История Греции

Лурье Соломон Яковлевич

Но поддерживать и пропагандировать идею Эллинского союза можно было только подчеркивая опасность, угрожающую эллинству, как целому, со стороны персов. Однако спартанцы не могли вести политику захвата областей, принадлежащих персам, не выводя на долгое время своих войск за пределы Лаконики. Оставалось только либо довольствоваться кратковременными грабительскими набегами на Персию, либо вести борьбу с Персией чужими руками, руками спартанских союзников, руководимых своей лаконофильской аристократией.

Каждая из этих двух групп имела своих союзников и за пределами Спарты: «партия» Агиадов, решившаяся пойти на освобождение части илотов, естественно была в союзе с демократической партией в Афинах, руководимой Фемистоклом; «партия» Еврипонтидов опиралась на афинскую лаконофильскую аристократию.

Персия и малоазийские греки

Персия, несмотря на тяжелое поражение, понесенное и в материковой

Греции и в Малой Азии, оставалась могущественнейшим государством с неограниченными денежными и людскими ресурсами. Если спартанскому царю Клеомену в 500 г. план похода греков в глубь Персии представлялся вопиющей нелепостью, то такой же нелепостью он должен был представляться греческим деятелям всех направлений и после победы над персами. Достаточно было уже того, что самой Греции ничто не угрожало и что Эгейское море было в руках греков. В остальном надо было вернуться к старому принципу, который, по мнению Геродота, был установлен богами с древнейших времен: Европа, включая острова Эгейского моря, принадлежит грекам, Азия — персидскому царю.

Но как же быть с многочисленными греками, живущими в Малой Азии? Спартанцами (очевидно «партией» Еврипонтидов) был выдвинут проект: ввиду невозможности вести войну с Персией на ее собственной территории и содержать постоянный гарнизон в Малой Азии, переселить тех малоазиатских греков, которые отпали от Персии и приняли участие в борьбе с ней, на материк Греции; для этой цели освободить от населения и отдать им гавани тех государств, население которых была на стороне персов (согласно постановлению, принятому в 480 г., все население этих государств должно было быть продано в рабство или выселено, но осуществить его полностью не собирались даже спартанцы). [183] Этот план не был утопическим, так как число малоазийских греческих государств, которые перешли на сторону греков и должны были бояться суровой кары со стороны персов, было в то время еще очень незначительным. Однако под давлением афинян это предложение не было принято, так как у афинских политических партий были другие планы.

183

Геродот. IX, 106.

2. ВНЕШНЯЯ ПОЛИТИКА АФИНСКИХ «ПАРТИЙ» В ПЕРВЫЕ ГОДЫ ПОСЛЕ ПЛАТЕЙСКОИ БИТВЫ

Позиция аристократов

Экономическое положение Афин было естественно подорвано и разграблением города и Аттики во время двукратного вторжения персов, и невозможностью в течение двух лет заниматься производительным трудом, земледельческим и ремесленным, и расходованием в течение ряда лет всех государственных ресурсов на войну. Аристократы предполагали заполнить эту брешь захватом малоазийского и фракийского побережий и систематическим ограблением персидских владений. Им не приходилось, подобно дружественным им спартанским группам, бояться восстания внутри страны. Они могли двинуть за границу все афинское войско. Поэтому они выдвигали смелые проекты продолжения больших военных действий с Персией с целью захвата значительных территорий в Малой Азии и во Фракии. Такие действия возможны были только при тесной дружбе и при идейном подчинении политическому руководству Спарты, ибо только это создавало уверенность, что во время больших походов в Персию на афинян не нападут их соседи на материке.

Афинские демократы и Персия

Противники этой группы, афинские демократы, понимали, что сохранение власти в их руках неизбежно поведет к усилению трений с аристократической Спартой. Сохранение власти демократией означало необходимость держать войска внутри Греции для того, чтобы в случае нужды дать отпор Спарте и ее аристократическим союзникам. Но, с другой стороны, эти группы не хотели отказываться от теснейшего союза с греками Малой Азии, с которыми они были связаны рядом экономических и духовных интересов. Так как борьба с Персией при наличии опасности со стороны Спарты была невозможна, оставалось одно: вступить в переговоры с Персией, которая в результате понесенных ею поражений неизбежно должна была стать более податливой и уступчивой. Эти люди требовали у персов полного невмешательства во внутренние политические дела малоазийских городов и признания теснейшей экономической и политической связи между Афинами и городами Малой Азии, бывшими по афинской традиции древнейшими колониями афинян. За это греки должны были признать верховную власть Персии над этими городами и согласиться на взимание Персией умеренной дани с этих городов.

Такое соглашение с Персией, кроме обеспечения тыла от выступления Спарты, сулило и большие экономические выгоды.

