История Европы. Том 1. Древняя Европа

Коллектив авторов

Среди современных ученых распространено мнение, что античный мир не знал науки в подлинном смысле слова и что она возникла лишь в новое время, то ли с исследований Галилея, то ли Ньютона. Но мнение это не соответствует действительности. Насколько в Греции и Риме был велик интерес к науке, явствует хотя бы из того, что Плиний Старший, составляя обобщающую все виды современных ему знаний «Естественную историю», использовал около 2000 научных трудов, от которых до нас дошла лишь ничтожная часть. Правда, тогдашняя наука лишь в ограниченной мере знала эксперимент, хотя и к нему прибегали, например в медицине [24] . Так, Гален ставил опыты на животных, исследуя взаимосвязь спинного мозга обезьян с подвижностью и чувствительностью разных органов, доказал наличие в артериях крови, а не воздуха, как думали до него, и т.п. Диоскорид исследовал и описал лекарственные свойства 600 растений; Орибасий, в IV в.н.э., подводя итоги исследованиям предшественников, описал различные болезни, методы их лечения лекарствами, ваннами, физическими упражнениями, влияние на здоровье разных климатических условий и пищи, что невозможно было бы сделать без многих экспериментов. Другой врач, Секст Эмпирик, сформулировал необходимые для науки условия — наблюдение, опыт и метод обобщения. Накопление наблюдений и опытов в области обработки и удобрения разных почв, прививок, скрещивания, отбора для улучшения сортов растений, ухода за скотом и птицей способствовали развитию сельского хозяйства и т.д. Правда, в распоряжении

античных ученых были лишь примитивные инструменты: например, Птолемей пользовался моделью небесной сферы; астролябией, параллактическим инструментом и квадрантом. Справедливо и то, что достижения античной науки ограниченно применялись на практике, в материальном производстве, хотя, несомненно, что при воздействии сложнейших сооружений — зданий, мостов, акведуков — были необходимы математические расчеты. Архимед использовал математику для конструирования грузоподъемных механизмов, метательных и водонапорных машин (наиболее известно практическое применение для водопроводов и откачивания воды в рудниках «винта Архимеда»). Папп в IV в.н.э. писал о приложении математики к механике, основываясь, между прочим, на трудах Герона Александрийского, открывшего движущую силу пара, конструировавшего различные, применявшиеся, главным образом, во всяких зрелищах автоматы, водяные часы, водяные органы. На основе достижений геометров, римские землемеры разработали методы размежевания земли и измерения участков, планировки городов и лагерей. Сведения об области химии использовались для изготовления сплавов и амальгам. Целью античной философии было обосновать различные концепции. Такие философы, как Пифагор и Платон, были математиками; Аристотель знал и обобщал все современные ему науки; его ученик Феофаст был естествоиспытателем; Лукреций, следуя за Эпикуром, учением об атомах подтверждал свою концепцию мироздания, истории человечества и задач человека. Сенека оставил сочинение о разных природных явлениях. В свою очередь труды по философии писали медики Гиппократ и Гален. Автор трактата по архитектуре Витрувий считал, что архитектор обязан знать философию. С философией связывались дискуссии о происхождении и строении мира, о составляющих его элементах, о движении и покое, о природе времени, непрерывности и дискретности пространства, бесконечной делимости материи, или о неких ее неделимых первоосновах — атомах. Целью философии по словам всех ее представителей, независимо от школ, к которым они принадлежали, было сделать людей счастливыми и добродетельными, хорошими гражданами.

24

Основоположник, заложивший основы медицины как науки в V в. до н.э., Гиппократ из Коса изучал влияние на организм человека климата, питания, симптомы болезней, разработал методы лечения костей и повреждений черепа. На все последующие века сохранилась даваемая врачами «клятва Гиппократа», определяющая врачебную этику.

