История Европы. Том 1. Древняя Европа
Шрифт:
Гунны пришли в степи Северного Причерноморья двумя основными путями: через Северное Приазовье и Нижнее Подонье, а также через Северный Кавказ, Боспор Киммерийский и Таврику. На всем протяжении последнего пути им сопутствовали разрушения, погромы, истребление местного населения. О взаимоотношениях гуннов с кочевым сармато-аланским населением можно судить по сообщению Аммиана Марцеллина (XXXI, 3, 1): гунны, разграбив области, заселенные аланами, присоединили к себе последних на условиях союзного договора и при их содействии обрушились на готов. В настоящее время в Нижнем Поднепровье, Таврике, Нижнем Поволжье и Подонье выделяется по обряду захоронения — трупосожжение и захоронение шкуры коня — группа погребений, обоснованно причисляемая к гуннским. Вместе с ними встречаются и погребения типичного сармато-аланского облика. Это позволило высказать предположение, что в результате создания гунско-аланского племенного союза ираноязычное население степей смогло сохранить свои позиции на рубеже IV-V вв.
Что касается Боспора, то картина его взаимоотношений с гуннами представляется более сложной, чем это считалось до сих пор. С одной стороны, прекращение существования царства как реальной политической и экономической силы того времени несомненно. Гунны уничтожили
Вместе с тем ряд городов Боспора не прекратили своего существования. Танаис, который с середины III в.н.э. лежал в развалинах, с последней четверти IV в.н.э. возрождается и снова становится в V в. значительным торгово-ремесленным центром; столица государства Пантикапей в V в.н.э. также сохранила часть населения, при этом там продолжали жить и представители варварской знати, о чем можно судить по наличию нескольких богатых погребений IV-V вв. из Керчи; часть торгово-ремесленного населения сохранилась в Гермонассе, Фанагории, Патрее, Тиритаке. Недавно был открыт комплекс построек IV-V вв. на поселении Ильичевка (Таманский п-ов), что свидетельствует об активном земледельческом хозяйстве на азиатской стороне Боспора в послегуннское время. Жилые и ремесленные кварталы этого времени обнаружены в Тиритаке. О возможном возрождении даже некоторых форм политической власти «на Боспоре», как после гуннского нашествия стал именоваться Пантикапей, говорит надпись с упоминанием царя Дуптуна (КБН, 67), относящаяся, скорее всего, к V-VI вв. по характеру упоминаемых там государственно-правовых терминов.
Все перечисленные выше аргументы показывают, что производственная деятельность ремесленных центров в Восточном Крыму, Подонье и Северном Кавказе возобновилась еще при гуннах. По всей вероятности, это следует объяснить сложившимся союзом сарматов-аланов и гуннов, которые совместно выступали против готов. Гуннские кочевые племена нуждались в продуктах земледелия, а их знать — в изделиях ремесленных мастерских. Кроме того, гуннам необходим был прочный тыл для военных действий на западе Причерноморья. Сарматы, лишенные гуннами привычных кочевий и других средств к существованию, рассматривали бывшее Боспорское царство как возможное место оседлости для занятия сельским хозяйством и ремеслом. Это облегчалось тем, что уже на протяжении ряда веков государство все более превращалось в сарматское по этническому облику. Поэтому потребности гуннских завоевателей в создании сырьевой базы для успешных действий против готов и их союзников, образование алано-гуннской конфедерации способствовали относительно быстрому восстановлению на рубеже IV-V вв. крупнейших городов некогда могущественного Боспорского царства. Но по своему этнокультурному облику это уже было не греко-варварское государство, а исключительно племенное образование на карте тогдашнего мира.
Восточная Европа, Северное и Западное Причерноморье в эллинистическую эпоху и первые века нашей эры представляли собой сложный конгломерат народов, государств, культур. Отличительной их особенностью было тесное взаимодействие местных кочевых и земледельческих обществ друг с другом и их обоих с греко-римским миром. Эти контакты сводились как к откровенно враждебным, так и сугубо мирным союзным отношениям. Под воздействием более высокой культуры греков и римлян у кочевых племен степной зоны Причерноморья происходили важные изменения в социально-экономической области. Они быстрее переходили к земледельческим формам хозяйства. У оседлых народов, как и у кочевников, переходивших к земледелию, ускоренными темпами шел процесс классообразования, выделялась и крепла сельская община. В социально-политическом плане последнее сказывалось на росте государственности, перешагнувшей рамки традиционных племенных союзов. Процессы эти протекали неравномерно в силу разного уровня развития племен и степени влияния эллинской и римской культур, а также в хронологически различные периоды времени.
