История города Рима в Средние века
Шрифт:
Бонифаций терпел в течение трех дней, отказываясь от пищи из страха или подозрения, под мечами своих врагов, которые, по-видимому, сами не знали, что им делать, так как их пленник, презирая смерть, отказывался уступить их требованиям. Скоро, впрочем, совершился поворот в его пользу. При известии о происшествии в Ананьи друзья Гаэтани в Кампаньи взялись за оружие, в то время как подвергшиеся насилию со стороны папы и его Непотов бароны Лациума пытались снова завладеть проданными ими имениями. В Риме, который заговорщикам не удалось привлечь на свою сторону, хотя в нем происходило неописуемое смятение, благоразумные граждане почувствовали нанесенное папе оскорбление. В понедельник 10 сентября кардинал Лука Фиески явился в Ананьи, проехал по улицам и призывал уже раскаявшийся народ отомстить преступникам. Ему отвечали криками: «Смерть изменникам!» – и та же толпа, которая так постыдно покинула Бонифация, теперь бешено бросилась штурмовать дворец, где он находился в заключении; французское знамя было разорвано, и пленник был освобожден. Ногаре и Шиарра бежали в Ферентино.
Слишком поздно спасенный папа произнес речь к народу со ступеней дворца; в эту минуту, проникнутый великодушным умилением, он простил всем своим обидчикам. В пятницу 14 сентября он покинул свой неблагодарный родной город и в сопровождении вооруженного отряда направился в Рим. Рассказывают, что Колонна
Его возбуждение граничило с безумием. Его мучила мысль о мщении: он хотел созвать великий собор и уничтожить короля Филиппа, как когда-то Иннокентий IV посредством собора низвергнул Фридриха II. Но со времени его уничижения он был лишь тенью, которой уже никто не боялся. К окружающим его он относился с возрастающим недоверием, и если он вынужден был простить кардинала Наполеона, которого называли в числе заговорщиков, то это значит, что он уже потерял свою свободу. Орсини сторожили его глазами Аргуса и начали предписывать ему законы; они наполнили вооруженными людьми замок Ангела и Борго. Они боялись, что папа в отчаянии решится на какую-нибудь крайность, или были настолько неблагодарны, что хотели из его несчастья извлечь свою выгоду. Город Рим находился в состоянии глубокого возмущения и был разделен на две партии – за и против папы, за и против Орсини и Колонна. Сенаторы, не будучи в состоянии поддержать порядок, возвратили свою должность в руки народа. Бонифаций призывал на помощь Карла из Неаполя, но Орсини утаили его письма. Он хотел переехать в Латеран, так как в той части города господствовали Анибальди, ненавидевшие Орсини и не любившие Колонна, но Орсини воспротивились его выезду из Ватикана, и он увидел тогда, что он их пленник.
Дни, которые несчастный старик прожил в Ватикане, были выше всякой меры ужасны. Скорбь о совершенном над ним насилии, чувство бессилия, недоверие, страх, мщение, одиночество и отсутствие друзей волновали его страдающую душу. В эти мрачные часы перед его возбужденным духом являлась тень заключенного в башне Фумоне. Было естественно, что такой высокомерный человек, испытывая потрясающую реакцию против состояния, в котором он находился, мог выйти из себя и впасть в безумие. Рассказывали, что он заперся в своей комнате, отказывался от пищи, впал в неистовство, бился головой об стену и наконец был найден мертвым на своей постели. Враги Бонифация VIII находили удовольствие расписывать его конец самыми яркими красками, а умеренные противники видели в его случае Божье наказание за гордость сильного. Папский историк, бывший в Риме во время смерти Бонифация, говорит: «На 35-й день после его плена он умер; ум его был потрясен; он думал, что всякий входящий к нему пришел его арестовать». Эти простые слова заключают в себе более правильную оценку действительности, чем драматические картины других рассказчиков. Бонифаций VIII умер 86 лет от роду 11 октября 1303 г. и был похоронен в ватиканском склепе – капелле, которую он сам для себя выстроил.
