История Германии в ХХ веке. Том II

Херберт Ульрих

В политической программе союзников сохранение территориальной целостности Германии на протяжении долгого времени не было самоцелью, как и разделение страны. Напротив, каждая из четырех держав преследовала собственные интересы; сначала в Потсдамском союзе, затем все больше и больше отдельно на Востоке и Западе. С самого начала французы разработали свой собственный план, в центре которого были обеспечение безопасности и репараций и который во многом противоречил целям британцев и американцев. После разделения на четыре оккупационные зоны, которые в то же время должны были служить источником для репараций для соответствующей оккупационной державы, были приняты определенные предварительные решения, так как отныне ни одна из четырех зон не хотела отдавать то, что уже было в ее руках. Поэтому усиление противостояния между Востоком и Западом и принятие решений о разделении Германии на государства происходили параллельно. В период с мая 1945 года по июнь 1948 года можно выделить четыре фазы, хотя были и процессы, которые шли вразрез друг с другом и следовали разной логике и ритму.

На первом этапе между Потсдамским соглашением летом 1945 года и Парижской конференцией по

репарациям, которая завершилась в июле 1946 года, доминировала единая воля четырех держав-победителей. Хотя, как уже говорилось, между западными державами и Советским Союзом возникло постепенно растущее недоверие, воля к совместному управлению Германией возобладала, что не в последнюю очередь было продемонстрировано на Нюрнбергском процессе над главными военными преступниками.

Парижская конференция ознаменовала начало второго этапа. Здесь противоречия между державами обострились, но продолжали носить преимущественно экономический характер. Американское предложение объединить четыре зоны в одну экономическую единицу, чтобы иметь возможность начать восстановление немецкой экономики, было отвергнуто в Париже Францией и Советским Союзом – оба государства были больше заинтересованы в получении репараций из своих зон (и получении доступа к Рурскому бассейну), чем в восстановлении немецкой экономической мощи.

Поэтому согласованное впоследствии объединение британской и американской зон в Бизонию изначально было оправдано лишь с прагматической точки зрения. Неустойчивое экономическое положение ухудшилось зимой 1946/47 года: холод, голод и отсутствие поставок характеризовали ситуацию в Германии, как и почти везде в разрушенной Европе – не только потому, что промышленные предприятия и инфраструктура были разрушены, но и в результате политической нестабильности. Это касалось Франции, стран Бенилюкса и Италии, а также зон на востоке Центральной Европы и в Юго-Восточной Европе, которые были спорными между Востоком и Западом. Более того, и это оказалось решающим фактором, связи между европейскими экономиками были разорваны, экспорт и импорт не могли восстановиться, а фактическое исчезновение немецкой промышленной экономики означало, что двигатель европейской экономической мощи отсутствует.

Слияние британской и американской зон в Германии 1 января 1947 года имело далеко идущие политические последствия, поскольку оно очертило контуры будущего раздела Германии. Однако с экономической точки зрения это был лишь небольшой, но важный шаг. Национально изолированное восстановление европейских экономик не могло привести к какому-либо значимому результату даже в долгосрочной перспективе; и оно не могло произойти без перезапуска немецкой экономики. Такова была квинтэссенция анализа ситуации в Европе, проведенного администрацией США на рубеже 1946–1947 годов. Необходима была координация европейской реконструкции, включающей Германию, и, на этой основе, щедрое первоначальное финансирование, которое помогло бы преодолеть основные проблемы с ликвидностью.

Третий этап, длившийся с марта по июнь 1947 года, характеризовался усилением напряженности в отношениях между великими державами, которая, с точки зрения США, была вызвана постоянно растущими экспансионистскими амбициями Советского Союза в Европе. В странах, оккупированных Красной армией 49 , Советский Союз навязывал свою систему управления, не принимая во внимание результаты выборов. В Югославии партизаны Тито создали коммунистическую республику по образцу Советского Союза; в Иране коммунистические группы провозгласили автономные республики на севере страны. Во Франции коммунисты стали самой сильной партией на парламентских выборах, и в Турции правительство США также видело экспансивное продвижение Советского Союза. Сценарий коммунистического правления в Европе, казалось, обретал все более четкие очертания.

49

На протяжении всего дальнейшего изложения автор употребляет название «Красная армия», которое с февраля 1946 года перестало использоваться: Вооруженные силы СССР стали называться «Советская армия». В переводе далее используется это название (Примеч. пер.).

Драматической кульминацией этого развития стал вывод в марте 1947 года британских войск из Греции во время гражданской войны, в которой коммунистическое партизанское движение с успехом боролось против поддерживаемой британцами армии правительства консерваторов. Когда Великобритания, в основном по финансовым причинам, прекратила помощь Греции и Турции, настал момент для США кардинально изменить свою внешнеполитическую доктрину. После выступления президента Трумэна перед Конгрессом 12 марта 1947 года сотрудничество союзников по Второй мировой войне обернулось объявленным противостоянием противников в холодной войне. Здесь, по словам Трумэна, противостояли друг другу две формы жизни: «Одна форма жизни основана на воле большинства и характеризуется свободными институтами, представительным правительством, свободными выборами, гарантиями личной свободы от политического угнетения. Другая форма жизни основана на воле меньшинства, которую оно силой навязывает большинству. Она основана на терроре и репрессиях, цензуре прессы и радио, фальсификации выборов и лишении личных свобод». С этим обоснованием он объявил, что в будущем США будут экономически и политически поддерживать любую страну, сопротивляющуюся «порабощению вооруженными меньшинствами или с помощью давления извне» 50 .

50

Речь Трумэна перед Конгрессом 12.03.1947 («Доктрина Трумэна») // Michaelis/Schraepler (Hg.), Ursachen und Folgen. Bd. 25. S. 148 f.

