История философии. Древняя Греция и Древний Рим. Том II

Коплстон Фредерик Чарлз

Имеет ли Аристотель право утверждать, что в «Природе» все совершается с определенной целью? Платон выдвинул концепции Мировой души и Демиурга и поэтому мог говорить, что в природе все делается для чего– то, из слов же Аристотеля становится ясным, что самой природе присуща телеологическая активность. Правда, иногда он упоминает Бога, но нигде четко не объясняет, как природа связана с Богом, а его описание Бога в «Метафизике» исключает всякую целенаправленную активность с Его стороны по отношению к природе. Возможно, это объясняется тем, что усиливавшийся с каждым годом интерес Аристотеля к эмпирической науке не позволил ему четко определить свою позицию по вопросу о Боге, более того, этот интерес стал причиной заслуженного обвинения в том, что научные взгляды Аристотеля не согласуются с его метафизическими предпосылками. Не имея никакого желания отрицать или подвергать сомнению взгляды Аристотеля на телеологию природы, мы должны тем не менее признать, что метафизическая теория Аристотеля, или его теология, не дает ему права говорить о природе как об управляемой

разумом системе, что он, кстати, делал весьма часто. Нет никакого сомнения, что эти высказывания Аристотеля носят чисто платонический оттенок.

8. Согласно Аристотелю, Вселенная состоит из двух различных миров – надлунного и подлунного. В надлунном мире находятся звезды, не подверженные уничтожению и не испытывающие изменений. Они перемещаются в пространстве, двигаясь по кругу, а не прямолинейно. По прямой движутся только четыре элемента. Аристотель утверждал, что звезды состоят из другого материального элемента – эфира, который является пятым и самым высшим элементом, не подверженным никаким изменениям, кроме перемещения по кругу.

Аристотель считал, что Земля, круглая по форме, располагается неподвижно в центре Вселенной, а вокруг нее концентрическими кругами расположены слои воды, воздуха и огня или тепла. За их пределами лежат небесные сферы, самая дальняя из которых, сфера неподвижных звезд, приводится в движение Перводвигателем. Позаимствовав у Калиппа идею о том, что число сфер равно тридцати трем (именно такое количество позволяет объяснить движение планет), Аристотель также утверждал, что существует еще двадцать две сферы, которые движутся в обратном направлении. Эти сферы пронизывают другие с целью противостоять стремлению сфер нарушать движение планет в соседней сфере. Так у него получилось пятьдесят пять сфер, исключая самую дальнюю, и это объясняет, почему в «Метафизике» Аристотель утверждает, что существует пятьдесят пять неподвижных двигателей, помимо Перводвигателя, который движет звездную сферу. (Он отмечает, что если считать истинными расчеты не Калиппа, а Евдокса, то получится не пятьдесят пять, а сорок девять сфер.)

Единичные вещи этого мира возникают и исчезают, а виды и роды – вечны. Таким образом, в учении Аристотеля мы не найдем идеи эволюции в современном смысле. Но хотя Аристотель не смог создать теории исторической эволюции видов, он создал теорию, так сказать, «идеальной» эволюции, описывающую структуру Вселенной или теорию структуры всего сущего, в которой роль Формы с подъемом на более высокую ступень все более усиливается. У основания этой структуры располагается неорганическая материя, за которой следует органическая материя, причем растения – менее совершенны и располагаются ступенью ниже животных. Однако даже растения наделены душой как принципом жизни, которую Аристотель определяет как «энтелехию естественного тела, обладающего способностью жить». («О душе»). Будучи неотъемлемой от тела, душа одновременно является и его формой, принципом движения и его целью. Тело существует для души, и каждый орган имеет свою цель – обеспечивать ее активность.

В начале трактата «О душе» Аристотель говорит о том, как важно исследовать душу, поскольку «душа есть как бы витальное начало живых существ»⁶. Однако данная проблема весьма непроста, поскольку не так-то легко найти правильный способ исследования. Аристотель утверждал – и совершенно справедливо, – что философ и ученый-натуралист используют различные способы и потому по-разному формулируют свои определения. Не все мыслители признавали, что различные науки применяют разные методы исследований, и из того, что некая наука не может использовать методы химика или естествоиспытателя, не следует, что ее выводы искажают истину. Сложная субстанция – это естественное тело, обладающее жизнью, начало которой называется душой. Тело не может быть душой, поскольку тело – это не жизнь, а то, что имеет жизнь. (В первой книге трактата «О душе», описывая историю психологии и характеризуя взгляды различных философов на душу, Аристотель отмечает: «Что касается начал, то имеется разногласие, главным образом между теми, кто считает их телесными, и теми, кто признает их бестелесными»⁷. Сам Аристотель причислял себя к последователям Платона, а не Левкиппа и Демокрита.) Тело, таким образом, есть материя для души, а душа – это форма или акт тела. Поэтому в своем определении души Аристотель говорит о ней как в виду ту вещь, которая имеет душу, а не ту, которая ее лишилась. Душа, таким образом, – это реализация тела и неотделима от него (хотя возможно существование частей, которые отделяются от тела, поскольку они не являются его точной реализацией). Душа – это причина и сущность живого тела: а) как источник движения⁸, b) как конечная причина и с) как реальная субстанция (то есть формальная причина) живых тел.

