История Франции т.2

Сказкин Сергей Данилович

Наполеону не оставалось ничего иного, как подписать окончательный акт об отречении и за себя, и за сына, которого ему больше не суждено было увидеть. Страх союзников перед ним был все же так велик, что 12 апреля в том же Фонтенбло был подписан договор, по которому Наполеон сохранял императорский титул и получал для управления крохотный островок Эльбу (на Средиземном море). 13 апреля Наполеон пытался покончить самоубийством, но неудачно. Он усмотрел в этом знамение судьбы и доказательство того, что его историческая миссия еще не закончена. 20 апреля 1814 г. в Фонтенбло состоялась знаменитая сцена прощания Наполеона с оставшейся ему верной императорской гвардией. Наполеон закончил свою речь словами: «Прощайте, дети мои! Я хотел бы прижать всех, всех к моему сердцу: я обниму, по крайней мере, знамя». Преклонившись перед знаменем и поцеловав его, Наполеон, явно взволнованный, добавил: «Еще раз прощайте, мои дорогие друзья! Пусть этот последний поцелуй проникнет в ваши сердца» [223] .

223

«Correspondance» t. XXVII, № 21561.

Но

на этом наполеоновская эпопея не закончилась. Вся политика сменивших его Бурбонов оказалась в таком резком противоречии с общественными отношениями, установившимися во Франции после 1789 г., что создавала самые благоприятные условия для новой попытки Наполеона вернуться к власти.

4. Франция в период реставрации Бурбонов. Июльская революция 1830 года

Первая реставрация

6 апреля 1814 г., через шесть дней после вступления в Париж войск шестой европейской коалиции, сенат принял решение возвести на французский престол брата казненного в 1793 г. короля Людовика XVI — графа Прованского, принявшего имя Людовика XVIII. Вместе с другими членами династии Бурбонов он вернулся теперь из эмиграции, где пребывал с 1791 г. Наполеон отрекся от престола и был отправлен на остров Эльбу, который союзники предоставили ему в пожизненное владение.

30 мая были подписаны мирные договоры между побежденной Францией и четырьмя главными державами-победительницами — Англией, Россией, Австрией и Пруссией. Эти договоры лишили Францию почти всех территорий, завоеванных ею начиная с 1795 г.

Решающую роль в событиях весны 1814 г. сыграли сокрушительные поражения, понесенные в предшествующий период вооруженными силами Франции. Разгром армии Наполеона в России явился началом конца его владычества в Европе. Осенью 1813 г. после битвы под Лейпцигом освободилась от французского господства Германия. «И все, как буря, закипело; Европа свой расторгла плен; во след тирану полетело, как гром, проклятие племен», — писал А. С. Пушкин о международных последствиях славной победы России в Отечественной войне 1812 г. [224] «Мировая империя» Наполеона рушилась, что было закреплено на Венском конгрессе, провозгласившем принцип легитимизма.

224

А. С. Пушкин. Полн. собр соч., т. 2. М., 1947, стр. 215.

Диктатура Наполеона, в течение 15 лет угнетавшая народные массы Франции, вызывала среди них рост недовольства. Вместе с тем наполеоновский режим расчистил почву для установления другого, еще более реакционного режима, сторонники которого могли рассчитывать на активную поддержку войск европейской коалиции. «История Франции — писал В. И. Ленин — показывает нам, что бонапартистская контрреволюция выросла к концу XVIII века (а потом второй раз к 1848–1852 гг.) на почве контрреволюционной буржуазии, прокладывая, в свою очередь, дорогу к реставрации монархии легитимной» [225] . И все же сторонники старой династии не смогли поднять открытое восстание против Наполеона. Подавляющее большинство населения страны не хотело возвращения к власти старой династии, одно имя которой напоминало о феодально-абсолютистских порядках, ликвидированных во время революции.

225

В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 34, стр. 83.

Главную роль в реставрации Бурбонов сыграли войска коалиции, состоявшей в большей своей части из феодальных или полуфеодальных государств Европы, которые и «служили резервом реставрации» [226] . Англия, стоявшая во главе коалиции, была уже буржуазной монархией, но, стремясь сокрушить своего основного экономического соперника — Францию, английское правительство добивалось реставрации там старой династии не менее настойчиво, чем правительства феодальных стран.

226

В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 13, стр. 17–18.

Первый шаг в этом направлении был сделан в Бордо. Хотя торговая буржуазия этого портового города, разоренного континентальной блокадой, давно выражала недовольство политикой Империи, открыто выступить против Наполеона жители Бордо решились лишь после того, как 12 марта в город вступил отряд английских войск. Вместе с ними в Бордо въехал племянник Людовика XVIII, герцог Ангулемский.

