История Греции
Шрифт:
Впоследствии труд Фукидида был разделен на 8 книг. В 1-й книге, резко отличающейся по своей структуре от остальных, Фукидид излагает то, что, с его точки зрения является причинами и поводами войны. Следует указать, что у Фукидида эти: понятия употребляются в ином смысле, чем у нас. Фукидид понимает под поводом (prophasis) неосознанную или скрытую причину, а под причиной (aitia) — осознанный и открытый повод. Начав с открытых поводов войны (Керкирский конфликт, Потидейский конфликт и т. д.), Фукидид замечает, что истинной причиной войны были не эти конфликты, а боязнь все возрастающего значения Афин. Для доказательства этого положения Фукидиду приходится вставить в свой труд большой экскурс по истории Пятидесятилетия [362] как времени возникновения и развития афинского могущества и как первого этапа столкновений между Афинами и Спартой.
362
Так
Здесь же дана гениальная попытка восстановить древнейшую историю Греции, и в частности Афин, методом обратного умозаключения. Таково содержание первой книги.
Структура дальнейших книг значительно проще и выдержаннее. Несмотря на то что для художественности рассказа было бы удобнее давать связное изложение каждого эпизода Пелопоннесской войны, он в целях научной точности и изучения взаимодействия между отдельными фронтами войны, излагает свою историю погодно и, только окончив описание всех событий одного года, переходит к следующему. [363] II—IV книги и первая часть V книги дают историю Архидамовой войны, закончившейся в 421 г. Никиевым миром; вторая часть V книги посвящена промежутку мира между Афинами и Спартой и оканчивается покорением афинянами острова Мелоса с родственным Спарте населением: все мужчины на этом острове были перебиты, а женщины и дети проданы в рабство. Это — кульминационный пункт книги, конец первой части труда, описывающей удачу Афин в войне.
363
Это было особенно уместно в античности, когда война велась почти исключительно в летнее время, а зимой прекращалась, так что военные события каждого года отделены друг от друга большим перерывом. Вдобавок календарь, особенно в эпоху Пелопоннесской войны, был в чрезвычайно хаотическом состоянии, так как для согласования лунных месяцев с солнечным годом приходилось вставлять дополнительные месяцы, и поэтому один и тот же месяц в разных годах приходится на разное время. Вдобавок в каждом греческом городе года назывались по своим эпонимным магистратам. При таких условиях самым простым и научным приемом был счет годов, от начала войны и разделение их на зимнее и летнее время.
Вторая часть труда Фукидида рассказывает о трагической развязке Пелопоннесской войны.
VI и VII книги представляют единое целое — описание сицилийской кампании. По художественности и драматизму, по глубокому впечатлению, которое эта часть труда производит на читателя, — это, несомненно, лучшая часть труда Фукидида.
Наконец, последняя, VIII книга посвящена разнообразным событиям 413—411 гг. как из внешней, так и из внутренней истории Афин: включение сюда описания переворота 411 г. здесь оправдано непосредственным влиянием этого события на ход войны.
Фукидид как историк. Его источники
Фукидид достиг высокого совершенства в области установления исторических фактов. Он хорошо понимал значение совершенного им подвига: полемизируя с Геродотом, он заявлял, что его труд — «достояние навеки». В этом он не ошибся. Во все те эпохи, когда изучалась древность, Фукидид оставался на первом месте среди классических авторов; он не только считается лучшим, непревзойденным историком древности, но авторитет его часто настолько преувеличивается, что всякая попытка критиковать его рассматривается чуть ли не как кощунство.
В чем же заключается тот великий шаг вперед, который был сделан Фукидидом по сравнению со своим предшественником.
В противоположность Геродоту, предоставлявшему самому читателю судить, что правда и что ложь, Фукидид больше всего озабочен тем, чтобы в его труд не попало ни одного непроверенного факта; его цель — zetesis tes aletheias — «отыскание истины» (I, 20). Основным источником Фукидида были его личные наблюдения и опрос свидетелей. Литературные памятники использованы Фукидидом в небольшой степени и лишь в некоторых частях труда. Сам Фукидид следующим образом указывает на свои источники: «Тот не ошибется, кто рассмотренные мною события признает в том виде, в каком я сообщил их на основании... свидетельств. Что касается событий, имевших место в течение войны, то я не считал согласным со своею задачею записывать то, что узнавал от первого встречного (направлено против Геродота. — С. Л.), или то, что я мог предполагать, но записывал события, очевидцем которых был сам, и то, что слышал от других, после возможно более точных исследований относительно каждого отдельного факта. Изыскания были трудны,
Фукидид указывает здесь не только на свои источники, но и на тот подлинно научный метод, которым он пользовался.