Немногие папы имели так много врагов и так мало друзей; редко о ком-нибудь другом современники и потомство говорили с таким ожесточением. Если суждения о нем и были окрашены партийной страстностью, то все же в общих чертах мнение о нем твердо установилось: Бонифаций VIII был очень даровитый человек с деспотическим характером. Он не имел ни одной действительно духовной добродетели; это была личность вспыльчивая, склонная к насилию, вероломная, бессовестная, неумолимая, жадная до пышности и мирских сокровищ, полная честолюбия и земного властолюбия. Уже его современники называли его великодушным грешником, и лучше нельзя было его охарактеризовать. Дух времени был причиной его падения, как и падения Фридриха II. Он стремился к цели, которая стала уже фантастической; он был последним папой, столь же смело высказавшим идею миродержавной иерархии, как Григорий VII и Иннокентий III. Но Бонифаций VIII был лишь несчастным воспоминанием этих пап: он никогда не совершил ничего великого, и высокий полет его стремлений вместо удивления возбуждает лишь ироничную улыбку. Он не мог удержать папство на его высоте. Сцена в Ананьи, столь маловеличественная по сравнению с предыдущими сценами борьбы церкви против империи, была таким же полем битвы в истории пап, какими были Беневент или Тальякоццо в истории империи, где с незначительными средствами и в ограниченных условиях получен был результат долгих исторических процессов. Могила Бонифация VIII – надгробный памятник средневекового папства, вместе с ним похороненного силами времени. Ее и теперь еще можно видеть в гротах Ватикана, где каменное изображение этого папы лежит на саркофаге, с двухкоронной тиарой на голове, с лицом строгим и красивым и с его царственным выражением.
4. Бенедикт XI, папа. – Его отчаянное положение. – Он отменяет распоряжения своего предшественника. – Джентилис Орсини и Лука Савелли, сенаторы. – Колонна восстановлены в правах. – Бенедикт XI возбуждает процесс против преступления в Ананьи и умирает в 1304 г. – Долгий выборный спор. – Мстительная война Гаэтани в Кампаньи. – Климент V, папа. – Папский престол надолго остается во Франции
Кардиналы, стоявшие у гроба Бонифация VIII, хотя и ненавидели его при жизни, были потрясены и погружены в размышление о падении папского могущества, представителем которого был для них умерший. Город был вооружен. Друзья дома Колонна снова вызывающе смотрели на Орсини, и отношения партий сразу изменились. Через Порта Маджиоре входили неаполитанцы, так как Карл II, вызванный последними событиями, прибыл вместе со своими сыновьями, Робертом и Филиппом, и с войском как раз в день смерти Бонифация. Даже Фридрих Сицилийский послал корабли в Остио, как только услышал о бедственном положении папы. Король неаполитанский хотел управлять будущими выборами; между тем кардиналы собрались в соборе Св. Петра и без всякой борьбы уже 22 октября избрали папой умеренного человека, кардинала-епископа Остии. 1 ноября он вступил на папский престол.
Короткое правление Бенедикта XI возбуждает к себе глубокое сочувствие, так как оно служило переходом к Авиньонскому периоду. Он сам, как человек примирительного направления, мог бы занять рядом с Бонифацием VIII такое же прекрасное положение, какое имел Григорий X, поставленный рядом с Климентом IV, если бы его кротость была выражением спокойной силы, а не трусливой слабости. Николай
Относительно французского короля он видел себя без союзников и безоружным Немецкая империя не имела ни силы, ни еще менее желания силой оружия восстанавливать ослабевшее папство. В первый раз целая нация в лице всех своих сословий восстала против требований папы, и это ее сопротивление было непобедимо. Бенедикт XI не мог сделать ничего другого, как только быстро отступить; он, а не Бонифаций VIII признал, что папство побеждено светской властью. Оно капитулировало, как осажденная крепость. Это изменение условий времени поразительно как зрелище всякого истинного величия, погибающего само в себе. Конечно, Бенедикт должен был что-нибудь сделать для наказания нанесенного церкви оскорбления, но он выполнил это без энергии и медленно. 6 ноября он начал процесс против похитителей церковного имущества в Ананьи и потребовал возвращения похищенного. Неизвестно, имело ли это требование какой-нибудь успех. Представители дома Колонна, из которых многие уже с торжеством возвратились в Рим, требовали вознаграждения за несправедливость, причиненную им Бонифацием; 23 декабря папа объявил о снятии отлучения с них всех, кроме Шиарры, восстановил их во владении фамильными имениями и отдал им назад Палестрину, запретив, впрочем, вновь выстраивать город без его позволения. Кардиналы Иаков и Петр, возвратившиеся из своих убежищ возле Перуджии и в Падуе, где они скрывались, добивались возвращения им их звания, и когда папа отказал им в этом, то обратились снова к защите французского короля.