3 мая в Париж прибыл новый король со своим семейством. Старый, необыкновенно тучный, ленивый, всем государственным делам предпочитавший хороший стол, легкую беседу, игру в карты, Людовик XVIII не пользовался никаким личным престижем и производил впечатление человека, больше всего на свете дорожащего своими личными удобствами. Его брат, граф д‘Артуа, имел заслуженную репутацию законченного сторонника феодальноабсолютистского режима.

Из двух племянников короля один — герцог Беррийский — имел вид провинциального английского сквайра, другой — герцог Ангулемский — славился ограниченностью своих интересов и отсутствием элементарного такта (в день торжественного въезда в столицу Франции он не нашел ничего лучшего, как облачиться в мундир английского генерала). Его жена, герцогиня Ангулемская, отталкивала окружающих своей непримиримой ненавистью ко всему, что напоминало о временах республики и империи. Еще более типичными представителями «старого режима» выглядели два остальных члена династии — старый, выживший из ума принц Конде, командовавший некогда «армией эмигрантов» в войне против республиканской Франции, и его сын — герцог Бурбонский.

Ближайшее окружение нового короля и его брата составляли люди, открыто заявлявшие, что надо восстановить «старый порядок» и «заставить потеть чернь» [227] . Так выражался, например, герцог де Дюра. Однако через 25 лет после начала революции соотношение классовых сил во Франции складывалось далеко не в пользу той части бывших эмигрантов, которая считала, что настало время уничтожить все нововведения, осуществленные во Франции с 1789 г. После ликвидации феодализма, после конфискации и распродажи земель церковников и поместий эмигрантов уже нельзя было рассчитывать восстановить в стране феодальное землевладение, привилегии дворянства и духовенства. Это восстановило бы против старой династии и крестьянство, и городские «низы», и буржуазию. Вследствие этого реставрация Бурбонов во Франции в 1814 г. «не имела ничего общего с докапиталистическими способами производства», совершилась на почве «капиталистических отношений производства» [228] .

227

J. Lucas-Dubreton. Louis XVIII. Paris, 1925, р. 182.

228

В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 13, стр. 14–15.

«Конституционная хартия» 4 июня 1814 г. явилась политическим компромиссом между старой дворянской знатью и верхними слоями буржуазии. Хартия закрепляла многие важные результаты революции — отмену сословных привилегий аристократии, всеобщее обложение граждан налогами, свободу личности и некоторые другие буржуазно-демократические свободы. Особая статья гарантировала неприкосновенность распроданных церковных и эмигрантских земель, перешедших в руки буржуазии и собственнических слоев крестьянства [229] .

229

A. Mathiez. Les lois francaises de 1815 a nos jours..: Paris, 1906, p. 14.

Хартия превращала Францию в конституционную монархию с двухпалатной системой. Члены палаты пэров назначались королем, и это звание становилось наследственным. Палата депутатов была выборной, но избирательными правами пользовались только лица, платившие не менее 300 фр. прямых налогов и достигшие 30-летнего возраста. Еще уже был круг лиц. из которых могли выбираться депутаты: имущественный ценз составлял для них 1000 фр., а возрастной — 40 лет. Руководящая роль в жизни государства отводилась королю. Он назначал и смещал министров, префектов, прокуроров, судей, всех вообще должностных лиц, осуществлял командование вооруженными силами страны, руководил ее внешней политикой, созывал палаты на ежегодную законодательную сессию. Вся законодательная инициатива принадлежала королю; он один мог предлагать на обсуждение палат проекты законов, единолично пользовался правом утверждать и обнародовать законы. Особая (14-я) статья предоставляла королю право и единолично, помимо палат, издавать те или иные указы (ордонансы). Эта статья открывала широкие возможности для нарушения конституции.

По сравнению с конституциями времен Консульства и Империи хартия 1814 г. могла казаться довольно либеральной. Но дело не столько в самой хартии, сколько в общем направлении политики правительства Бурбонов, про которых говорили, что они «ничего не позабыли и ничему не научились в изгнании».

Правда, Людовик XVIII понимал, что после революции нельзя править страной, опираясь только на дворянство, и подчеркивал, что он намерен держаться «средней линии» [230] . Но на практике дело обстояло иначе. Усиленная раздача орденов и должностей бывшим эмигрантам, открытое прославление вандейцев и шуанов, создание дорогостоящей королевской гвардии, заполнение командного состава армии выходцами из аристократических фамилий, еще недавно сражавшимися против Франции, замена трехцветного знамени республики и империи белым знаменем старой монархии — все это и многое другое вызывало рост общественного недовольства, озлобляло солдатскую массу. Сильное недовольство возбуждала и его экономическая политика: сохранение тяжелых налогов привело к серьезным волнениям во многих городах.

230

Marquis de NoaiUes. Le comte Mole, sa vie, ses memoires, t. 111. Paris, 1924, p. 188–204 (из письма Людовика XVIII к графу д’Артуа от января 1818 г).