История Гарри
Шрифт:
– Чего-чего?
– восхитился я.
– Бок о бок? Это как?
– О, ничего обременительного, уверяю тебя, - ответил Скримджер.
– Если тебя время от времени будут замечать в Министерстве, например, как ты выходишь оттуда или входишь, это уже создаст нужное впечатление...
– А сколько мне будут за это платить?
– спросил я.
– Моё время денег стоит, знаете ли, и немалых.
– Эм... думаю, это можно обсудить отдельно, - немного сдулся министр.
– Но подумай: мысль о том, что ты с нами, поднимет всеобщий дух! «Избранный»,
– Э нет, погодите, сэр!
– поднял я руку.
– Если я вас правильно понял, вы, во-первых, намерены создать видимость того, что я одобряю политику Министерства, так? Ясно... А во-вторых, хотите прикрыть моей так называемой избранностью дырки в обороне и прочие... мягко говоря, проколы вашего ведомства. Пускай людишки думают, что все хорошо, Волдеморт - просто выдумка, а там, глядишь, само собой все рассосется, у вас же талисман есть! Вот все беды и исчезнут как по волшебству! Так, что ли?
Скримджер помолчал, и лицо его посуровело.
– Ты еще слишком молод, чтобы понимать, как это важно, - сказал он достаточно зло.
– Сейчас опасные времена, и приходится принимать определенные меры.
– Ну так принимайте, только без меня, ладно?
– ответил я.
– Понимаю. Ты предпочитаешь, как твой кумир, Дамблдор, не связывать себя с Министерством?
– С чего вы взяли, что он мой кумир?
– удивился я.
– А продвигать вашу политику я даже за деньги не стану, хоть они и не пахнут. Я в ментальном плане брезгливый, и вообще, потом карму штопать замучаешься.
– Многие сказали бы, что работать на Министерство — твой долг!
– Пусть говорят, - пожал я плечами.
– Собака лает - ветер носит, караван идет и так далее. Кстати, чем прикрываться талисманчиком, вы б лучше работали как следует. А то сперва Фадж глаза закрывал на всё, даже когда сам Волдеморта увидел, сделал вид, будто ему показалось. Теперь вы ширмочкой свои огрехи прикрыть норовите. Знаете, - добавил я по наитию, - один мой родственник в подобных случаях вспоминает похабный анекдот: если в борделе дела идут неважно, надо не кровати переставлять, а... гм... личный состав менять! Хотя это тоже не очень-то помогло, как вижу.
Скримджер отчетливо побагровел. Финеас Найджелус на картине беззвучно ржал: анекдот-то я как раз от него услышал.
– А вдобавок, - закончил я, - даже если б я рехнулся настолько, чтобы согласиться на ваше предложение, сэр, это могло бы выйти вам боком. Я пока не знаю, как там в Министерстве всё устроено, кто на ком стоит и за кем шпионит. А вот понаблюдал бы за вашей мышиной возней и тараканьими бегами изнутри, так сказать, а потом ка-ак выдал бы очередное интервью! Озолотился бы! А уж какой мог выйти скандал...
– тут я покачал головой.
– Вот я дурак, сразу отказался! Или, может, еще не поздно согласиться?
Скримджер поменял окраску с багровой на зеленовато-серую.
– Вижу, по этому пункту мы не достигнем соглашения, - резко сказал он.
– Но
– Я-то откуда знаю?
– удивился я.
– Он мне не докладывается.
– Что ж, в таком случае, я постараюсь выяснить это своими методами...
– Да сколько угодно, - кивнул я.
– Только о Фадже не забывайте. Он тоже нос в дела Хогвартса совал, и где он теперь? Я, знаете ли, не фанат директора, но могу честно сказать: это не ваша весовая категория, господин министр.
Последовала долгая пауза.
– Ну, понятно, он хорошенько над тобой поработал, - произнес Скримджер. Его глаза за стеклами очков в тонкой металлической оправе глядели холодно и жёстко.
– Человек Дамблдора до мозга костей, правда, Эванс?
– Не-а, - ухмыльнулся я.
– Я исключительно свой собственный. А теперь, сэр, извините, мне на занятия пора. Всего вам наилучшего!
На пороге я оглянулся и добавил:
– А о вашем лестном предложении я непременно напишу в «Придиру».
– Эванс!
– А что такого? Там же чепуху про морщерогих кизляков и снежных людей печатают, кто вообще верит в эти бредни?
– еще шире ухмыльнулся я и сделал ручкой.
– Как пообщались, Гарри?
– спросил Дамблдор, когда я вышел.
– А вы не слышите?
– кивнул я на дверь, за которой раздавался рык министра и какой-то грохот.
– Очень продуктивно, на мой взгляд.
– Это была весьма показательная беседа, - добавил Финеас Найджелус, вернувшись в свой портрет, и довольно улыбнулся.
– Отрадно видеть такую молодежь, да-с. Вот что значит кровь... а еще правильное воспитание и хорошее образование!
Я не мог с ним не согласиться.
*
На Рождество замок практически опустел, и это было нам на руку.
Тетя Пэт, конечно, огорчилась, узнав, что я не приеду на каникулы, но... Нам нужно было разобраться кое с какими делами, и родственники меня понимали. Пообщаться-то мы все равно пообщались: Сириус еще когда всучил мне двустороннее зеркало, такое же, как то, которым пользовалась его матушка, так что мы могли устроить сеанс видеосвязи в любое время дня и ночи.
– Итак, что у нас имеется?
– спросил я.
Мы собрались в Тайной комнате глубокой ночью: днем испариться бесследно было сложнее. Обычно-то нас маскировали толпы других учеников, но сейчас замок пустовал. С одной стороны, так удобнее обыскивать разные тайники, с другой - ты на виду у преподавателей.
К слову, они тоже почти все остались в Хогвартсе, разве что Тонкс ненадолго отлучилась домой, но обещала скоро вернуться. Тут я вспомнил, как накануне праздничного пира (народу было немного, и преподаватели с учениками ужинали за одним столом) рассеянная Тонкс столкнулась с мрачным и задумавшимся о чем-то Снейпом, отдавила ему ногу и разроняла все, что несла в руках. А пока она извинялась, Лора (да, та самая рёва, они с Фионой вместе остались на каникулы в школе) радостно сообщила: