История Гарри
Шрифт:
– Пройдемте в мой кабинет, Эванс, - сказал он, помолчав.
– Я должен дать вам заключительный урок.
Я поплелся за ним, гадая, с чего бы это вдруг у нас изменился учебный план, вроде ж мы уже пришли к консенсусу: я время от времени захожу с очередной придумкой, прямо как Невилл, а Снейп ругается, хватаясь за голову, и выгоняет меня. Но это редко, а в остальные дни я продалбываюсь где-нибудь с адептами, а он... не знаю, чем занимается, может, в потолок плюет, может, монографию пишет.
– Директор вызывал вас на беседу?
– спросил
– Ага.
– Не поделитесь, о чем шла речь?
– О пророчестве, ясное дело, - пояснил я, - мутная штука, скажу я вам!
– Я в курсе.
Я почесал в затылке, кое-что сопоставил и ляпнул:
– Сэр... так это вы его подслушали шестнадцать лет назад в «Кабаньей голове»?
– С чего вы взяли, Эванс?
– спросил он, но приметно дернулся.
– Много чего совпадает...
– пробормотал я.
– Нет, не хотите, не говорите, какая разница? Волдеморт его так и так получил.
– Вы ведь были там?
– негромко произнес Снейп, уставившись на меня в упор.
– А какие ваши доказательства?
– Люциус, - проронил он.
– А... не мог промолчать, блин, - тяжело вздохнул я.
– Он что, всем растрепал?
– Нет...
– Снейп отвернулся и побарабанил пальцами по столешнице.
– Вы уже слишком много знаете, Эванс, не так ли?
– Почти всё, - без лишней скромности ответил я.
– О том, что вы с мистером Малфоем приятели, Драко еще когда обмолвился. Ну а Метку у вас мы подглядели уже после того, как поняли, кто именно рассказал Дамблдору о планах Волдеморта касаемо меня. Это, прямо скажу, не очень сложная загадка.
– О вас, Эванс, я и не думал, - сказал Снейп.
– Я лишь хотел спасти вашу мать. Я... любил ее. Но ничего не вышло. Лорд не стал бы ее убивать, не кинься она защищать ребенка. А Дамблдор... он просто...
– Наблюдал, - подсказал я.
– Ох и мутная же история!
– Что, Эванс, смешно и противно слушать такие признания... от меня?
– резко спросил он вдруг.
– Ни капли не смешно, сэр, - честно ответил я, представив, как еще совсем молодой Снейп (сколько ему тогда было? Он ровесник моих родителей и Сириуса, значит, лет двадцать), услышав это клятое пророчество, сообщает о нем Волдеморту. А потом, когда выясняется, на кого именно пал выбор змеемордого, в ужасе бросается к Дамблдору, да только тот, как водится, не успел на помощь.
– Правда.
Профессор медленно опустил руку мне на плечо и крепко сжал пальцы.
– Вы похожи на отца только внешне, Эванс, - сказал он.
– Так может, это потому, что я и есть Эванс?
– не удержался я.
– Даже крестный уже не говорит, что я вылитый Джеймс. Кстати, я на директора сегодня из-за Сириуса наехал. Там ведь тоже... та еще история.
Снейп коротко кивнул. Сириуса он терпеть не мог, но против фактов не попрешь - крестный не был виновен в гибели моих родителей.
– Это вы со своей бандой приложили руку к возвращению Регулуса?
– спросил
Рассказывать ему правду не хотелось: если узнает, что за штуку мы провернули с хроноворотом, то... вдруг попытается переиграть ту Хэллоуинскую ночь? Спасти все-таки мою маму... И что тогда случится? Нет, ну если он спрячет ее где-нибудь в глуши и будет держать под Империо, как Барти Крауч поступил с сыном, то, может, и обойдется, а если нет?
Или Снейп самому себе записку в прошлое отправит, сдержится, не обзовет маму там, у озера, и... ка-ак окажусь я его сыном! И звать меня будут не Гарри, а, например Адольфом. Ужас-то какой...
Лучше уж не рисковать! Да и что, он раньше о хроноворотах не слышал, что ли? Гермиона додумалась, что Снейпу мешало, спрашивается?
– Как бы мы это сделали?
– сказал я вслух.
– Он сам всплыл. Может, каким-то образом способствовал побегу Сириуса, он об этом не распространяется, а расспрашивать бесполезно, молчит, как каменный! А может, просто узнал о побеге и начал действовать.
– Понятно. Что ж, Эванс... я должен поблагодарить вас за Люциуса. Он сказал, это вы отдали ему пророчество, так?
– Угу, - ответил я и на ходу придумал: - Гермиона подумала, что должны быть еще копии либо тот, кто это пророчество слышал и записывал, и оказалась права.
– Люциус твердил, что оно разбилось.
– Ему показалось, - заверил я.
– Там такой бардак был... мы, наверно, пару сотен этих шариков кокнули! Нечаянно, правда-правда!
– А еще Люциус сказал, что вы с вашими приятелями вытворяли что-то странное. Он клянется, что никогда ничего подобного не видел.
– Ему показалось, - повторил я.
– Видите ли, сэр, на него в самом начале побоища стеллаж с этими шариками рухнул, и прямо по голове... А еще директор сказал, что трогать чужие пророчества опасно, крыша может поехать.
– А учитывая, что Люциус был мертвецки пьян, когда мне это рассказывал, веры ему никакой...
– добавил Снейп и тяжело вздохнул.
– Но я могу его понять. У него семья. Драко... как племянник мне.
– Знаю, он говорил, - вздохнул я, дивясь такой откровенности. С другой стороны, у профессора явно накопилось на душе столько всего, что и прытко пишущим пером не описать!
– И, если что, мы с ним не ссорились. Это так... постановка была.
– Я в курсе, - ответил он.
– Драко приходил за советом. Злить Амбридж ему было опасно.
Я кивнул и спросил:
– Как думаете, что будет дальше, сэр?
– Не знаю, - покачал он головой.
– Всерьёз ещё ничего не началось, но ждать уже недолго… Будьте осторожнее на каникулах, Эванс.
– Я всегда начеку, - заверил я.
– Ну и... я не один.
– И в этом вам несказанно повезло, - без тени улыбки сказал Снейп.
– Идите, час уже поздний...
– Есть, сэр!
– сказал я и взялся уже за ручку двери, как он вдруг окликнул:
– Эванс, последний вопрос на сегодня!