Сам Филипп без труда достиг отмены распоряжений Бонифация VIII, так как Бенедикт был даже принужден пойти в этом ему навстречу. Король, отрицавший свое участие в преступлении, бывшем в Ананьи, предъявлял требования победителя к побежденным. Вместо продолжения папой процесса против него Филипп грозил продолжать его против мертвого Бонифация. Голос Франции требовал собора и осуждения всех действий бывшего папы, и Бенедикт предупредил явное поражение тем, что, не дожидаясь послания Филиппа, отменил все постановления Бонифация, направленные против Франции и королевского дома. Буллы от 13 мая 1304 г., которыми он отменил акты своего предшественника, чтобы снова примирить Францию с церковью, были смертными приговорами для всей политики папства. Они обозначают собой возвращение его назад от миродержавного положения и представляют поворотный пункт в его истории. Странная судьба как будто мстила Бонифацию VIII за Целестина V; также как и последний, он умер пленником, и его преемник уничтожил его декреты, также как были уничтожены акты Целестина.
Бенедикт XI даже отменил законы, изданные его предшественником в защиту городских свобод, и в этом выказал себя настолько же мелочным, насколько Бонифации был великодушен.
Бенедикт XI, преследуемый партиями Гаэтани и Колонна и находившийся в зависимости от Орсини, не имел в Риме ни минуты покоя. Едва Колонна были восстановлены в своих гражданских правах, как они явились в Капитолий с требованием вознаграждения за убытки. Сенаторами тогда были Джентилис Орсини и Лука Савелли. Бенедикт, которого никто не боялся и который сам всех боялся, хотел иметь где-нибудь безопасное местопребывание; он покинул Рим после праздника Пасхи и отправился в Монтефиасконе, Орвието и Перуджию. Только здесь, в столице гвельфской Умбрии, он осмелился выступить с обвинением против всех участников нападения в Ананьи. Он объявил отлучение против Ногаре, Райнальда де Супино, Шиарра Колонна и целого ряда других лиц и вызвал их к своему суду. Это возбудило бурю между виновными, считавшими, что их преступлен не погребено вместе с Бонифацием. Филипп Красивый, на которого голос всего света и ненависть Бенедикта тайно или громко указывали как на главного виновника гибели бывшего папы, был молчаливо затронут. 7 июня Бенедикт обнародовал этот декрет, а в начале июля умер. Говорили, что он был отравлен фигами, но это, конечно, выдумка. Бенедикт XI, поставленный между обязанностями спасти церковь уступчивостью и в то же время сохранить ее честь, подавленный чувством своего бессилия, умер в Перуджии; он был последний итальянский папа, за которым следовал ряд французов. За его кончиной последует Авиньон. Кардиналы, не обращая внимания на декрет Григория X, собрались уже 10 июля в архиепископском дворце в Перуджии, чтобы приступить к самому труднейшему выбору. Почти целый год он оставался спорным. Две партии разделяли между собой коллегию: итальянская, с Матеусом Орсини и Франческо Гаэтани во главе и французская, вождями которой были Наполеон Орсини и Николай де Прато Наполеон был один из самых могущественных сановников церкви и безгранично богат; он был сын Ринальдо, внук знаменитого сенатора Матеуса Рубеуса и кардинал с 1288 г. Он давно уже выказывал свое гибеллинское направление, и о нем осмеливались даже говорить, что он вместе с французским кардиналом Лемуаном подмешал яд несчастному Бенедикту. За этим конклавом в отдалении стоял король Филипп, стремившийся провести такого папу, который бы подчинялся его воле. Пока кардиналы спорили в Перуджии, Рим и Лациум были поглощены дикой партийной войной. Непоты Бонифация VIII с каталонскими наемными солдатами ходили по всей Кампаньи и вели мстительную войну против баронов, бывших виновниками гибели их дяди. В то же время Колонна вели войну с Орсини, которые овладели многими их поместьями; они снова явились с жалобой в сенат, и последний декретировал, что Колонна должны быть восстановлены в своих правах, так как преследование их было делом ненависти и злобы Бонифация VIII. Сенат уничтожил все совершенные этим папой передачи имений Колонна и присудил Петра Гаэтани и его сыновей к уплате 100 000 золотых гульденов вознаграждения за убытки. Но Гаэтани защищались, как храбрые люди. Этот род Непотов оставался еще могущественным и после гибели их дяди; он владел в Риме башней милиции, у Аппийских ворот укрепленным мавзолеем Метеллы; его вооруженные воины занимали 19 укреплений в Лациуме и многие замки около Витербо и в Патримониуме. Он имел большие лены в Тоскане, а в Неаполитанском королевстве владел графствами Казерта и Фунди с 32 укрепленными местами. Поэтому война между Гаэтани и Колонна свирепствовала многие годы, пока берт, король неаполитанский, наконец не примирил их.