История Европы. Том 2. Средневековая Европа

Чубарьян Александр Оганович

Сословно-представительные учреждения в зависимости от своих организационных особенностей и расстановки социальных сил в стране в большей или меньшей мере ограничивали королевскую власть. Эти ограничительные функции нашли отражение в практике «императивного мандата» депутатов, который связывал их поведение жесткой инструкцией уполномочивших их лиц. Выступая лишь как простой передатчик воли избирателей, депутат сохранял известную автономию по отношению к исполнительной власти.

Современники для обоснования необходимости совета государя с сословиями использовали принцип феодального частного права о необходимости индивидуального согласия вассалов короля на экстраординарный побор. Легисты, пытавшиеся идеологически обосновать режим сословной монархии, пользовались максимой — «что касается всех, должно быть одобрено всеми», которая создавала иллюзию народовластия в представительных органах. Иллюзию

легко развеивает анализ их состава. Основную часть сословно-представительного органа всегда составляли светские и духовные феодалы. Среди них выделялась группа постоянно приглашаемых крупных феодалов, корни которой восходили к королевской курии. Присутствие крупных феодалов (каждый из них являлся политической главой более мелких групп дворян) определялось в первую очередь вассальными отношениями с королем. Рудимент королевской курии в составе сословно-представительного органа мог обрести более или менее выраженные очертания (палата лордов в английском парламенте, Боярская дума в Земских соборах России, преимущественное представительство крупных феодалов во французских Генеральных Штатах вплоть до второй половины XV в.).

Развитие выборного принципа стояло в прямой связи с политической активностью мелких и средних феодалов, а также со стремлением центральной власти привлечь их к «совету». В русле этих тенденций наблюдается постепенное развитие принципа представительства дворянства во французских Генеральных штатах к концу XV в., когда устанавливается число депутатов от одного до трех от каждого феодального сословия в каждом бальяже и сенешальстве. Аналогичное расширение представительства от средних и мелких феодалов наблюдается в XV в. в Центральноевропейском регионе.

Городские депутаты редко избирались общим собранием горожан. Чаще всего их посылал городской совет из числа своих членов или из числа крупных купцов, богатых ремесленников, мастеров, должностных лиц городского или государственного управления (легистов), обычно принадлежавших к влиятельным семьям города. Основная масса горожан не принимала участия в выборах, как и крестьянство, которое, за редким исключением, не получило прямого доступа в сословно-представительные органы. Таким образом, сословно-представительный орган выступал как орудие реализации компромисса между королевской властью и привилегированными сословиями, а также верхушкой бюргерства в общем деле эксплуатации широких городских и крестьянских масс.

Феодальная природа сословной монархии проявлялась в ее политике, осуществлявшейся, в частности, и через сословно-представительные учреждения. Горожане, хотя и заседали в сословных собраниях, занимали в них положение подчиненного, неполноправного сословия. В ряде случаев центральная власть принимала отдельные постановления в защиту крестьянства (поскольку оно в сословной монархии становилось объектом государственной политики в таких решающих сферах как суд, налогообложение, армия), но эти меры не снимали главного противоречия феодального общества. Государство, ограничивая иммунитетные вольности светских и церковных феодалов, сохраняло вместе с тем монополию господствующего класса на землю, наследственность его статуса, исключение из налогообложения, привилегии в условиях наследования имущества, заключения браков и т.д.

Усиление королевской власти и возникновение централизованного государства неизбежно обернулось увеличением государственных налогов. В странах Западной Европы они существенно потеснили сеньориальную ренту, что вызывало серьезную озабоченность феодалов. На сословнопредставительных ассамблеях поэтому иногда высказывались опасения по поводу чрезмерного отягощения простого народа налогами и требования их сокращения. Государство, однако, компенсировало потери феодалов, возвращая им часть централизованной ренты в виде пенсий, жалованья за военную и административную службу. Иными словами, феодалы получали доступ к тем доходам от торговли и ремесла, которые они не могли извлечь самостоятельно в силу освобождения городов от власти сеньоров и которые аккумулировало государство.

Классовая направленность политики сословной монархии приобрела особенно выраженные формы в тех странах, где в условиях товарного хозяйства позднее развернется процесс так называемого второго издания крепостничества. В оформлении крепостнических тенденций государство сыграло заметную роль. В качестве примеров можно привести статуты короля Казимира III в Польше, ограничивавшие личную свободу крестьян, а также законодательство этого же порядка на Руси с 50-х годов до конца XV в., оформленное судебником Ивана III (1497 г.), резко ограничившим право крестьянских переходов и выходов, приурочив их к короткому сроку каждый год — Юрьеву дню осеннему.

