцу тетрадрахм Филиппа с тем лишь различием, что на оборотной стороне место греческого всадника — победителя на Олимпийских играх — занимает бородатый конный стрелок — скиф. Атей совершал походы и в глубь страны; в одном из них он разбил воинственное племя трибаллов. Его власть временами распространялась и далее на юг: он угрожал Византию пойти на него войной, если тот будет вредить его доходам, т.е., очевидно, если не будет уплачивать ему дань.
В сложившейся ситуации притязания Македонского и Скифского царств должны были неизбежно прийти в столкновение. Поводом к военному конфликту послужили события войны Атея с некими истрианами, под которыми следует понимать, скорее всего, какое-то племя или союз племен, населявших земли вблизи устья Дуная. Теснимый этими истрианами, скифский царь, которому тогда было уже около 90 лет, обратился через жителей Аполлонии за помощью к Филиппу, обещав взамен завещать ему свое царство. Однако когда вследствие смерти царя истриан угроза поражения, нависшая
Тогда Филипп летом того же года, сняв осаду с этих городов, со всем своим войском двинулся к Истру. В происшедшем между македонской и скифской армиями решительном сражении скифы были наголову разбиты, сам Атей погиб, а македоняне захватили огромную добычу: 2000 женщин и детей, столько же отборных лошадей и массу мелкого скота. Однако на обратном пути, проходя по внутренним областям Фракии, войско Филиппа было разбито грозными трибаллами. Македонский владыка, будучи тяжело ранен и потеряв в результате сражения всю захваченную у скифов добычу, вынужден был уйти из Фракии.
Глава X
ГРЕЦИЯ И МАКЕДОНИЯ В ЭПОХУ ЭЛЛИНИЗМА
В истории античного мира период с конца IV в. до последних десятилетий I в. до н.э. (т.е. со времени греко-македонского завоевания стран Востока и до подчинения Египта Римом) принято называть эллинистическим, или периодом эллинизма. О содержании термина «эллинизм», введенного в научный оборот еще в 30-х годах XIX в. немецким историком И. Дройзеном, до сих пор не прекращаются дебаты: нет единства мнений ни о хронологических и географических границах эллинистического мира, ни об историческом значении этого периода.
Нередко эллинизм трактуется как чисто культурное явление и в рамки эллинистического мира включаются все области, где в античную эпоху обнаруживается взаимодействие эллинской и местной культур (М. Леви, А. Тойнби). При этом одни исследователи подчеркивают сам факт взаимодействия и как следствие его — синкретизм эллинистической культуры, другие видят в ней прежде всего дальнейшее развитие греческой культуры, «творческого духа» греков (Ю. Керст, Г. Бенгтсон, Дж. Фергюсон).
Более широкое содержание вкладывается в термин «эллинизм», когда он идентифицируется с понятием «эллинистическая цивилизация»: в этом случае, помимо общности в культурном развитии, исследователи прослеживают в рамках определенного региона (преимущественно в Восточном Средиземноморье) ряд характерных для этой эпохи форм политической организации и социально-экономических отношений (В. Тарн, М. Кери, Ф. Уолбенк и др.). В этом плане большое влияние на разработку истории эллинизма оказала концепция М.И. Ростовцева, согласно которой эллинистический мир, включающий Восточное Средиземноморье и Северное Причерноморье, следует рассматривать как единую политическую и социально-экономическую систему, для которой характерны прочные внутренние экономические связи и политическое равновесие между входящими в нее государствами. Основой этой системы, по мнению Ростовцева, служили полисы и «класс буржуа», обеспечивавшие преобладание греческого городского (по Ростовцеву — буржуазного) строя над восточным феодальным и распространение эллинистической культуры. Возникнув в результате завоевания Востока, открывшего новые рамки и широкое поле деятельности в первую очередь для греков, эллинистический мир достиг процветания, но сравнительно кратковременного, сменившегося упадком вследствие нарушения политического равновесия и усиления «восточной реакции». Концепция Ростовцева, придавшая понятию «эллинизм» социально-политический акцент и модернизированную окраску (вследствие сближения экономики эллинистического мира с капиталистической), в той или иной мере нашла отзвук во многих последующих работах по истории эллинистической эпохи (П. Клоше, П. Пти, А. Момильяно и др.).
Полемизируя с модернизаторскими тенденциями в историографии, советские историки (С.И. Ковалев, В.С. Сергеев, А.Б. Ранович, К.К. Зельин, К.М. Колобова и др.) предложили принципиально иную трактовку эллинизма, исходя из специфики античного мира. Отмечая, что для периода эллинизма характерны развитие разделения труда, рост ремесленного производства, рассчитанного на вывоз, интенсивное развитие торговли и денежных отношений, появление новых торгово-ремесленных центров и некоторое экономическое нивелирование, они подчеркивают, что все эти процессы имели место внутри рабовладельческого в своей основе общества. Наиболее развернутые характеристики эллинистической эпохи были даны в работах А.Б. Рановича и К.К. Зельина. А.Б. Ранович считал эллинизм закономерным этапом в истории античного рабовладельческого общества, которое, достигнув предела своего возможного развития в рамках греческих полисов, в эпоху эллинизма в рамках созданного путем завоеваний более обширного экономического единства получило возможность воспроизвести процесс развития на более высокой ступени. Но эллинизм не разрешил социально-экономических противоречий, свойственных рабовладельческому обществу, и не создал достаточных условий для перехода к более прогрессивной общественно-экономической формации, а потому пришел к кризису, разрешившемуся римским завоеванием и повторением процесса на более высокой ступени.