История Греции
Шрифт:
Кроме того, в книге Лурье есть много неточных или незащитимых утверждений по отдельным частным поводам. Такова парадоксальная трактовка завершившего Греко-персидские войны Каллиева мира (447 г.) как успеха скорее персов, чем афинян, а фиксировавшего передышку в борьбе Афин со Спартой Тридцатилетнего мира (445 г.) — как крупной дипломатической победы афинян, а не их вынужденной уступки (гл. VII, § 6). Столь же парадоксальным выглядит признание самостоятельного характера Архидамовой и Декелейской войн (соответственно 431—421 и 415—404 гг.) и отвержение Фукидидовой концепции единой, целостной Пелопоннесской войны (гл. IX, § 1). Едва ли убедительно отнесение восстания рабов в Сиракузах, о котором рассказывает Полиэн (I, 43, 1), ко времени первого, морского вторжения афинян в Сицилию (427—424, см. гл. IX, § 5), а не к годам непосредственной осады ими города Сиракуз (415—413 гг.), как это обычно принимается специалистами (Ад. Гольмом, Эд. Фрименом и др.). Необоснованным представляется нам и «смешливое» переложение Лурье депеши,
Указанные недостатки не должны, однако, затемнять главного положительного качества книги С. Я. Лурье — ее большой добротности, позволяющей ей и поныне оставаться ценным университетским пособием. Более того, если можно так сказать, своя сила заключена даже в слабостях этого труда: шероховатость стиля, нарочитая заостренность или видимая неубедительность отдельных положений, даже раздражающая иных манера ссылаться от первого лица на собственные работы и достижения могут возбудить внимание, вызвать желание поспорить и самостоятельно поразмышлять гораздо больше, чем некоторые хорошо отглаженные и выверенные в словах и мыслях произведения, вызывающие мертвую скуку от одного лишь соприкосновения с ними.
Нам остается сказать еще несколько слов о предлагаемом вниманию читателей сочинении. В целом это — труд, изготовленный, что называется, собственноручно самим С. Я. Лурье, за одним или двумя исключениями: глава XI («Кризис IV в.») была просмотрена и частично переработана учеником Лурье К. П. Лампсаковым, а глава XII («Конец свободной Греции») была написана другим его учеником В. Г. Боруховичем. Все это было оговорено (как оговаривается и теперь) в помещенной перед второй частью заметке «Вместо предисловия». В настоящем издании было признано целесообразным снять как эту заметку, так и главу «Греческие колонии северного побережья Черного моря», составленную также учеником Лурье Б. И. Надэлем. Сделано это было отчасти по соображениям экономии, а еще больше ввиду совершенной устарелости очерка, посвященного столь интенсивно разрабатываемому в нашей стране сюжету, как Античное Причерноморье. Зато добавлены «Хронологическая таблица», «Библиография» и «Указатель имен», позволяющие лучше ориентироваться как в событиях и персонажах древнегреческой истории, так и в посвященной ей специальной литературе.
Часть I
С ДРЕВНЕЙШИХ ВРЕМЕН ДО ОБРАЗОВАНИЯ АФИНСКОГО МОРСКОГО СОЮЗА
ВВЕДЕНИЕ
Древняя история, т. е. история древнего Востока, древней Греции и древнего Рима, охватывает весь огромный промежуток истории от первого появления государств в третьем тысячелетии до н. э. до образования феодального общества в IV — V вв. н. э. В курсах древней истории приходится говорить по общей связи и об истории более ранних периодов, но, по существу говоря, та эпоха, в которой родовой строй еще находится в стадии расцвета и разложение его только начинается, относится к истории доклассового общества. Характерным определяющим моментом всей древней истории является рабовладение. Это рабовладение в различных местах очень различно; можно выделить, однако, четыре основных типа рабовладения.
1. Рабовладение патриархальное. В эпоху господства этого типа рабовладения резкой грани между свободным и рабом еще нет. Бесправное положение раба есть еще результат того случайного несчастья, которое его постигло; к нему относятся сплошь и рядом как к члену семьи, и положение его в доме хозяина часто лучше и почетнее, чем положение свободного поденщика.
2. Дальнейшей стадией развития рабства является рабство древневосточное. Источником рабства в этом обществе является чаще всего долговая кабала и продажа детей родителями. Формы рабства еще очень различны и неустойчивы: встречается рабство временное, рабство добровольное и т. д. Раб еще не является вещью, он сохранил с древнейших времен право участвовать в культе и пользуется известными правами. Так, его в ряде обществ нельзя убить или изуродовать; он должен быть в определенное время освобождаем от работы, а в определенные периоды даже отпущен на волю и т. д. Обычно рабы этого типа платят определенный оброк, и этот оброк нельзя повышать беспредельно. Раба нельзя согнать с земли, на которой он работает, нельзя отобрать у него имущество и т. д. Он может жениться на свободной; рабыня, прижившая детей от хозяина, становится по смерти его свободной вместе с детьми. Такое рабство, [13] имеющее, как указывает Энгельс, некоторое внешнее сходство со средневековым крепостным состоянием, мы находим и в некоторых отсталых общинах Греции, например, на Крите, в Спарте, в Фессалии.