Морская политика этой группы, руководимой Фемистоклом, в основном сводилась к двум пунктам: 1) к обеспечению вполне безопасных регулярных морских сообщений с северным побережьем Черного моря, откуда Афины получали

большую часть своего хлеба и сушеную рыбу, и 2) к восстановлению старых торговых связей с Передней Азией, нарушенных разрывом добрососедских отношений с Персией. Фемистокл прекрасно сознавал, что даже в случае полного овладения торговым путем из Черноморья вся потребность в ввозе необходимых продуктов в Афинах и других греческих городах далеко не будет удовлетворена. В течение всего V в. ввоз хлеба (прежде всего ячменного), дерева, дешевого растительного масла разных сортов (дорогое оливковое масло производилось в Аттике и отсюда вывозилось), уксуса и овощей осуществлялся в больших размерах прежде всего из Финикии, Кипра и Египта. Ввиду опасностей, связанных с переездом через открытое море, наиболее удобный торговый путь из Египта шел вдоль побережья, принадлежавшего персам. Действуя в духе такой политики, единомышленник Фемистокла Павсаний, захватив Византий, немедленно вступает в переговоры с персидским правительством, демонстративно организует свою резиденцию по персидскому образцу, вводит у себя персидские обычаи, — словом держит себя, как уполномоченное лицо персидского царя, несомненно, на основании соглашения с последним. Он отпускает без выкупа захваченных персидских пленных и ведет переговоры о браке с дочерью персидского царя или высшего персидского сановника Мегабаза. Своим помощником он делает Гонгила, бежавшего из Эретрии и ставшего вассалом царя.

Эгейское море

Мирные и дружественные связи с Персией и должны были обеспечить выполнение этих обеих основных задач афинской внешней политики. Для этого необходимо было, кроме того, еще сделать Эгейское море «внутренним морем», плавание по которому было бы свободным от всяких препятствий и опасностей. И в дальнейшем, в течение всего V в., основной задачей афинской политики было направление всего хлеба, идущего по Эгейскому морю, в Пирей, с тем, чтобы отсюда этот хлеб расходился по другим греческим государствам. По-видимому, сходную цель ставил себе и Фемистокл; для этого ему необходимо было поставить «старинные афинские колонии», т. е. города на островах и на побережье Малой Азии, в фактическую зависимость от Афин, вводя здесь демократический строй, изгоняя аристократов и облагая контрибуцией те из городов, которые сражались на стороне персов.

Западная политика

Стремление жить в ладу с Персией делало невозможной экспансию на восток; в то же время было бы недальновидным, ввиду возможности неожиданных осложнений, удовольствоваться раз и навсегда Северным Причерноморьем, как единственным независимым от персов хлебным рынком. Можно быть уверенным, что уже Фемистокл принимал все меры к усилению влияния в единственном направлении, не затрагивавшем интересов Персии — именно на запад. Подтверждение этому можно видеть и в следующем характерном факте. У древних был обычай давать детям имена, отражающие подвиги, заслуги или чаяния их отца, — так, например, Кимон назвал своего сына Лакедемонием, Писистрат, бывший в союзе с Фессалией, назвал своего сына Фессалом и т. д. Точно так же и Фемистокл назвал своих дочерей Италия и Сибарис. И действительно, нам известно, что он был в дружеских отношениях с Керкирой, державшей в своих руках путь в Италию и Сицилию и имевшей большой флот. Он был избран третейским судьей в споре между Коринфом и Керкирой за обладание Левкадой и присудил Левкаду керкирянам. Под его давлением афиняне не заключили договора с соседом и врагом Керкиры царем молоссов Адметом. Впоследствии, будучи вынужден бежать из Аргоса и отправиться в Керкиру, Фемистокл вел переговоры с Гиероном Сиракузским.

Афинская демократия и Спарта

Афинская демократия прекрасно понимала, что осуществление этой политики неизбежно должно было натолкнуться на сопротивление Спарты. Поэтому непосредственно вслед за Платейской битвой Фемистокл приступает к проведению мер, направленных против Спарты. Прежде всего вокруг Афин и Пирея под его руководством спешно возводятся стены, разрушенные персами. Непрерывно днем и ночью работали свободные всех возрастов, мужчины и женщины, метэки и рабы. Надгробные памятники, остатки разрушенных зданий и т. п., — все складывалось вместе, скреплялось цементом, и стена росла с невероятной быстротой.

Спартанцы прислали послов с требованием прекратить постройку стен под тем предлогом, что афинские укрепления могут впоследствии, в случае нового вторжения персов, послужить для них базой. Большинство государств Пелопоннесского союза жили kata komas, т. е. деревнями, и не имели городов, обнесенных стенами; и позже демократические перевороты сопровождались синойкизмом, т. е. сселением крестьян в один крупный центр, который обносился стенами, и наоборот, олигархические перевороты, производившиеся под руководством Спарты, сопровождались разрушением стен и расселением по деревням — kata komas (Мантинея, Мегалополь и т. д.). Сама Спарта стен не имела, и, может быть, по уставу Пелопоннесского союза возведение стен позволено было только с особого разрешения — Спарта должна была служить всем ее союзникам надежным оплотом взамен стен.