Конфликт вокруг систем политического устройства в индустриальных обществах,

который доминировал на европейской сцене с конца XIX века и приобрел всемирное значение после Октябрьской революции, теперь стал матрицей мировой истории на пятьдесят лет в соперничестве между демократическим капитализмом Запада и социалистическими диктатурами Востока. С падением национал-социалистической Германии одна радикальная альтернатива либеральной системе была побеждена, но в то же время полностью делегитимизирована. Однако другая альтернатива, советский коммунизм, будучи союзником Запада в победоносной войне против Германии и благодаря колоссальным потерям страны, значительно поднялся в политическом плане, хотя внутриполитические условия свидетельствовали о том, что СССР был диктатурой, сравнимой с нацистским режимом. Однако осознание этого факта пришло на Запад только в послевоенные годы, когда сотрудничество между США и Советским Союзом породило мировой политический и идеологический антагонизм, на который ссылался Трумэн. С этого момента «сдерживание» (containment) советской экспансии было в центре внешней политики США, и именно в этом контексте нужны были новые ответы на вопрос о будущем Германии.

«Мировой коммунизм подобен паразиту, который питается только больными тканями», – писал Джордж Ф. Кеннан, в то время посол США в Москве, в своем аналитическом отчете в феврале 1946 года. Коммунизм распространяется везде, где есть страдания и хаос. Если вы хотите противостоять этому, необходимо помочь преодолеть экономические трудности в европейских странах с помощью щедрой помощи – такова была суть предложения, с которым американский госсекретарь Маршалл обратился к европейским правительствам в своей ставшей знаменитой речи 5 июня 1947 года. Он предложил значительные американские кредиты «для восстановления уверенности европейских народов в экономическом будущем их собственных стран и Европы в целом». Промышленность и сельское хозяйство должны иметь возможность и желание продавать свою продукцию за валюту, ценность которой не подвергается сомнению».

В этом предложении обширной финансовой поддержки было три аспекта, которые придали американской помощи огромную политическую силу. Во-первых, Маршалл прямо заявил, что «прежде чем Соединенные Штаты смогут продолжать попытки облегчить ситуацию и помочь восстановлению Европы, между европейскими странами должно быть достигнуто определенное соглашение относительно требований ситуации и той доли, которую они сами должны взять на себя» 51 . Таким образом, экономическая и финансовая помощь не должна была предоставляться европейским странам по отдельности, а только при условии политико-экономической координации, особенно восстановления европейских экономических и торговых контактов. Во-вторых, это предложение помощи было адресовано всем европейским странам, то есть и тем, которые находились в советской сфере влияния, и самому Советскому Союзу. Итак, свободные рынки и отношения свободного экономического обмена были диаметрально противоположны идеям экономической политики Советского Союза, и было очевидно, что американцы также связывали цели регуляторной политики со своим предложением. Тем не менее предложение было достаточно заманчивым для Советского Союза, чтобы рассмотреть его, и поэтому советское руководство приняло приглашение на совместную конференцию по американской помощи, которую вскоре назвали «Планом Маршалла» в честь его создателя, а официально – «Программой восстановления Европы» (European Recovery Program, ERP).

51

Речь Маршалла 05.06.1947 // Michaelis/Schraepler (Hg.), Ursachen und Folgen. Bd. 25. S. 208–211; «Длинная телеграмма» Кеннана // FRUS. Bd. 6. S. 696–709; о «Плане Маршалла» Gimbel, The Origins. P. 179–280; Abelshauser, Deutsche Wirtschaftsgeschichte. S. 120–153; Mausbach, Zwischen Morgenthau. S. 368 ff.; Maier, (Hg.), Deutschland und der Marshall-Plan; Holzamer (Hg.), Der Marshallplan; Herbst (Hg.), Vom Marshallplan zur EWG; Dulffer, Jalta. S. 201–224; Herbst, Option. S. 35–59.

В-третьих, однако, среди европейских стран, которым было адресовано предложение о помощи, была Германия, которая даже не существовала как государство. В этом заключалась стратегическая суть инициативы: оживить немецкую экономику, предоставив ей масштабную экономическую помощь, чтобы предотвратить сползание Германии к коммунизму – кошмару всех западных политиков – и стимулировать европейскую экономику, что было невозможно без сильного немецкого центра.

С основанием новой Организации европейского экономического сотрудничества (ОЕЭС) в июле – сентябре 1947 года в Париже были созданы условия для оказания помощи, предложенной в рамках «Плана Маршалла». Западная Германия, представленная военными губернаторами, также вступила в ОЕЭС и, таким образом, была интегрирована в формирующуюся западноевропейскую государственную систему еще до того, как стала государством – как экономика, а не как государство. Это обозначило состояние и перспективы страны в данной ситуации. Деньги, предусмотренные «Планом Маршалла», которые теперь начали поступать, были очень большими, но, возможно, не определяющими. Великобритания получила 3,2 миллиарда долларов, Франция – 2,7 миллиарда, Италия – 1,5 миллиарда. Западная Германия получила только 1,4 миллиарда и, в отличие от других стран-получателей, должна была вернуть эти деньги; доля финансирования по линии ERP в инвестициях в основной капитал здесь составляла менее 7 процентов в 1949 году. Однако как сигнал о готовности американцев поддержать европейскую экономику и как основа экономической и политической стабильности, «План Маршалла» был бесценен – «ключевое событие и для европейской истории, потому что он прочно связал западногерманскую экономику с Западной Европой» 52 .

52

Herbst, Option. S. 47; Auslassung nicht gekennzeichnet; Berger/Ritschl, Rekonstruktion der Arbeitsteilung.