Феодальная

сущность сословной монархии отразилась в социальном составе государственного аппарата. Если сначала его рост происходил главным образом за счет выходцев из городского сословия, то в дальнейшем в его состав стало вовлекаться все больше феодалов. В условиях развитой товарной экономики, снижения реальной стоимости фиксированной ренты и усиления противоречий внутри господствующего класса феодалы в поисках дополнительного источника дохода охотно пополняли ряды королевских должностных лиц. Степень и характер «отчуждения» государственного аппарата сословной монархии от господствующего класса не следует преувеличивать. В свете вышесказанного можно утверждать, что сословно-представительные органы, ограничивая центральную власть в пользу привилегированных и эксплуататорских слоев общества, обеспечивали интересы господствующего класса в целом и в конечном счете служили централизации страны и укреплению феодального государства.

Вместе с тем в сословной монархии степень централизации государства в целом была далеко не полной. Она оставалась крайне неустойчивой: за периодом резкого усиления королевской власти следовали периоды ее ослабления в результате обострения противоречий между нею и сословиями, в первую очередь — крупными феодалами. Феодальные войны (Алой и Белой розы в Англии XV в., Арманьяков и Бургиньонов во Франции в XIV в., усобицы на Руси времен Василия Темного в XV в.) нередко осложнялись народными движениями в деревне и городе, а иногда находили отражение в конфликтах в сословно-представительных учреждениях. Процесс централизации шел повсеместно через подъемы и спады в положении монархии. И все же сословная монархия как форма феодальной государственности соответствует этапу централизации, который предшествовал абсолютизму, когда центральная власть достигает максимума, возможного в условиях феодализма. Сословная и абсолютная монархии не только исторически сменили одна другую, но тесно взаимосвязаны и имеют много общих политических черт, обеспечивавших положение феодалов. При всех различиях между этими государственными формами при абсолютизме сохранялись сложившаяся на этапе сословной монархии сословная структура общества и элементы дуализма политического суверенитета, хотя и с еще более явным перевесом на стороне монархии. Установление абсолютизма не исключало ни рецидивов феодальной анархии, ни непрерывного существования (как в Англии и Нидерландах) или временного возрождения (как во Франции во второй половине XIV в.) сословно-представительных собраний.

Именно на этапе сословной монархии закладываются основы таких решающих рычагов абсолютизма, как постоянная армия, система постоянных налогов, действенный и достаточно разветвленный аппарат исполнительной власти. Существовала известная аналогия и в механизме действия этих двух государственных форм, связанная со специфической расстановкой социальных сил в обществе. Важным условием высокой степени независимости государственного аппарата от господствующего класса при абсолютизме служил баланс сил феодалов и крепнущей буржуазии, так же как при сословной монархии — крупных и мелких феодалов и городского сословия. Именно из городского сословия в будущем выделилась буржуазия. Наконец, расцвет феодализма в период сословной монархии обеспечивал накопление необходимых предпосылок для генезиса капитализма. Этот процесс и обозначил качественно новый этап феодальной государственности, хотя его растянутость во времени, как и отмеченные сходные черты двух политических форм, делают в известном смысле размытыми границы между сословной и абсолютной монархиями.

Глава II

КЛАССОВАЯ И СОЦИАЛЬНАЯ БОРЬБА В СРЕДНЕВЕКОВОЙ ЕВРОПЕ

Материал региональных глав данного тома показывает, что революционная оппозиция феодализму проходит через все средневековье. Она выступает, соответственно условиям времени, то в виде мистики, то в виде открытой ереси, то в виде вооруженного восстания. Основу социальных и классовых конфликтов средневековья всегда составляли коренившиеся в феодальном обществе экономические и социальные противоречия. Главным из них было противоречие между господством крупной феодальной земельной собственности и мелким характером крестьянского хозяйства. Оно реализовалось в феодальной ренте и в социальной сфере определяло неизбежность постоянной борьбы между зависимыми крестьянами и крупными феодальными землевладельцами в лице отдельных сеньоров или государства. Противоборство этих основных классов феодального общества можно определить как классовую борьбу в собственном смысле этого понятия.