В своем труде Фукидид широко использовал документальный материал, например, посвятительную надпись Писистрата, сына Гиппия, договор 423 г. о перемирии, договор о мире афинян со спартанцами 421 г. и др. Современные памятники были ему доступны как в архивах, так и на камнях в виде надписей; для событий более древних он часто располагал только надписями, случайно сохранившимися. При сличении дошедших до нас документов (надпись Писистрата и договор 420 г. между афинянами, мантинейцами, элидцами и аргосцами) мы убеждаемся в том, что Фукидид воспроизводил эти документы с величайшей точностью.
Фукидид широко использовал и археологические памятники (например, погребения), пережитки в обычаях и т. д.
Гениальным открытием Фукидида является применение палеонтологического метода (или метода обратного умозаключения) при изучении пережитков. Метод этот состоит в том, чтобы по пережиткам, сохранившимся в жизни общества, но ставшим ненужными, а иногда и вредными, умозаключать о тех временах, когда соответствующие установления были нужными и уместными. Так, например, из того, что афиняне в просторечии называют акрополь городом, Фукидид делает заключение, что когда-то весь город ограничивался пределами акрополя.
Все мифологическое, сверхъестественное, всякое вмешательство высших сил в жизнь людей Фукидид игнорирует в своем труде. Не прибегает он также и к рационализированию мифов. Мы видели, что Геродот для объяснения исторических явлений привлекал оракулы и предсказания, а основную закономерность исторических явлений видел в предопределении, роке, зависти богов и т. д. Фукидид также говорит о судьбе, tyche, но под этим словом он понимает просто случай, не поддающийся точному расчету.
Фукидид не только никогда не ссылается на оракулы и предсказания, но в его труде можно найти ряд иронических замечаний по этому поводу. Например, в 28-й главе II книги он, по образцу старых историков, сообщает: «В новолуние солнце после полудня затмилось», но прибавляет к этому: «Как оказывается, только тогда это и возможно». В одном месте Фукидид даже прямо полемизирует с людьми, верующими в предсказания (V, 103, 2): «Не уподобляйтесь большинству людей, которые, имея еще возможность спастись человеческими средствами... обращаются к гаданию, предсказаниям и к прочим подобным вещам, которые, внушая надежду, ведут к гибели». Никаких замечаний о вмешательстве богов в жизнь отдельных людей и государств в работе Фукидида не содержится.
Говоря о методе Фукидида, необходимо отметить еще следующее. Фукидид ставит себе две цели: 1) точно установить самые факты войны и 2) выяснить ее причины. Мы видели, как тщательно и критически Фукидид отбирает и проверяет сообщаемые им факты. Что же касается причин войны, то Фукидид считает достаточным привести аргументацию каждого из борющихся государств или партий, выдвигавшуюся ими публично. Фукидид никогда не сообщает читателю своей точки зрения и никаких выводов не делает. Он приводит доводы за и против, предоставляя читателю быть судьей (это не значит, конечно, что автор, группируя надлежащим образом доводы и факты, не подготовляет этого решения читателя). Это в общем — метод Геродота, но перенесенный из области фактов в область причин. Если Геродот приводил все версии, предоставляя самому читателю установить, как было на самом деле, то Фукидид в области фактов дает окончательный вывод сам, а для выяснения причин прибегает к методу Геродота.
Речи у Фукидида
Различные доводы pro и contra противопоставляются друг другу в речах, которые Фукидид вкладывает в уста политических деятелей. Эти речи не соответствуют исторической действительности. Он сам предупреждает читателя об этом: «Что касается речей, произнесенных отдельными лицами или в пору приготовления к войне или во время уже самой войны, то для меня трудно было запомнить сказанное в этих речах со всею точностью, — как то, что я слышал сам, так и то, что передавали мне с разных сторон другие. Речи составлены у меня так, как, по моему мнению, каждый оратор, сообразуясь всегда с обстоятельствами данного момента, скорее всего мог говорить о настоящем положении дел, причем я держался возможно ближе общего смысла действительно сказанного» (I, 22). Таким образом, Фукидид никого не вводит в заблуждение.