13
Конечно,
3. Еще более высоким типом рабства было рабство в древней Греции. Греческие рабы приобретались обычно путем грабежа и покупки большими массами на рынках Востока. Они имели обычно другие привычки и обычаи, чем господа, и говорили на другом языке. Эти рабы считались вещью; их можно было безнаказанно подвергнуть насилию, убить, ограбить; их можно было также лишить их земли и инструмента и продать на сторону, разлучив членов одной и той же семьи. Рабы этого типа часто работают на рудниках, в мастерских и ни в каком отношении членами семьи их хозяина не являются. Они подвергаются очень тяжелой эксплуатации, но, тем не менее, каждый хозяин озабочен, чтобы его рабы были живы и здоровы. Так как мастерские в эту эпоху еще мелкие, исключающие сплочения больших масс рабов, а метод и размеры эксплуатации их еще не делают их жизнь абсолютно невозможной, то восстания в эту эпоху — сравнительно редкое, случайное явление. Уже в это время рабам иногда удается (по большей части разными обходными путями) выйти на свободу, но это явление для Греции не типичное.
4. Наиболее развитой формой рабства было римское рабство. Здесь рабы работали сплошь и рядом большими массами и подвергались бесчеловечной эксплуатации: часто заранее делалась ставка на то, что раб через определенный промежуток времени умрет от усталости и истощения. Поэтому восстания рабов были в Риме обычным, закономерным явлением; с другой стороны, здесь рабы целыми массами выходили на свободу, часто становились богатыми людьми и даже занимали видное положение в римском обществе.
Наша книга посвящена только одному отделу древней истории — истории независимой Греции.
В самых общих чертах ход исторического развития в Греции представляется в следующем виде.
Древнейшая эпоха греческой культуры носит название крито-микенской. Это название обусловлено тем, что ведущим культурным центром в эту эпоху был сначала остров Крит на Эгейском море, а затем город Микены на восточном побережье Пелопоннеса. Уже в начале второго тысячелетия плодородный Крит делается объектом нападения культурных народов Востока — Ассирии, Вавилонии, а может быть и Египта, стремящихся присоединить его к своим владениям. Это заставляет маленькие общины на Крите, жившие примитивным родовым бытом, объединиться в одну сплоченную общину. Население Крита не было родственно грекам, а принадлежало, по-видимому, к числу яфетических племен, живших и в более позднее время в Малой Азии и на Кавказе. Могущественные монархи города Кноса объединили под своей властью весь Крит и создали могущественный флот, господствовавший на Эгейском море. Они вели оживленную торговлю со всеми культурными странами древнего Востока, а также с полудикой материковой Грецией, где в это время впервые появились орды поселенцев с севера — греков; критянам удалось подчинить некоторые племена Греции и заставить их даже платить себе дань.
Большинство греческого населения жило в это время еще первобытным родовым строем, но жители отдельных поселений — главным образом, на восточном побережье Греции — быстро усваивали критскую культуру и сами переходили к занятию ремеслами, мореходством и торговлей с культурными странами древнего Востока. Необходимость общими силами отражать новые натиски переселенцев с севера привела к тому, что все они объединились под общей властью сильного монарха, имевшего резиденцией Микены, на восточном побережье Пелопоннеса. Микенские греки (принадлежавшие, главным образом, к племени ахейцев) имели уже не только сильный флот, как критяне, но и сильное сухопутное войско, состоявшее из конницы (на колесницах) и пехоты в медных доспехах (железо появляется лишь в следующую, гомеровскую, эпоху). Благодаря этому ахейцам удалось покорить остров Крит, разрушить его города, образовать сильное ахейское государство на южном берегу Малой Азии и уничтожить могущественную Трою, лежавшую у входа в Геллеспонт.
Однако эти «микенские общества» оказались не в состоянии выдержать натиск новых масс греческих переселенцев из племени дорян, пришедших на Балканский полуостров примерно в XI в. Дорянам удалось разрушить почти все центры микенской культуры. Наступает глубокий культурный упадок.
Эта эпоха носит в истории название гомеровской (приблизительно 1000—750 гг.), так как в эту эпоху окончательно сформировались поэмы Гомера. Как ни низок был экономический строй и культурный уровень этой эпохи, она таила в себе зародыши дальнейшего прогресса. Залогом этого прогресса было железо, которого не имели микенские греки. «Железо сделало возможным полеводство на более крупных площадях, расчистку под пашню широких лесных пространств; оно дало ремесленнику орудия такой твердости и остроты, которым не мог противостоять ни один камень, ни один из других известных тогда металлов». [14]
14
Энгельс Ф. Происхождение семьи, частной собственности и государства //Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 21. М., 1961. С. 163.