Античная наука развивалась свободно, не испытывая стеснения со стороны какой-либо религиозной догмы, она достигла известных результатов, впоследствии послуживших основой для движения вперед науки нового времени. В первую очередь это относится к математике и астрономии, по мнению некоторых современных историков, испытавших сильное влияние Египта и Вавилона, но, очевидно, дополненных и развитых античными учеными. Так, Аристарх Самосский обосновал гелиоцентрическую теорию строения солнечной системы. Она была затем вытеснена геоцентрической теорией Птолемея, считавшего, что наблюдения за движением небесных светил не подтверждают теорию Аристарха. Но знакомство с последней натолкнуло Коперника на мысль о пересмотре системы Птолемея, и гелиоцентрическая система стала общепризнанной, когда Кеплер доказал, что расхождение теории Аристарха с наблюдениями было вызвано его ошибкой в определении орбит земли и планет: он считал их круговыми, а не эллиптическими. Однако главное сочинение Птолемея «Альмагест» — трактат об астрономии как отрасли математики, содержал положения, на много веков определившие астрономические представления и методы, которыми пользовался Птолемей, опиравшийся на сферическую геометрию и тригонометрию, разработанные Гиппархом и Менелаем Александрийским. Последующие астрономы пользовались уточненными им расчетами солнечных и лунных затмений, длины самого короткого и самого длинного дня на различных широтах, его таблицами, отражавшими положение планет для каждого дня, и координатами 1028 неподвижных звезд. В математике осталось применявшееся им деление круга на 360 градусов и деление градуса на минуты и секунды; в географии — его таблицы параллелей и меридианов, математические методы черчения карт; в оптике — его наблюдения над преломлением лучей в разной среде.

Труды Птолемея, как и труды Галена, исторически сыграли двоякую роль. Как авторитеты, признанные церковью (которая, однако отбросила то, что не соответствовало ее догмам, например, разделявшееся Птолемеем представление античных ученых о шарообразности Земли, что некоторых из них привело к выводу о существовании «антиподов» на каком-то находящемся за океаном материке), они тормозили развитие науки, опровергавшей их системы и приходившей в противоречие с церковными постулатами. Отрицательную роль играла и подкрепленная авторитетом Птолемея вера в астрологию, которой он посвятил особый трактат, хотя и оговаривал в нем, что его астрономические выводы основаны на достоверности, астрологические — только на вероятности. Но, с другой стороны, сочинения обоих ученых содержали и элементы, затем использованные наукой нового времени.

Немаловажна была и роль античной математики. «Начала» Евклида легли в основу изучения геометрии. Труды Аполлония из Перги и Серена о сечении конусов и цилиндров — стереометрии, а составленные Гиппархом и Менелаем Александрийским таблицы хорд, соответствовавшие таблицам синусов, — тригонометрии. Работами Диофанта, Паппа и других математиков, содержавших, между прочим, методы решения квадратных и кубических уравнений, извлечения корней, были заложены начала аналитической геометрии и алгебры, разработанной впоследствии арабскими учеными. В VI в. Аммоний разделил математику на арифметику, геометрию, астрономию и музыку и такое деление сохранилось вплоть до нового времени.

Еще более значительным было влияние на последующую культуру Европы античной философии. В средние века Аристотель был столь же непререкаемым авторитетом, как Птолемей, и, так же как Птолемей, использовался для обоснования церковной догматики. Со времени Возрождения и позже европейские мыслители познакомились со всем дошедшим до нас наследием античной философии, во многом от нее отталкиваясь.

В общем, основными вопросами в античной философии были те же, которые ставились в облеченной в религиозную форму философии средних веков и в философии нового времени, и примерно по тем же линиям проходил водораздел между разными ее направлениями: признававшими приоритет духа, мышления и признававшими приоритет бытия, материи, то есть между идеализмом и материализмом; между признанием возможности познания мира, адекватно отражаемого нашими чувствами и утверждением непознаваемости мира недоступного чувственному восприятию, допустимости только вероятностных суждений о реальной действительности на основании умозрительных заключений; самое суждение одни подчиняли формальной логике, детально разработанной Аристотелем, другие логике диалектической; споры шли о том, был ли космос некогда сотворен и конечен ли он, или вечен и бесконечен; о природе души — отлична ли она от телесности и бессмертна, или телесна и умирает вместе с телом. Правда, в античной философии ответы на подобные вопросы не всегда связывались в той же последовательности и с той же определенностью, как в философских системах нового времени, поскольку для греков и римлян до времен поздней античности вопросы религии