Глава XVII
УПАДОК РИМСКОЙ ИМПЕРИИ
Коммод, не ладивший с сенатом и утративший популярность в армии, был убит в 192 г. и объявлен тираном. После его смерти и короткого правления Пертинакса, сына вольноотпущенника, тем не менее выдвинутого сенатом, и Дидия Юлиана, купившего престол у преторианцев, кандидатами в императоры были выдвинуты: на Востоке — Песценний Нигер, в западных провинциях — поддержанный местной крупной знатью Клодий Альбин и дунайской армией — уроженец Африки Септимий Север, одержавший победу над своими соперниками и положивший начало династии Северов, к которой, помимо его самого (193-211 гг.), принадлежали его сын, прозванный Каракаллой (211-217 гг.), племянники его жены, сирийки Юлии Домны, Элагабал (218-222 гг.), прозванный так по имени чтившегося в Эмессе бога Солнца, наследственным жрецом которого он был, и Александр Север (222-235 гг.). Кроме самого Септимия Севера, ни один из его преемников не умер своей смертью, как и последовавшие за ними правители: все они были убиты. Обычно происходившие события объясняются борьбой между «солдатскими», т.е. выдвинутыми армией, на нее опиравшимися, и «сенатскими», т.е. пришедшими к власти благодаря сенату и шедшими ему на разные уступки, императорами, некоторым из которых удалось продержаться не более нескольких месяцев, другим — 4-5 лет. Гражданские войны между претендентами на престол осложнялись растущим сепаратизмом провинций и все усиливавшимся натиском на империю сложившихся к тому времени племенных союзов германцев — аламанов, лангобардов, франков, саксов, готов — и задунайских племен, опустошавших провинции и даже север Италии, так что к середине III в. империя пришла в состояние полной разрухи. Земли пустели, правительство, нуждаясь в деньгах, прибегало к порче монеты, что вызвало колоссальную инфляцию и повышение цен по сравнению со II в. на 800% и вело к натурализации хозяйства. В середине III в. жалованье императорским наместникам и чиновникам стали наряду с деньгами выдавать натурой, даже штат слуг-рабов, включая 1-2 рабыни-наложницы, предоставлялся им из казны. Сокращалась торговля. Суда стали
Причины кризиса III в. современные исследователи искали в разных обстоятельствах: обезлюдение, нехватка рабочих рук вследствие падения численности рабов, вымывание слоя «лучших», т.е. исконных, римлян и замена их выходцами с Востока, к которым принадлежали и сами императоры, неспособность правительства наладить оборону империи. М.И. Ростовцев видел их в крестьянской революции, направленной против городской буржуазии и интеллигенции и осуществлявшейся армией и ее вождями.
Но, видимо, основной причиной был уже исподволь готовившийся кризис рабовладельческого уклада, с которым наиболее тесно были связаны муниципальные слои — основная социальная база Ранней империи, усиление уклада, представленного экзимированными сальтусами, возделывавшимися колонами разных категорий и разного происхождения, столкновения между различными группами внутри господствующих классов и все усиливавшиеся движения эксплуатируемого населения, в которых участвовали и рабы, и колоны, и закабаляемые крестьяне, причем ведущая роль теперь переходит к последним. Подтверждением этому служит тот факт, что «солдатские» императоры обычно старались поддержать города и пользовались их поддержкой, хотя города, естественно, и страдали от постоянных гражданских войн и грабежей солдат, тогда как «сенатские» императоры вели политику, выгодную провинциальным земельным магнатам. И хотя сенаторы III в. считали свои конфликты с императорами продолжением или, вернее, возобновлением конфликтов I в., основа их была совсем иная. В сенате оставалось мало представителей старых родов, и число сенаторов-италиков в III в. колебалось от 35% до 40%, уроженцев Галлии и Испании — от 8% до 9%, остальные происходили с Востока или из Африки, ставшей в это время основной житницей империи и страной крупного императорского и частного землевладения. Интересы провинций были для них на первом месте, а в провинциях — интересы их класса.