Разным видам одушевленных тел соответствуют разные типы души, причем высшим типам соответствуют более низкие виды, а не наоборот. Самой низкой формой души является растительная душа, занятая поглощением питательных веществ и воспроизведением себе подобных. Ее можно найти не только в растениях, но и у животных, хотя она может существовать и в чистом виде, например в растениях. Эти функции необходимы для поддержания жизни и встречаются у всех живых существ, однако у растений имеются только эти функции, более высоких видов активности их души не знают. Растениям не нужны ощущения, поскольку

они неподвижны и извлекают из почвы питательные вещества совершенно автоматически. (То же самое относится и к неподвижным животным.) Животные же, наделенные способностью передвигаться, должны испытывать ощущения, поскольку было бы бессмысленно охотиться за пищей, если бы, найдя ее, они не смогли бы определить, что это их пища.

Животные обладают более высокой формой души – чувствующей душой, которая обладает тремя способностями – чувственным восприятием, стремлением и пространственным движением. За ощущением идет воображение, развитием которого является память. Говоря о необходимости питания для поддержания жизни, Аристотель подчеркивал также необходимость осязания, которое помогает животному различить свою пищу, по крайней мере тогда, когда оно ее касается. Вкус, благодаря которому пища привлекает животного, также необходим для жизни. Ради блага животного существуют и другие, менее важные чувства.

10. На следующей ступени располагается душа человека. Эта душа объединяет в себе функции более низких душ – растительную, животную, но имеет еще одну способность, которой нет у других, – ум, способность мыслить. Ум проявляет активность двумя способами: в виде научного мышления и в виде практического мышления. Объектом первого является истина, истина ради самой себя; объектом второго тоже служит истина, но не ради самой себя, а для достижения практических целей и совершения благоразумных поступков. Все способности души, за исключением мышления, неотделимы от тела и преходящи; ум же существовал еще до рождения и является бессмертным. Однако ум, вселяющийся в тело, требует соблюдения принципа возможности – душа должна быть tabula rasa [5] , на которой он может оставлять свои отпечатки. Итак, мы различаем два вида ума – ум деятельный и ум претерпевающий. Деятельный ум извлекает формы из образов или фантазмов, которые ум претерпевающий превращает в понятия. (Аристотель считал, что все виды мышления опираются на воображение.) Только деятельный ум бессмертен. «И этот ум существует отдельно и не подвержен ничему, он ни с чем не смешан, будучи по своей сущности деятельностью. Ведь действующее всегда выше претерпевающего и начало выше материи»⁹. К этому вопросу я вернусь чуть позже.

5

Чистая доска (лат.).

11. Если не принимать во внимание вопрос о деятельном уме, то становится ясно, что в трактате «О душе» Аристотель отказался от Платонова дуализма, поскольку для него душа есть энтелехия тела, иными словами, они образуют одну субстанцию. У Аристотеля тело и душа гораздо теснее связаны между собой, чем у платоников; Аристотель не разделял их стремления рассматривать тело как гробницу души. Наоборот, связь с телом – благо для души, поскольку только так она может осуществить свои способности. Такого взгляда придерживались и последователи Аристотеля в Средние века, такие, как святой Фома, хотя многие христианские мыслители продолжали относиться к телу и душе в духе платоновской традиции – стоит лишь вспомнить святого Августина. Аристотель утверждал, что платоники не могли дать сколько-нибудь удовлетворительного объяснения связи души и тела. Они, как выразился Аристотель, «приноравливали ее к телу, не уточняя при этом, что это за тело и каково оно», а ведь каждое тело имеет свою форму и свой характер¹⁰. Декартова идея о том, что существование души есть первый неоспоримый факт, а существование материи – вывод, который из этого следует, показалась бы Аристотелю совершенно абсурдной. Вся личность в целом, душа и тело, – это нечто данное и не подлежащее сомнению. Очевидно, что Аристотель отверг бы как картезианский взгляд на душу, так и взгляд тех, кто считал человеческую душу и всю ее деятельность всего лишь эпифеноменом тела, а высшую мыслительную деятельность исключительно продуктом мозга. В то же время Аристотелева теория психологии развивалась в направлении, которое очень сильно напоминает эпифеноменализм, особенно если принять точку зрения Аристотеля, гласящую, что деятельный ум человека не носит индивидуального характера и потому разум какого-то конкретного человека, скажем Сократа или Каллия, не сохраняется после смерти. Впрочем, отсутствие теории эволюции органического мира все равно бы не позволило Аристотелю стать эпифеноменалистом в современном смысле этого слова.

12. Возникает навязший в зубах вопрос: «В чем в точности заключается доктрина Аристотеля о деятельном уме?» В чем в точности она заключалась, я сказать не могу, можно лишь привести различные ее толкования периода античности и нашего времени. В трактате «О душе» Аристотель говорит буквально следующее: «И этот ум существует отдельно и не подвержен ничему, он ни с чем не смешан, будучи по своей сущности деятельностью. Ведь действующее всегда выше претерпевающего, и порождающий принцип выше материи. Актуальное знание идентично его предмету, потенциальное знание предшествует отдельному человеку, но лишь вообще, а не во времени. Ведь ум не таков, что он иногда мылит, иногда не мыслит. Только существуя отдельно, он есть то, что он есть, и только это бессмертно и вечно. У нас нет воспоминаний, так как этот ум ничему не подвержен; ум же, подверженный воздействиям, преходящ и без деятельного ума ничего не может мыслить»¹¹.