История Греции
Шрифт:
В VII в. в связи с указанными выше причинами, наряду с земледельческими, появляются и чисто торговые колонии. Уже до греков финикияне основали целый ряд факторий в различных местах Средиземного моря. Это были временные торговые поселения. После распродажи товаров они обычно совершенно покидались, и купцы уезжали на родину. Греки также основывали такие фактории (по-гречески эмпории); однако греки обладали гораздо большим искусством налаживать постоянную связь с туземцами. Сплошь и рядом возле такого эмпория возникал постоянный греческий поселок «апойкия», впоследствии превращавшийся в большой торговый город. Характерно, что греки не делали попыток завладеть обширными территориями в глубине материка, боясь быть отрезанными от берега, а довольствовались овладением побережьем, «как лягушки на берегу пруда», по выражению Платона.
Ряд колоний, выведенных
Коринфяне оценили торговое значение Халкидики, граничившей с Фракией и Македонией: эти страны были очень богаты серебром, золотом и корабельным лесом, которого не было в Греции; вывозился отсюда также и хлеб. И вот на самом узком месте Палленского полуострова, на перешейке, коринфяне в правление Тирана Периандра основали колонию Потидею. Эта колония перерезала путь между халкидскими земледельческими колониями Паллены [76] и северными племенами. Она служила этим колониям как бы защитой против нападения диких племен, но зато, наладив мирные отношения с этими племенами, она присвоила себе все выгоды от торговли с ними, сведя прочие колонии полуострова на роль чисто земледельческих поселений. Коринф придавал этой колонии особенно большое значение; сюда посылалось из Коринфа особое должностное лицо — эпидамиург, имевший высшую власть в колонии.
76
Палленой называлась западная оконечность Халкидики.
Богатая Фракия привлекала к себе внимание и ряда других торговых греческих общин. Так, небольшой ионийский остров Парос, лишь в более позднее время получивший известное значение благодаря замечательному мрамору, был в VII в. очень перенаселен. Часть граждан, желавших заниматься земледелием, отправилась в город Сирис, в Италию. Другие, более смелые и любившие приключения, решились поплыть к побережью Фракии. В числе их был и Архилох, величайший лирический поэт античности.
Очевидно, переселенцев привлекали сюда слухи о богатейших золотых россыпях, лежавших на материке против острова Фасоса. Но здесь жило сравнительно культурное и очень храброе фракийское племя, саийцы, и с их стороны следовало ожидать самого отчаянного сопротивления. Только смелые авантюристы вроде Архилоха могли решиться на такое путешествие.
В остром копье у меня замешан мой хлеб. И в копье же Из-под Исмара вино. Пью, опершись на копье.Выселиться прямо на побережье было опасно. Мы знаем, что и впоследствии, когда греков стало здесь гораздо больше, фракийцы не раз нападали на греческие поселения и вырезывали всех до последнего человека. Но фракийцы не были мореходами; грекам поэтому выгодно было обосноваться на пустынном гористом острове Фасосе и уже отсюда совершать нападения на побережье.
Фасос был торговой колонией, мало приспособленной в то время для земледелия. Архилох описывает его в следующих словах:
...Как осла хребет — Заросший диким лесом, он вздымается, Невзрачный край, немилый и нерадостный, Не то, что край, где плещут волны Сириса.Архилох называет его «несчастным трижды городом», граждан его — «измученными нуждою»:
Словно скорби всей Эллады в нашем Фасосе сошлись.Он с горечью вспоминает о Паросе и его смоковницах и с ужасом думает о нападении фракийцев, нависшем над островом как камень Тантала.
Но таким положение было только до тех пор, пока шла упорная борьба с фракийцами на материке. Эта борьба на первых порах сопровождалась
77
Бросить щит считалось у греков величайшим позором.
В другом стихотворении Архилох рассказывает об ужасной судьбе греков, попадавших в плен и рабство к фракийцам.
Колониальное могущество греков основывалось не столько на их военной доблести, сколько на умении ладить с другими племенами и ловкой дипломатии. Фракийцы численно во много раз превосходили греков, и им нетрудно было одержать верх над греками и перебить их всех. Но сами они делились на множество племен, постоянно враждовавших одно с другим. Если приходилось воевать, то греки заключали союз с одними племенами, подстрекали их против других и в сражениях имели союзниками часть самих фракийцев. Но чаще всего они старались избегать войны с фракийцами. Нападать решались преимущественно в тех случаях, когда победа была обеспечена. Так, Архилох с горькой усмешкой рассказывает:
Мы настигли и убили счетом ровно семерых. Целых тысяча нас было!Но чаще всего греки жили в мире с фракийцами, заключая с ними договоры о дружбе.
Мы остановились так подробно на основании Фасоса, ставшего вскоре одним из богатейших греческих городов, потому, что картина, нарисованная нами здесь по Архилоху, в значительной степени типична и для других греческих колоний.
Не только паросцев привлекли слухи о фракийском золоте: богатый ионийский город Хиос (на острове того же имени) высылает колонию в Маронею на то же побережье. Впрочем, эта колония приобрела особое значение благодаря своим замечательным виноградникам. Самое название Маронеи происходит от имени бога (или полубога) Марона, покровителя виноделия, очень близкого к Дионису.
В том же VII в. на побережье, недалеко от Фасоса, жители ионийского города Клазомен, которые, вероятно, также мечтали о фракийском золоте, основали колонию Абдеры, но это поселение было уничтожено фракийцами.
Милет, бывший самым культурным торговым городом Греции в VII в., лишь сравнительно поздно принял участие в колонизации. Он вел оживленную посредническую торговлю между Грецией и переднеазиатскими государствами и вследствие своего богатства не был вынужден идти по пути высылки колоний. Однако в VII в. образуется могущественное лидийское государство, руководимое династией Мермнадов. Царь Гигес обеспечивает ему независимое и могущественное военное положение, благодаря чему Лидии удается сосредоточить в своих руках всю сухопутную торговлю в Передней Азии. Лидия пыталась монополизировать и морскую торговлю. Лидийские цари упорно ведут войну с Милетом, но взять его им не удается. Правда, они постепенно, один за другим, превращают малоазиатские греческие города в своих данников, но, по-видимому, лидийцы не вмешивались во внутренние дела этих городов и за неимением собственного флота отдали в их руки всю морскую торговлю. [78] Поэтому греки не тяготились лидийским господством, так как оно было для них скорее выгодным.
78
Геродот рассказывает следующий не лишенный интереса анекдот о попытке лидян заняться морской торговлей и покорить жителей островов. Греческий мудрец Питтак, услышав о такой затее лидийского царя Креза, будто бы рассказал ему, что жители островов скупают лошадей с целью идти походом на Сарды. Крез не понял шутки, рассмеялся и очень обрадовался, так как лидийская опытная конница была тогда лучшей в мире и победа над островитянами была обеспечена. Тогда Питтак ему ответил. «Неужели ты не понимаешь, что жители островов, старые опытные мореходы, услышав о твоем намерении построить флот и сразиться на море, будут также смеяться и радоваться». После этих слов Питтака Крез якобы устыдился и оставил свою затею.