Политические программы сталкивавшихся высших классов можно уяснить из сочинений Апулея и романа Филострата об Аполлонии Тианском, представлявших точку зрения муниципальных слоев, Диона Кассия, изложившего свою программу в вымышленных речах Агриппы и Мецената по поводу наилучшей формы государственного устройства, и Писателей истории Августов — Scriptores Historiae Augustae, которые, как бы ни решать вопрос об их авторстве и времени окончательной редакции, несомненно, отразили точку зрения какого-то одного или нескольких авторов, принадлежавших к западной аристократии. И Апулей, и Филострат не протестуют против императорской власти и даже против передачи ее по наследству, но они требуют достаточной автономии для городов, где граждане должны разумно пользоваться своим имуществом для общей пользы; управление городом должно находиться в руках «достойных» (т.е. состоятельных) людей, не становясь достоянием кучки богачей, не менее опасных для общества, чем «демагоги», возбуждающие «чернь». Города должны быть свободны от распрей, но честное соревнование полезно гражданам, а политика «срезания выдающихся колосьев» вредна. Зато «эгоистические богачи» должны быть ограничены. Граждан не следует переобременять налогами, но они должны вносить деньги на содержание армии, хотя хороший правитель должен стремиться к миру, «не разрушать, а основывать города», как выражается Аполлоний.
Дион Кассий — сторонник сильной монархии, умеющей обуздывать «чернь», ибо «свобода черни — рабство лучших». Вообще излишней свободы он не одобряет, советуя, например, ввести всеобщее государственное образование, чтобы научить юношей повиноваться Цезарю. Он решительный противник автономии городов, советуя оставить статус города только за Римом, все же остальные города считать селами, не устраивать там игры и не заставлять богатых тратиться на городские нужды. Осуждающих императора философов, атеистов и проповедников новых религий, отступающих от обязательных культов, следует карать. Правитель обязан решать все сам, но вводить в сенат самых богатых и знатных провинциалов. Всех жителей надо сделать римскими гражданами. Армия должна быть отделена от народа, и на ее содержание следует взимать справедливые налоги в зависимости от ценза.
Иной была программа Писателей истории Августов: в соответствии с ней император должен был быть только верховным главнокомандующим, воевать, завоевывать новые земли, сажать на землю пленных варваров, чтобы из опустошителей земель они стали работниками на них. Императоров должен избирать сенат, а ни в коем случае не солдаты, являющиеся главной язвой государства. Содержать их должен сам император, не переобременяя провинции налогами в их пользу. Излишние налоги с провинций пагубны, как и регулирование цен на хлеб. Вообще императору как можно меньше следует вмешиваться во внутренние дела, не должны в них вмешиваться и его наместники и чиновники, предоставив на местах власть «лучшим». Идеалом была бы замена регулярной армии поселенными на границе частями из местных жителей и варваров, обязанных защищать империю, но лишенных высокого жалованья и привилегий, на которые претендуют легионеры и регулярные вспомогательные части. Единственный пункт, в котором сходятся Дион Кассий и Писатели истории Августов, — это требование, чтобы император не только не конфисковывал земель у богатых людей, но даже распродал свои собственные земли, чтобы, попав в частные руки, они приносили больше дохода. Близость ряда соответствующих мест из Писателей истории Августов к галльским «Панегирикам» в честь Диоклетиана, Максимиана и Констанция Хлора подтверждает, что такова в основном была программа западной аристократии в отличие от восточной, представленной Дионом Кассием, уроженцем Никеи в Вифинии, где находились его имения.
В общих чертах «солдатские» и «сенатские» императоры следовали одной из этих программ.
Септимий Север был типичным «солдатским» императором. Придя к власти, он казнил многих сторонников Клодия Альбина, наиболее знатных и богатых аристократов, и конфисковал земли, расселив на них значительную часть верных ему ветеранов рейнских легионов. В Бетике, например, в руках фиска сосредоточилась большая часть производства и вывоза масла, вина, амфоры для которых производились в мелких, расположенных на императорских землях мастерских арендовавшими их свободными.