не играли такой роли, как в средние века и новое время. Так, например, эпикурейцы, учившие, что мир материален, что он не был создан, а возник из комбинации атомов, что он познаваем и познание его законов — высочайшая задача человека, отрицавшие бессмертие души и вмешательство богов в судьбы космоса и человечества, все же признавали бытие богов как идеальных, блаженных существ, не требующих ни жертв, ни обрядов в свою честь. Бытие бога как некоей первопричины, «первого двигателя» признавал Аристотель, хотя в его концепции было много элементов материализма и он выступал с критикой идеализма Платона. Секст Эмпирик, ставя во главу угла науки опыт и обобщение, вместе с тем как скептик, отрицал возможность какого-либо познания мира и его законов, достоверности каких-либо общих, основанных на умозаключениях, «догматических» суждений в области точных наук, истории, этики.

И все же последующие философы постоянно обращались к трудам философов античных, видели в них истоки собственных систем. Так, в борьбе с католической церковью материалисты XVIII в. искали подтверждения своим положениям у эпикурейцев, особенно в поэме Лукреция «О природе вещей», но, в отличие от него, отрицали бытие бога. Идеалисты, напротив, нередко возводили свои концепции к Платону или Плотину. Как считают некоторые современные исследователи, экзистенциалисты многое заимствовали у стоиков. И в работах, посвященных какому-нибудь античному философу, их авторы часто стремятся видеть в нем предшественника того или иного, наиболее близкого им философа нового времени.

Но, пожалуй, еще большее значение имели созданные античными мыслителями политические учения и политическая практика античного мира. Первые в истории человечества демократические республики Греции и Рима, идеи политического равноправия и юридического равенства граждан, свободных, подчиняющихся только закону, ими самими установленному, верховной власти народа, вдохновляли борцов за республику, демократию и свободу против тиранической власти монархов и церкви во все последующие времена. На деле античные демократии были в достаточной мере ограниченными. К ним не были причастны рабы, а в Афинах и вольноотпущенники; граждане, особенно в Риме, могли только принять или отвергнуть внесенный магистратом закон, не обсуждая его, не внося свои предложения; пополнявшие сенат магистраты избирались обычно из ограниченного круга знати; известное экономическое благополучие граждан, лежавшее в основе их независимости и равенства, поддерживалось эксплуатацией не только своих рабов, но и других городов и народов: в Афинах их союзников, в Риме — покоренных племен и государств. Самое понятие «свободы» было довольно неопределенно, в то или иное время разные политические группировки во взаимных столкновениях использовали его как лозунг, но вкладывали в него разный смысл.

Но все это отступало на задний план для идеализировавших Афины и Рим приверженцев республики и демократии в новое время. С другой стороны, своих приверженцев имели и античные монархии, особенно Римская империя, начиная от пытавшегося ее восстановить Карла Великого и до Наполеона. Соответственно, вновь и вновь последующие поколения обращались не только к сочинениям греческих и римских авторов, ища в них подтверждения своих идей, но и к переосмысляемым образам античных деятелей — Перикла, Александра Македонского, Гракхов, Цицерона, Цезаря, Брута и Кассия, Августа, Нерона. В одних видели борцов за свободу против тирании, в других — воплощение тирании или, напротив, героев, победителей, устроителей государства и порядка. Так, Данте помещал Брута и Кассия в последнем круге ада, а деятели Французской революции прославляли их как тираноубийц. Для почитателя Бисмарка Моммзена Цезарь был основателем «демократической монархии», подавившим пагубное господство аристократии; а для французских и английских историков времен Второй мировой войны Цезарь был антиподом «республиканца» Цицерона, душителем демократии в Риме и свободы покоренных им галлов. Не только отдельные деятели, но и те или иные периоды истории Греции и Рима привлекали особое внимание, когда в них искали аналогий с современностью и ее актуальными вопросами. Так, когда шла борьба за буржуазную демократию, усиленно изучалась история афинской демократии. В России XIX — начала XX в. много внимания уделялось аграрному вопросу в Риме, пагубному влиянию концентрации земли и закрепощения колонов. Буржуазные культурологи XX в. пытаются сопоставить кризис и гибель античной культуры с кризисом современной культуры Запада и на основании такого сопоставления предсказать его исход.

