История Германии в ХХ веке. Том II

Херберт Ульрих

Летом 1948 года СЕПГ насчитывала около 1,8 миллиона членов, треть из которых пришли из старой СДПГ. Принцип равного представительства членов СДПГ и КПГ на руководящих постах, установленный при создании партии, теперь был отменен, доля социал-демократов в партийном руководстве быстро сокращалась, а преобладание коммунистов вскоре стало подавляющим. Многие разочарованные кадры СДПГ покинули СОЗ и уехали на Запад. Лозунг «партии нового типа», которой должна была стать СЕПГ, означал, по сути, сталинизацию партии. Любой, кто противоречил этому курсу, обвинялся в «антисоветской агитации» и должен был рассчитывать на исключение из партии и увольнение с государственной службы, а во многих случаях и на заключение в специальный лагерь. Не позднее января 1949 года этот процесс был завершен, и были созданы все условия для установления коммунистической диктатуры по образцу Советского Союза.

Начиная с лета 1948 года руководство СВАГ и СЕПГ повторяли все шаги по созданию западногерманского государства аналогичным образом, с небольшим временным отставанием. В качестве реакции на создание западногерманского Совета

по экономике на Востоке была создана Немецкая экономическая комиссия. Вскоре после этого, параллельно с Парламентским советом, Немецкому народному совету было поручено разработать конституцию. Когда в мае 1949 года в Бонне был принят Основной закон, в Берлине был созван третий немецкий Народный конгресс, который представлял народ. Он был избран заранее по блоковой системе, поэтому распределение мест между партиями и массовыми организациями было уже фиксированным: две трети мест получила СЕПГ, еще десять процентов – зависимые от нее группы, и 22,5 процента – ХДС и ЛДПГ. Голосование также было связано с вопросом «Хотите ли вы единства Германии и справедливого мира?». По этому вопросу, как и по всему списку, можно было проголосовать только «да» или «нет»; воздержавшиеся засчитывались как голоса «за». С этим согласились 61,5 процента избирателей, в Восточном Берлине – 51,6 процента. После этого руководство СЕПГ никогда больше не принимало такие высокие показатели отказов.

Несмотря на такое развитие событий, советское правительство по-прежнему скептически или, по крайней мере, нерешительно относилось к созданию отдельного государства, на чем настаивало руководство СЕПГ. Для них объединенная, но нейтральная Германия по-прежнему казалась более отвечающей их собственным интересам, чем разделенная страна, две трети которой принадлежали Западу. Пока существовала эта надежда, подготовка к основанию государства продвигалась лишь вполсилы. С одной стороны, СВАГ углубила разделение между восточными и западными оккупированными территориями, границу между которыми уже практически невозможно было пересечь. С другой стороны, она продолжала громко постулировать единство Германии. Этот противоречивый и непоследовательный курс Сталина определил предысторию и раннюю историю ГДР до 1955 года.

Еще в декабре 1948 года Сталин советовал немецким товарищам «маскироваться» и проводить «осторожную политику». Только после образования ФРГ руководство СЕПГ получило зеленый свет на создание собственного государства. После этого, 7 октября 1949 года, Немецкий народный совет провозгласил себя в Берлине Временной народной палатой и принял уже разработанную конституцию. Она была во многом ориентирована на конституцию Веймарской республики, с той лишь разницей, что парламент был назван «высшим органом республики», а классическое разделение властей было отменено. Это также означало отсутствие независимой судебной системы. В остальном новое правительство имело демократический вид. С Вильгельмом Пиком, который был одним из основателей КПГ, в качестве президента и социал-демократом Отто Гротеволем в качестве премьер-министра паритет двух рабочих партий, казалось, был установлен, а в кабинете Гротеволя буржуазные политики даже имели перевес. Однако на самом деле буржуазно-демократические институты были не более чем видимостью. Определяющей фигурой в политике новой Германской Демократической Республики стал генеральный секретарь СЕПГ Вальтер Ульбрихт, который отличался прежде всего тем, что пользовался полным доверием Сталина. Ульбрихт, родившийся в 1893 году, состоял в КПГ с 1920 года и был членом Центрального комитета партии с 1929 года. В 1933 году он эмигрировал, сначала в Париж, затем в Москву, откуда в 1945 году был послан КПСС в Германию вместе с членами «группы Ульбрихта». Здесь он руководил созданием Коммунистической партии и ее объединением с СДПГ. Ульбрихт был прежде всего верным товарищем ВКП(б) и верно следовал за ней – до Сталина, при нем и после него. До 1960-х годов от него не известно ни одной самостоятельной идеи или концепции. Но именно в этом и заключалась ценность надежного коммуниста: в том, что он следовал линии партии 74 .

74

Frank, Walter Ulbricht.

Появление двух немецких государств в конце послевоенных лет отнюдь не было неизбежным событием. Державы-победители не только не предполагали, что это произойдет, но это во многом не соответствовало их интересам. Для западных держав разделение первоначально было временным выходом из экономических трудностей послевоенного периода. Для Советского Союза это означало временный конец его надежд на получение доступа к экономическим ресурсам западных зон. Но по мере усиления противоречий внутри бывшей антигитлеровской коалиции и начала холодной войны такие краткосрочные интересы отошли на второй план, уступив место более долгосрочным стратегическим целям. Первоначальные главные цели по отношению к побежденной Германии теперь играли второстепенную роль перед лицом нового противостояния. Территориальная реорганизация разрушенной Европы происходила не на всемирной мирной конференции, как в 1919 году, а как постепенное разграничение сфер влияния враждующих великих держав. Теперь основное внимание уделялось расширению и стабилизации собственных сфер власти. Это привело к смещению традиционных связей. Такие страны, как Чехословакия или Польша, которые в культурном и политическом отношении считались частью Запада, теперь принадлежали Востоку. Германия, Австрия и Италия, с другой стороны, главные державы Оси, теперь были частью Запада.

