История Гиены. Хроника подлинного расследования [Книга II]
Шрифт:
То, что случилось в ту ночь на Таоламн-драйв, отлично иллюстрирует наивность многочисленных отечественных любителей порассуждать о пользе короткоствольного оружия в борьбе за поддержание порядка и для защиты от всякого рода криминального элемента. Есть в России категория фантазёров, которые при разборе любой конфликтной или криминальной ситуации любят упрощать её до уровня дилеммы: «когда у жертвы пистолета нет, то исход один, а когда есть — совсем другой». В этих рассуждениях ясно проглядывает недалёкий ум инфантильного и наивного человека, который никогда в жизни не сталкивался с вооруженным ножом или пистолетом преступником, но любит фантазировать на подобные темы. Отечественные фанаты «короткоствола» любят проецировать разного рода умозрительные ситуации на себя, давая понять, что уж они-то любую проблему «разрулят», когда «огнестрел» под рукой… Что ж, вот всем диванным специалистам по борьбе с преступностью прекрасный пример полной беспомощности
Как показывает практика, иллюзий насчёт «короткоствола» питать не следует. В конечном итоге всегда решает человек. Оружие придаст смелость трусу, но мужества прибавить неспособно. Если мужества недостаёт, то его не заменят ни пистолет, ни дробовик, ни даже лазерный бластер. Но когда с мужеством всё в порядке, особо не нужны ни первый, ни второй, ни третий. Человек становится оружием сам по себе. Причём независимо от пола…
Потерпевшие описали нападавшего как худощавого мужчину белой расы ростом около 175 см., вес его составлял примерно 70 кг. Разброс в возрасте преступника в оценках потерпевших оказался весьма велик — от 21 года до 35 лет. Довольно необычной оказалась маска насильника — это был нейлоновый чулок, поверх которого надета тонкая трикотажная шапочка. Из одежды потерпевшие рассмотрели чёрный кожаный пиджак с четырьмя карманами в нижней части (два накладных с клапанами и два втачных с косыми линиями входа). Под пиджаком была надета рубашка то ли тёмно-синяя, то ли тёмно-коричневая. На руках преступника были чёрные кожаные перчатки, в качестве оружия он использовал револьвер 357-го калибра (9 мм).
Маргарита в ходе допроса сообщила, что насильник, перед тем как покинуть дуплекс, разговаривал с кем-то, чей голос показался ей довольно высоким. Содержание разговора потерпевшая не расслышала, она могла уловить лишь интонации, но по общему впечатлению преступник разговаривал с женщиной. Харви не смог подтвердить данную деталь показаний подруги, поскольку спальня, где он находился, располагалась слишком далеко от входной двери.
На вопрос об особенностях строения гениталий насильника потерпевшая ответить затруднилась. Преступник явно озаботился тем, чтобы их скрыть (для чего завязал глаза жертвы). Свои тактильные ощущения Маргарита передать не смогла, поскольку чувствовала себя очень плохо, ей даже казалось, будто она периодически теряет сознание. Пенис преступника не был большим, но и аномально маленьким назвать его тоже было нельзя, т.е. в этой части показания жертвы были очень неопределенны.
Потерпевших попросили принять участие в составлении композиционного портрета напавшего. По результатам этой работы появилось изображение, имевшее очень мало общего с теми портретами, что составлялись ранее. Если изменение длины волос можно было легко объяснить посещением парикмахерской, то несоответствие типа лица имело принципиальный характер. Практически на всех предыдущих композиционных портретах мы видим круглое, скуластое лицо. Но портрет, составленный во второй половине дня 1 октября, изображал человека с длинным, вытянутым подбородком. Это т. н. треугольное лицо. Понятно, что тип лица является врожденным и не подлежит произвольному изменению.
