История Гиены. Хроника подлинного расследования [Книга III]
Шрифт:
Более того, следует не упускать из вида и то обстоятельство, что ещё на начальном этапе розысков насильника из восточного Сакраменто появились веские основания подозревать получение им некоей инсайдерской информации из кругов, близких к руководству правоохранительными органами. На эту тему было написано в этой книге достаточно, вряд ли имеет смысл повторяться. В связи с изложенным выше остаётся лишь заметить, что в первой половине 1980 г подозрения эти никуда не исчезли и никем опровергнуты не были.
4) Использование шнура, связанного из разрезанных кусочков, представляется очень необычной деталью, требующей разъяснения. Путы, которыми были обездвижены во время нападения в ночь на 30 декабря 1979 г Александра Мэннинг и Роберт Офферман, оказались связаны из небольших — 22—26 см — кусочков нейлонового шнура белого
Никогда прежде Гиена не вязал шнуры из обрезков. Он мог использовать для связывания жертв подручные принадлежности, скажем, шнур от жалюзи, завязи для штор, полотенца, колготки и пр, но связать длинный шнур из нескольких коротких… нет, такого Гиена не практиковал никогда!
Что бы это могло значить? Откуда у преступника обрезки шнура и для чего он носил их с собою?
Вопросы интересные и сотрудникам правоохранительных органов имело бы смысл поискать ответы. Ведь Офферман поднялся с кровати и бросился на помощь любимой женщине как раз потому, что сумел освободиться от пут — ему удалось разорвать недостаточно крепко связанный из кусочков шнур. В книге I мы уже отчасти касались вопроса о навыках Гиены вязать узлы и отмечали, что никакого экстраординарного мастерства по этой части преступник не демонстрировал. Для связывания жертв он использовал несколько довольно простых узлов, причём завязывал их с ошибками. Ошибки легко объяснить тем, что работать ему приходилось в темноте, в перчатках, сжимая в руке нож или рукоять пистолета — в общем, можно понять, что работу эту ему приходилось выполнять в условиях крайнего неудобства. По-видимому, Гиена понимал, что навык вязания узлов, да и вообще работы со шнурами, требует систематических тренировок. Причём, они нужны вовсе не для того, чтобы показывать какие-то невероятные фокусы, а для того лишь, чтобы не терять наработанный уровень мастерства. Поэтому разрезать длинный шнур на короткие кусочки, рассовать их по карманам и упражняться в завязывании всякую свободную минуту — это вполне разумное решение. Пальцы можно упражнять практически в любой обстановке при наличии свободной минуты — в автомобильной пробке, дожидаясь заказа в баре, во время обеда, при просмотре телевизора и т. п.
Именно так упражнялся в завязывании верёвок серийный убийца Деннис Райдер, упомянутый нами в книге I. Он даже не делал особого секрета из своего увлечения, объясняя его тем, что на работе ему приходится иметь дело с проводами и манера крутить их в руках — всего лишь невинная привычка.
То, что преступник использовал для обездвиживания жертв шнурок, связанный из коротких обрезков, несёт двоякую информацию. С одной стороны, можно было предположить, что он имел привычку вязать узлы — это могло бы до некоторой степени помочь его опознанию (разумеется, в том случае, если бы эта деталь попала в ориентировочное описание). Но с другой, отсутствие в его карманах обычного цельного шнура может свидетельствовать о неподготовленности нападения. Иначе говоря, в ту ночь преступник не планировал связывать людей, а стало быть, решение напасть на Оффермана и Мэннинг явилось до некоторой степени спонтанным.
Второе предположение может показаться неоправданным и не имеющим никакой ценности, но это лишь на первый взгляд. Если допустить, что преступник действительно не планировал нападать на пару, то все странности последних часов жизни Оффермана и Мэннинг получают прекрасное непротиворечивое объяснение.
