История философии (Учебник)
Шрифт:
9. Э. В. Ильенков
Ильенков Эвальд Васильевич (1924-1979) - выдающийся русский философ, крупный специалист по теории диалектики и истории философии. Высказал ряд оригинальных идей в области педагогики, психологии, эстетики, теории культуры. После участия в Великой Отечественной войне - студент, аспирант философского факультета МГУ. С 1953 г. и до конца жизни работал в Институте философии Академии наук СССР сначала младшим, а затем старшим научным сотрудником. Лауреат Академической премии им. Н. Г. Чернышевского. В течение всей своей творческой жизни подвергался систематической, необоснованной критике и травле за "гносеологизм", "гегельянство" и т.п.
Основные работы: "Диалектика абстрактного и конкретного в "Капитале"
В центре научных интересов Э. В. Ильенкова была разработка проблем диалектики как Логики и теории познания. Он внес большой вклад в создание диалектико-логической концепции мышления, связанной прежде всего с выявлением таких всеобщих характеристик научного знания, как принцип противоречия в мышлении, восхождение от абстрактного к конкретному, соотношение исторического и логического, истины и заблуждения и др.
Э. В. Ильенков сформулировал оригинальные идеи, касающиеся категорий "идеал" и "идеальное". Последнее он понимал как отражение внешнего мира в формах деятельности человека, в формах его сознания и воли. При этом Э. В. Ильенков подчеркивал, что идеальное есть не индивидуально-психологический, тем более не физиологический акт, а факт общественно-исторический, продукт и форма духовного производства.
Философ обосновал фундаментальную роль идеального в процессе личностного становления индивида. Он считал, что основанием этого процесса является способность человека действовать в идеальном плане, т.е. осваивать всеобщую меру бытия вещей. Как всякий основательный мыслитель, Ильенков тайну творческой способности человека связывает с природой идеи, идеального. Идеи, по его мнению, это не предельные абстракции нашего рассудка, а своего рода "образцы", нормы бытия. Идеи выводят нас в реальность, сообщающую, генерирующую, инициирующую через нас смысл нашей же активности - как внутренней, так и внешней.
Ильенков считал, что творчество только в той мере есть открытие вечности и свободы, в какой оно есть обретение идеальности и объективного смысла. Бессмысленная деятельность суживает человеческие возможности и, тем самым, непосредственно несет в себе фальшь и несправедливость. Предметы, создаваемые человеком в акте творчества, должны внутренне соответствовать своему предназначению. Только в этом случае они получают эстетическую и этическую значимость. Ильенков был убежден в том, что науку и искусство мы именно потому относим к высоким сферам творчества, что выявляемые ими ценности - истина и красота, - суть всеобщие характеристики, атрибуты вечной и единой реальности.
В последние годы жизни Э. В. Ильенков много внимания уделял анализу теоретических и методологических проблем формирования высших психических способностей человека, особенно в связи с выдающимися исследованиями А. И. Мещерякова по становлению и развитию психики слепоглухонемых детей. В решении этих вопросов особенно ярко обнаружились возможности тонкой историко-философской реконструкции проблемы личности, выявленные Ильенковым.
Проблема психического (личностного) развития слепоглухонемого ребенка не содержит, в понимании Ильенкова, ни грана дефектологической специфики, скорее, наоборот, она высвечивает всеобщие нормы индивидуального развития человека в "чистом виде".
Важнейшей задачей педагогики Ильенков считал такое построение процесса обучения и воспитания, чтобы это был не тренаж памяти, не простое накопление информации и тому подобные упражнения, но с самого начала и до конца был процессом формирования самой способности мыслить, процессом воспитания. "Школа должна учить мыслить", - неоднократно подчеркивал Ильенков, а важнейшей "школой
Публикации Э. В. Ильенкова и его выступления отличались широкой эрудицией, глубокой содержательностью и бескомпромиссной страстностью изложения, ясностью, доступностью и образностью языка, блестящим литературным стилем. Для него были характерны смелость мысли, нестандартность подходов и оригинальность в решении сложнейших философско-методологических и смысложизненных проблем.
Влияние Ильенкова в той или иной степени испытали многие гуманитарии, особенно того поколения, которое принято называть "шестидесятниками". До последних дней жизни он был окружен молодежью, которая вдохновлялась его идеями. Работы Ильенкова издавались в Германии, Италии, Великобритании, Греции, Японии и в других странах.
10. М. К. Мамардашвили
Мамардашвили Мераб Константинович (1930-1990), доктор философских наук, профессор, преподавал в Московском и Тбилисском университетах, был сотрудником Института философии Академии наук СССР. Живя в эпоху, когда доминирующей техникой и практикой философского мышления был язык марксизма, Мамардашвили попытался показать, что существуют проблемы, для решения которых необходим не только иной язык, но и иное понимание философии. Сознание и мышление и были теми проблемами, осмыслению которых посвящены практически все труды мыслителя.
Разрабатывая философию сознания, Мамардашвили обращался прежде всего к истории философии, и наиболее значимыми для него были фигуры Маркса, Гегеля, Декарта, Канта, Гуссерля, Кафки. Но он не стал ни картезианцем, ни кантианцем, ни гегельянцем, ни марксистом, ни гуссерлианцем. Он дерзнул быть Мыслителем. Следуя европейской традиции трансцендентального анализа сознания, Мамардашвили пытался понять, что есть мысль, как можно мыслить мысль, т.е. помыслить то, чем мыслишь. Акт "промысливания мысли" реализован в философии Платона, Декарта, Канта. Эти философы, утверждал Мамардашвили, каждый раз заново в процессе мыслительной работы с самой же мыслью выявляли некие "первоэлементы мысли", обеспечивающие познавательные способности человека. Поэтому философию он и определял как мысль мысли. Парадокс же заключается в том, что хотя "реальная" философия работала с мыслью, "технология" такой работы не была прояснена в текстах. Мамардашвили ставит перед собой задачу неимоверной трудности: реконструировать процесс работы мысли с самой же мыслью.
Этой теме посвящены работы: "Классический и неклассический идеалы рациональности" (1984), "Кантианские вариации" (1989), сборник его статей под общим названием "Как я понимаю философию" (1990), "Беседы о мышлении" (1991), "Картезианские размышления" (1993), "Необходимость себя" (1996), "Лекции по античной философии" (1997) и др.
Вслед за Парменидом, Мамардашвили утверждает, что вопрос о мышлении обращается всякий раз в вопрос о бытии, которое в отличие "от просто эмпирических фактов" нам неизвестно. Оно "прежде всего дано нам в чувстве той отрешенной тоски, которую мы все хоть на миг, хоть раз в жизни испытали", когда вдруг ощутили свою чуждость этому миру и почувствовали свою принадлежность иному, неизвестному, таинственному, но внезапно и вдруг ясно для нас проступившему иному миру. Мысль, считает Мамардашвили, возникает в том зазоре, который образуется между нашим "зависанием" над пропастью неизвестного нам мира и отсутствием природных естественных механизмов нашего осуществления в нем. Например, мы можем эмпирически испытать доброе намерение. Но оно возможно только в силу существования того, что называется "добром самим по себе" и что не совпадает с нашим эмпирическим переживанием.