Опрос жителей района, проводившийся полицией на протяжении следующих после изнасилования суток, существенных результатов не принёс. Точнее сказать, он принёс много информации, которая плохо согласовывалась между собой. Разные люди сообщали о совершенно разных подозрительных происшествиях, которые имели место в последние недели: то в районе появлялись какие-то странные представители общества защиты домашних животных, чей вид не внушал ни малейшего доверия, то по улицам медленно разъезжали совсем старые автомобили, водители которых непонятно что высматривали, то появлялась доставка мебели, которую никто не заказывал. Таких инцидентов произошло довольно много, одних только подозрительных автомашин местные жители запомнили с десяток. Сам район Ла-Ривьера, на территории которого находится Таоламн-драйв, считался не очень благополучным — там было много арендного жилья, домовладения были небольшими и недорогими, помимо индивидуальной застройки были представлены и апартаменты. Всё это, разумеется, накладывало отпечаток и на социальную среду, которую можно было охарактеризовать
Произошедшее с Маргаритой Лопес и Харви Весткоттом загадало детективам Группы «Западня» массу загадок, да притом таких, что даже спустя десятилетия случившееся в ночь на 1 октября 1977 г. трактуется различными исследователями тех событий диаметрально противоположно. Хотя уже 2 октября газета «Сакраменто би» громогласно оповестила своих читателей о возвращении насильника из восточного района и весьма живо описала нападение в дуплексе, детективы, связанные с расследованием, надолго застряли над решением вопроса: на самом ли деле всё так однозначно? Честно говоря, нельзя не удивляться тому, что вылазка Гиены в Стоктоне не вызвала особых сомнений в том, что это именно его рук дело… А вот через три недели Группа «Западня» разделилась внутри самой себя. Некоторые детективы вполне резонно указали на то, что ряд серьёзных соображений заставляют усомниться в том, что изнасилование Маргариты Лопес действительно совершил насильник из восточного Сакраменто. Другими словами, у нас появился подражатель, говорили они, так что давайте отделять семена от плевел.
Из чего исходили в своих рассуждениях сторонники предположения о появлении имитатора (подражателя)? Если тезисно, то их аргументацию можно свести к следующему:
— Во всех известных нападениях Гиены, а их — минуточку! — к первой декаде 1977 г. насчитывалось уже 23, этот преступник всегда совершал нападения в частных домовладениях. Все жертвы находились в своих домах, расположенных в спокойных и даже престижных районах, все они относились к среднему классу, либо верхушке среднего класса. Однако при нападении 1 октября это правило оказалось нарушено: жертвы проживали в арендуемом дуплексе на территории малопрестижного района. Потерпевших никак нельзя было отнести к среднему классу, скорее, их можно было назвать «проблемной» молодёжью с сомнительной репутацией.
— Во время нападения на Лопес и Весткотта преступник действовал не в одиночку. Поблизости от места совершения преступления находился сообщник (сообщница), хотя функции этого человека не до конца были понятны. Этот человек, видимо, нервничал и вызывал нападавшего на разговор. Во время второго разговора с сообщником насильник покинул место преступления.
— От человека, напавшего 1 октября на Лопес и Весткотта, исходил сильный неприятный запах. Между тем, насильник из восточного Сакраменто прежде не раз демонстрировал внимание к собственным запахам. Те, кто прочёл книгу I, без труда припомнят неоднократные сообщения потерпевших и запахе мужского парфюма, который сопровождал Гиену.
— Маргарита Лопес, изнасилованная в ночь на 1 октября, не сообщила об аномально малом размере пениса преступника. Между тем, половой орган насильника из восточного Сакраменто характеризовался жертвами именно как аномально малый, и этот признак следовало считать неустранимым.
— В качестве довеска к изложенному выше, можно было признать несоответствие композиционного портрета напавшего в ночь на 1 октября известным к тому времени описаниям Гиены.
Весомость соображений, подобных изложенным выше, читатель вполне может оценить самостоятельно. Сложно, однако, не заметить, что большинство этих доводов в той или иной форме уже упоминалось и обсуждалось ранее, в книге I. В самом деле, предположение о возможных действиях двух человек проистекало из различий в описаниях преступника, сообщаемых жертвами. Странное поведение собак самых разных пород — хаски, западноевропейской овчарки, колли и даже пуделя — фиксировалось неоднократно. Испуганный питбуль лишь дополнял хорошо известный список. Необычный и отталкивающий запах тела преступника также упоминался потерпевшими не раз. Более того, сама привычка преступника обильно использовать мужской парфюм, могла явиться следствием наличия у его тела специфического запаха, о котором насильник был прекрасно осведомлён.
Как видим, ничего принципиально нового сторонники версии «появления имитатора» не сообщили. За исключением, пожалуй, нападения в дуплексе — такого прежде Гиена действительно не совершал. Но одного этого довода явно недостаточно для того, чтобы однозначно склониться в пользу «подражателя». Всё-таки, в нападении 1 октября насильник продемонстрировал очень много общих с Гиеной поведенческих стереотипов, причём совпавших в мельчайших деталях.
Тем не менее, автор считает себя не вправе навязывать собственную точку зрения, тем более, что никакой «канонической» трактовки тех событий нет и по сей день. Cам по себе ход мысли полицейских заслуживает быть отмеченным: наконец-то, спустя более года со времени появления насильника из восточного Сакраменто, cветлые умы задумались над опасностью появления его подражателей. Жаль, что поздно они спохватились, беспокоиться на этот счёт следовало ещё в начале 1977 г., когда пресс-секретарь службы окружного шерифа только начинал свои разглагольствования перед журналистами.