Итак, Гиена метался по району, примыкавшему к пойме ручья Сан-Хосе, действуя в привычном ему стиле — влезая в пустые дома и обыскивая их. Столкнувшись в одном из домов с хозяйкой, преступник бежал, поскольку в ту ночь не планировал нападения с изнасилованием. У него был своего рода разведывательный поход. Около полуночи он проник в дом, арендованный Офферманом (Роберт в это время с Александрой находился в ресторане), спокойно осмотрелся и уже покинул его, но… на парковку перед домом подъехал на «порше» Офферман. Мощная богатая машина, видимо, привлекла внимание Гиены, преступник, уже покинувший к тому времени дом, подзадержался и перекинулся несколькими ничего не значащими фразами с Робертом и Александрой. Всегда ведь можно
Во время краткого ни к чему не обязывающего разговора преступник, по-видимому, обратил внимание не только на богатый «порше», но и на Александру Мэннинг. Она была очень привлекательна и в условиях низкой освещенности Гиена, вполне возможно, ошибочно оценил её возраст (напомним, что Александра Мэннинг была старше всех жертв изнасилований Гиены, её возраст явно выходил за пределы его «диапазона приемлемости»). После того, как преступник увидел Александру, мысли его приобрели новое направление, он стал размышлять о том, не вернуться ли ему в дом, дабы осуществить изнасилование?
Некоторое время, по-видимому, он потратил на поиск велосипеда, который мог понадобиться для бегства. Но эту задачу он решил быстро, велосипед, как мы знаем, он отыскал буквально в соседнем дворе. Вот ведь же совпадение, правда!… Перетащив его поближе к дому, Гиена проторенным ранее путём проник в дом Оффермана, прокрался к двери главной спальни и затаился. Он терпеливо дожидался, пока жильцы дома занимались любовью, при этом его возбуждение неудержимо нарастало. После окончания полового акта, Гиена перешёл к активным действиям — он связал Роберта и Александру, возможно, некоторое время ломал излюбленную комедию с рассказами о том, что ему «надо немного еды и денег на бензин». Можно не сомневаться в том, что он надолго оставлял связанных людей — такой вывод можно сделать из того, что Александра успела спрятать в кровати свои украшения. Она всерьёз поверила в то, что преступник заявился для того только, чтобы их ограбить!
Негодяй же чувствовал себя спокойно и уверенно, ведь он уже осмотрел дом ранее и хорошо ориентировался в темноте. Он не торопился и это хорошо объясняет немалый интервал между временем возращения Оффермана и Мэннинг в дом и стрельбой, услышанной соседями. Напомним, что речь идёт примерно о трёх часах.
Для преступника, видимо, явилось полной неожиданностью то, что Роберт Офферман, до этого не демонстрировавший неповиновения, вдруг разорвал путы и бросился на помощь Александре Мэннинг. Преступнику пришлось стрелять, из-за чего нападение сразу утратило скрытность. Гиена быстро покинул место совершения двойного убийства, но не сел велосипед, что казалось логичным. Он залез в пустовавший дом по соседству, вполне возможно, осмотренный ранее, и там избавился от обрезков белых шнуров. Преступник понимал, что эти обрезки являются опасными уликами, а потому в полицию с ними попадать нельзя. Вроде бы логичный поступок, но… от пистолета-то он не избавился! Пистолет был намного более опасной уликой, но его-то преступник в доме не оставил.
Это означает, что Гиена действовал неоптимально, он, видимо, находился в состоянии крайнего волнения и даже паники. В ту ночь ему удивительно повезло — соседи убитой пары не вызвали полицию и преступник, успокоившись, покинул район совершения нападения без малейшей угрозы каких-либо опасных встреч.
Конечно, сказанное выше носит предположительный характер, как и всё, что обсуждается в наших отступлениях от сюжета, но, как кажется, такая последовательность событий недалека от истины. Возможно, какими-то деталями наше понимание не соответствует реальности, но общая канва воспроизведена с исчерпывающей полнотой. Как видим, внимание к деталям, в данном случае — появлению коротких обрезков шнура — может подтолкнуть к довольно неожиданным выводам.
5) Интересен и выбор преступником оружия, применяемого для умерщвления жертв. Нельзя не обратить внимание на то, что в эпизодах двойных убийств в Голете и Вентуре преступник воспользовался радикально несхожими видами оружия. Оффреман и Мэннинг были застрелены из пистолета «настоящими полицейскими» патронами с облегченными пулями, а супруги Смит — забиты до смерти ударами полена. Хотя можно было не сомневаться в том, что в последнем случае у преступника имелось при себе «настоящее» оружие — пистолет или нож — поскольку без такого оружия ему вряд ли удалось бы запугать двух человек и добиться их полного повиновения. Между тем, повиновения он добился, о чём свидетельствует отсутствие защитных ран на телах жертв (т.е. они не сопротивлялись связыванию).