Вдохновляли деятелей Возрождения и нового времени и другие, зародившиеся в античном мире идеи. Огромную роль играла идея «гармонически развитого человека» и вообще мысль о значении человеческой личности в борьбе за освобождение человека от пут средневековой церковной идеологии. Идея эта нашла свое отражение в скульптуре и живописи эпохи Возрождения и нового времени, воспроизводивших античные сюжеты [25] . Она присутствовала в сочинениях гуманистов, в литературе как прошлого так и настоящего времени, в соответствовавших античной эстетике изображениях людей и природы, прославлениях деятельности, героизма, воли человека. К сюжетам греческих трагедий и событиям греческой и римской истории обращались для утверждения собственных идеалов и идей Шекспир, Корнель, Расин, а в наше время Брехт, Ануй, Сартр и др. Использовались мотивы комедии Плавта (например, «Менехмы» в «Комедии ошибок» Шекспира, «Ларчик» в «Скупом» Мольера и отчасти «Не было ни гроша, да вдруг алтын» Островского, «Амфитрион» Мольера и многие другие). А умные, ловкие рабы его комедий стали прообразами слуг в комедиях Мольера, Гольдони, Бомарше, героев «плутовских романов» и других произведений эпохи Возрождения, когда простой человек стал противопоставляться аристократу. Античные, сюжеты разрабатывались также в поэзии и прозе, например, сказка об Амуре и Психее, включенная Апулеем в его «Метаморфозы», анекдот об «Эфесской вдове» из «Сатирикона» Петрония; буколическая поэзия Феокрита и Вергилия служила образцом пасторалям, так же как и все творчество поэтов «золотого века» римской литературы давало образцы для творчества последующих поэтов. Несколько стихов Горация переложил, адекватно великому оригиналу, Пушкин, а до него «Памятник» Горация использовал и Державин.

25

Можно назвать следующие античные мотивы: Сивиллы (фрески Микеланджело в Сикстинской капелле); Парнас, Венера и Адонис (Тициан и Рубенс); Вакханалии, Суд Париса, Возвращение Дианы с охоты, Меркурий и Аргус, Юпитер и Каллисто (Рубенс); Рождение Венеры, Паллада и Кентавр (Боттичелли); Спящая Венера (Джорджоне); Марс и Венера, Минерва (Веронезе); Диоген, Наказание Марсия (Рибера); Венера, Даная, Флора (Тициан); Даная (Рембрандт) и др. В русской живописи использовались античные сюжеты: Последний день Помпеи (Брюллов), Аполлон, Иакинф и Кипарис (Иванов); Похищение Европы (Серов); Пан (Врубель) и многие другие.

Возможно, к античности восходит популярная в разных слоях общества средних веков и нового времени фигура «благородного разбойника», храброго, умного, великодушного, грабившего богатых и знатных и помогавшего бедным и угнетенным. «Благородный разбойник» был хорошо известен в античных романах и в историографии (например, у Диона Кассия — Булла Феликс, совершавший со своими соратниками из рабов и бедняков много подвигов, пойманный из-за предательства своей любовницы, и на вопрос префекта претория: Как ты стал атаманом разбойников? — ответивший, а как ты стал префектом претория?). Впоследствии «благородные разбойники» (наиболее известен Робин Гуд) становились и героями крестьян, и героями таких литературных произведений, как «Сбогар» Ш. Нодье, «Разбойники» Ф. Шиллера, «Эрнани» В. Гюго, «Дубровский» Пушкина. Видимо, и в античности, и впоследствии популярность этого образа обусловливалась протестом в разных социальных слоях против существующего строя, при отсутствии ясного представления о реальных методах борьбы за его переустройство.