Однако эти два блока не только противостояли

друг другу как две империи, доминирующие в мире, как это было в случае с Францией и Великобританией в начале XIX века, но и соперничали между собой за две концепции современного мирового порядка. Хотя это противостояние зарождалось еще с 1917 года в политическом противоречии между коммунистическим Советским Союзом и капиталистическим Западом, только сейчас оно приобрело глобальные масштабы, которые определяли международные отношения на протяжении сорока лет. В Германии политические и культурные споры о правильном устройстве общества в индустриальную эпоху, которые держали людей в напряжении с начала века, в определенной степени трансформировались в глобальный властно-политический антагонизм после полного поражения и масштабной делегитимации радикальной правой альтернативы. С образованием ГДР коммунистическая альтернатива превратилась в отдельное государство, диктатуру под советской защитой и без демократической легитимности – но не без специфических привлекательных черт, наиболее важными из которых были постулируемый радикальный антифашизм и обещание социальной справедливости при социализме.

ФРГ, с другой стороны, была поддержана альянсом политического католицизма, демократического рабочего движения и либералов – в определенной традиции конституционалистского движения послевоенного периода Первой мировой войны. Но аналогия была не столь глубокой: с одной стороны, потому что это государство возникло в основном благодаря западным союзникам, и долгое время немцы не воспринимали его как нечто большее, чем переходное явление; с другой стороны, потому что конституция и структура этого государства были переработаны с учетом ошибок Веймарской республики, и старые связи потеряли свою силу.

Таким образом, в конце послевоенного периода блоки укрепились, и два немецких государства оказались представителями конкурирующих социальных порядков. Однако долгосрочные перспективы изначально не вытекали из этого. Также невозможно было предсказать, поддержит ли Советский Союз или откажется от своего нелюбимого восточного государства перед лицом перспективы нейтральной единой Германии, не принадлежащей к западному блоку, и примет ли на этот раз население Западной Германии демократию, капитализм и западную культуру в долгосрочной перспективе.

12. ВОССТАНОВЛЕНИЕ ЗАПАДНОЙ ГЕРМАНИИ

ЭКОНОМИЧЕСКОЕ ЧУДО

В период с 1950 по 1973 год экономика европейских стран пережила невиданный в истории скачок роста. В течение примерно двадцати лет валовой национальный продукт, реальная заработная плата, производительность труда, объемы промышленного производства и торговли росли без серьезных перерывов и беспрецедентными темпами. Если в период с 1913 по 1950 год ежегодный рост валового национального продукта европейских стран составлял в среднем 1,4 процента, то в период с 1950 по 1973 год он составил 5,6 процента. Конечно, бум не везде и не в одно и то же время произвел одинаковый эффект. Но он достиг почти всех европейских стран – а также стран Северной Америки, некоторых стран Южной Америки и Японии. Самые высокие темпы роста в Европе были зафиксированы в Испании (6,2), Германии (6,0), Франции, Италии и Португалии (5,4), Австрии (5,3), Финляндии (5,1) и Нидерландах (5,0). Только Великобритания (2,8) долгое время оставалась значительно ниже среднеевропейского уровня. Данные по социалистическим государствам, вероятно, не столь достоверны из-за ненадежности статистики (Польша – 6,7; Югославия – 6,6; ГДР – 6,2; Чехословакия – 5,8 процента). Но нет сомнений в том, что экономики стран Восточной и Центральной Европы также достигли значительного экономического роста.

Наряду с политическим противостоянием между блоками этот длительный экономический подъем стал определяющим признаком послевоенной эпохи. Он навсегда изменил социальную структуру, уровень жизни и социальную культуру в европейских странах. Он также был связан со значительной интенсификацией международных торговых отношений, всплеском глобализации, который по своим последствиям был, возможно, даже более значимым, чем в 1900 и 1985 годах 1 .

Часто причиной подобного бума называется либеральная экономическая политика европейских послевоенных правительств. Однако экономическая политика правительств европейских стран в течение этих двух десятилетий была очень разной. Даже если рассматривать только страны Западной Европы, сразу бросаются в глаза различия между, например, политикой послевоенных правительств Италии, которая была направлена на развитие крупных государственных корпораций, акцентом на государственное экономическое планирование во Франции и корпоративной и социально-политически смягченной рыночной экономикой в Западной Германии. Экономическая политика могла сдерживать или стимулировать динамику роста в отдельных странах, но ее нельзя считать единственной или основной причиной экономического подъема.

1

О нижеследующем см. Abelshauser, Deutsche Wirtschaftsgeschichte. S. 215–234, 275–314; idem, Wirtschaftsgeschichte der Bundesrepublik Deutschland; Eichengreen, The European Economy. S. 15–51; Karl Hardach: Deutschland 1914–1970 // Fohlen (Hg.), Die europaischen Volkswirtschaffen im zwanzigsten Jahrhundert. S. 47–99, здесь S. 71–95; Gerold Ambrosius/Hartmut Kaelble: Einleitung: Gesellschaftliche und wirtschaftliche Folgen des Booms der 1950er und 1960er Jahre // Kaelble (Hg.), Der Boom. S. 7–34; Prollius, Wirtschaftsgeschichte. S. 50–124; Erker, Dampflok, Daimler, DAX. S. 218–244; Kielmannsegg, Nach der Katastrophe. S. 432–488; Wehler, Deutsche Gesellschaftsgeschichte. Bd. 5. S. 48–87.